Жертвоприношение - Саймон Скэрроу
Фигул подтянулся и на несколько мгновений отдохнул на настиле, его мышцы ног болели, а легкие горели от усилий переплыть озеро. Его руки и ноги онемели от ледяной воды, и он сильно дрожал под промокшей туникой. Его облегчение после пересечения озера, быстро сменилось опасением, что шум их всплесков привлечет внимание ближайшего охранника. Несколько мгновений он сидел на корточках у лодочных мостков и прислушивался к любым признакам врага. Затем он снова посмотрел на Ватью.
- Готов? - тихо спросил галл.
- Как никогда, господин.
Фигул кивнул: – Тогда, за мной.
Они оставили бурдюки под лодочными мостками и пошли вперед, медленно двигаясь на случай, если внезапный шум привлечет внимание любого ближайшего часового. Фигул слышал смех и крики, доносящиеся из середины лагеря. Римляне подкрались к внешнему частоколу, затем проскользнули через отверстие и двинулись в тени между хижинами и частоколом. Фигул смотрел в землю, стараясь не потревожить рожки для вина и чашки, разбросанные снаружи хижин. Он остановился у хижины, ближайшей к лодочным мосткам. Изнутри он мог слышать восторженные стоны парочки влюбленных в муках страсти. Фигул подозвал Ватию. Затем они посмотрели на лагерь.
Перед ними раскинулся обычный ряд туземных хижин, тускло освещенных огнями, горящими в железных подставках у входов. Слева было расчищенное пространство прямо внутри главных ворот, где туземцы были заняты укреплением обороны. Ближе к середине лагеря вокруг большого костра, горящего в железной решетке, сидела разрозненная толпа воинов вместе с несколькими женщинами и детьми. Воины сжимали свои рога для питья, приветствуя пару мятежников, борющихся на руках над пнем поваленного дерева. Большинство других воинов валялись пьяными рядом или удалились в свои хижины. Фигул внимательно осмотрел плотное расположение хижин и сараев в поисках своих друзей, но не увидел ни одного очевидного места, где их можно было бы держать.
- Господин, - как можно тише прошептала Ватья. – Посмотрите, вон туда.
Фигул перевел свой взгляд на него. Легионер указывал на дальний конец лагеря. Справа от них стояло несколько загонов для животных, заполненных овцами и свиньями, а также несколько больших вольеров с лошадьми. Большинство загонов ближе к частоколу были пусты, верный признак того, что припасы повстанцев постепенно истощались и что они вряд ли могутпозволить себе продержаться дольше. За грубыми ограждениями Фигул заметил дюжину друидов перед отдельной дамбой, ведущей к самому дальнему островку. Они сидели на корточках вокруг пары маленьких костров, пережевывая куски мяса. Ужас охватил оптиона, когда он увидел, что дамба позади них усеяна человеческими черепами. Если пленников где-то и держат, то они должны быть только там, решил Фигул. Он повернулся к Ватье и жестом приказал ему приблизиться к друидам.
Они обошли хижины сзади и поползли к загонам для животных, их шаги были заглушены звуками парочки влюбленных внутри хижины. Земля между загонами и подножием частокола представляла собой заболоченную массу взбитой грязи из-за того, что уровень воды поднялся, и давал лучший шанс незаметно приблизиться к дамбе друидов. Оптион чувствовал, как трясутся его руки, когда он шел вперед, и не только от холода. Каждый шаг уводил его все глубже в лагерь повстанцев. Он был уверен, что в любой момент их обнаружат и утащат к их товарищам.
Они упали на землю рядом с загонами для животных, вжимаясь в ледяную грязь, пока ползли к дальнему концу лагеря. Вдали Фигул увидел, как один из крестьян бросал корм в ближайший загон, и помолился Фортуне, чтобы дуротриг не услышал бы римлян, когда земля под ними чавкала и хлюпала. Казалось, для того, чтобы проползти мимо загонов для животных потребовалась целая вечность, но, наконец, Фигул и Ватья выбрались из трясины. Фигул заметил хижину, расположенную сразу за загонами, рядом с которой стояла небольшая тележка, наполовину заполненная заостренными деревянными кольями для мелководья. Двигаясь так быстро, как только могли, солдаты подошли к телеге. Земля здесь была мягкой и скользкой, и Фигулу приходилось следить за своими шагоми, чтобы не упасть. Наконец они добрались до тележки и присели на корточки.
Фигул быстро огляделся. Никаких признаков того, что их увидели. Затем он посмотрел в сторону дамбы. Напрягая глаза во мраке, Фигул заметил пару друидов, присевших на корточки у небольшого костра. Рядом с ними стояла деревянная клетка. Внутри скорчились две перепачканные фигуры. В тусклом свете факелов Фигул разглядел, что заключенные были раздеты донага, а их тела покрыты болезненными на вид рубцами. Когда оптион смотрел на них, к клетке подошел дуротриг с корзиной еды. Заключенные, жадно уставившись на корзину, поползли к решетке. Один из друидов тут же встал и выхватил корзину у мятежника, опрокинув содержимое на землю перед клеткой, на расстоянии вытянутой руки. Один из заключенных просунул руку между прутьями, отчаянно пытаясь дотянуться до объедков. Ближайший друид поднял дубинку и ткнул ею в заключенного, заставив того отдернуть руку и отпрянуть от решетки, вызвав хохот другого охранника.
В этот момент Фигул мельком увидел седоватую шевелюру пленника. Его сердце екнуло, когда он узнал легионера-ветерана.
- Рулл…
Фигул почувствовал, как его сердце упало. Он никак не мог добраться до своих товарищей. Не без того, чтобы быть обнаруженным друидами, охраняющими эту дамбу. Даже если Фигул и Ватья смогут сразить обоих друидов и освободить пленников, мятежники наверняка обнаружат их, прежде чем они смогут сбежать. Это была безнадежная ситуация, признал Фигул. Совершенно безнадежная.
- Господин, - тихо сказал Ватья через несколько мгновений. - Мы должны вернуться. Сейчас, здесь мы ничего не можем сделать.
Фигул стиснул зубы и неохотно кивнул. Ватья был прав. Попытка спасения сейчас была бы безумием и только погубила бы их обоих. Он зашел так далеко, но, несмотря на все свои усилия, не смог спасти своих товарищей. Хельва и Рулл умрут, и Фигул ничего не мог с этим поделать.
Со свинцовой тяжестью на сердце он повернулся и направился в сторону загонов для животных. Двинувшись вперед, он вдруг потерял равновесие и упал на тележку. Воздух наполнился оглушительным шумом, когда телега опрокинулась, рассыпав деревянные колья по голой земле. На мгновение Фигул застыл от ужаса, глядя на Ватью. Ни один из мужчин не осмелился пошевелиться. Ближе к дамбе Фигул увидел, как один из друидов поднялся на ноги и, сжав копье, что-тог крикнул вызов в их сторону. Не услышав ответа, друид подошел ближе к хижинам и снова закричал в темноту.
- Вот, дерьмо! - прошипел Ватья. - Он идет сюда, господин!
Паника охватила Фигула. Было
