Рафаэль Сабатини - Одиссея капитана Блада
К осужденным подходили другие покупатели, рассматривали их, проходили
мимо, но Блад не обращал на них внимания. Затем в конце шеренги осужденныхпроизошло какое-то движение. Это Гарднер громким голосом сообщал что-тотолпе остальных покупателей, ожидавших, пока полковник Бишоп отберет нужныйему человеческий товар. После того как Гарднер закончил свою речь, Бладзаметил, что девушка говорила о чем-то Бишопу и хлыстом с серебрянойрукояткой показывала на шеренгу. Бишоп, прикрыв глаза рукой от солнца,поглядел на осужденных и двинулся к ним тяжелой, раскачивающейся походкойвместе с Гарднером и в сопровождении шедших позади девушки и губернатора.Медленно идя вдоль шеренги, полковник поравнялся с Бладом и прошел бы мимо,если бы девушка не коснулась своим хлыстом руки Бишопа.– Вот тот человек, которого я имела в виду, – сказала она.
– Этот? – спросил полковник, и в его голосе прозвучало презрение.
Питер Блад пристально всматривался в круглые глазки полковника, глубокосидевшие, как изюминки в пудинге, на его желтом мясистом лице. Бладчувствовал, что этот оскорбительный осмотр вызывает краску на его лице.
– Ба! – услышал он голос Бишопа. – Мешок костей. Пусть его берет кто
хочет.Он повернулся, чтобы уйти, но тут вмешался Гарднер:
– Он, может быть, и тощ, но зато вынослив. Когда половина арестантов
была больна, этот мошенник оставался на ногах и лечил своих товарищей. Еслибы не он, то покойников на корабле было бы больше… Ну, скажем, пятнадцатьфунтов за него, полковник? Ведь это, ей-богу, дешево. Еще раз говорю, вашачесть: он вынослив и силен, хотя и тощ. Это как раз такой человек, которыйвынесет любую жару. Климат никогда не убьет его.Губернатор Стид захихикал:
– Слышите, полковник? Положитесь на вашу племянницу. Женщина сразу
оценит мужчину, едва лишь на него взглянет.Он рассмеялся, весьма довольный своим остроумием. Но смеялся он один.По лицу племянницы Бишопа пронеслось облачко раздражения, а сам полковникбыл слишком поглощен мыслями об этой сделке, чтобы обратить внимание насомнительный юмор губернатора. Он пошевелил губами и почесал рукойподбородок. Джереми Питт почти перестал дышать.
– Хотите десять фунтов? – выдавил из себя наконец полковник.
Питер Блад молил бога, чтобы это предложение было отвергнуто. Мысль отом, что он может стать собственностью этого грязного животного и в какойтомере собственностью кареглазой молодой девицы, вызывала у него величайшееотвращение. Но раб есть раб, и не в его власти решать свою судьбу. ПитерБлад был продан пренебрежительному покупателю, полковнику Бишопу, заничтожную сумму в десять фунтов стерлингов.
Глава V. АРАБЕЛЛА БИШОП
Солнечным январским утром, спустя месяц после прихода "Ямайского купца"в Бриджтаун, мисс Арабелла Бишоп выехала из красивого дядиного дома,расположенного на холме к северо-западу от города. Ее сопровождали дванегра, бежавших за ней на почтительном расстоянии. Она направлялась свизитом к жене губернатора: миссис Стид в последнее время жаловалась нанедомогание. Доехав до вершины отлогого, покрытого травой холма, Арабеллаувидела идущего навстречу ей высокого человека в шляпе и парике, строго ихорошо одетого. Незнакомцы не часто встречались здесь на острове. Но ей всеже показалось, что она где-то видела этого человека.
Мисс Арабелла остановила лошадь, будто для того, чтобы полюбоватьсяоткрывшимся перед ней видом: он в самом деле был достаточно красив, изадержка ее выглядела естественной. В то же время уголками карих глаз онапристально разглядывала этого человека, по мере того как он приближался.Первое ее впечатление о костюме человека было не совсем правильно, ибо хотяодет он был достаточно строго, но едва ли хорошо: камзол и брюки издомотканой материи, а на ногах – простые чулки. Если такой костюм хорошосидел на нем, то объяснялось это скорее природным изяществом незнакомца,нежели искусством его портного. Приблизившись к девушке, человек почтительноснял широкополую шляпу, без ленты и пера, и то, что на некотором расстоянииона приняла за парик, оказалось собственной вьющейся, блестяще-чернойшевелюрой.
Загорелое лицо этого человека было печально, а его удивительные синие
глаза мрачно глядели на девушку. Он прошел бы мимо, если бы она его неостановила.– Мне кажется, я вас знаю, – заметила она.
Голос у нее был звонкий и мальчишеский, да и вообще в манерах этойочаровательной девушки было что-то ребяческое. Ее непосредственность,отвергавшая все ухищрения ее пола, позволяла ей быть в отличных отношенияхсо всем миром. Возможно, этим объяснялось и то странное на первый взглядобстоятельство, что, дожив до двадцати пяти лет, Арабелла Бишоп не только невышла замуж, но даже не имела поклонников.Со всеми знакомыми мужчинами она обращалась, как с братьями, и такоенепринужденное обращение осложняло возможность ухаживать за ней, как заженщиной.Сопровождавшие Арабеллу негры остановились и присели на корточки вожидании, пока их хозяйке заблагорассудится продолжить свой путь.Остановился и незнакомец, к которому обратилась Арабелла.
– Хозяйке полагается знать свое имущество, – ответил он.
– Мое имущество?
– Или вашего дяди. Позвольте представиться: меня зовут Питер Блад, и
моя цена – ровно десять фунтов. Именно такую сумму ваш дядя уплатил заменя. Не всякий человек имеет подобную возможность узнать себе цену.Теперь она вспомнила его.
– Боже мой! – воскликнула она. – И вы можете еще смеяться!
– Да, это достижение, – признал он. – Но ведь я живу не так плохо,
как предполагал.
– Я слыхала об этом, – коротко ответила Арабелла.
Ей действительно говорили, что осужденный повстанец, к которому онапроявила интерес, оказался врачом. Об этом стало известно губернатору Стиду,страдавшему от подагры, и он позаимствовал Блада у его владельца. Благодарясвоему искусству или просто в результате счастливого стечения обстоятельств,но Блад оказал губернатору помощь, которую не смогли оказать егопревосходительству два других врача, практикующих в Бриджтауне. Затемсупруга губернатора пожелала, чтобы Блад вылечил ее от мигрени. Бладобнаружил, что она страдает не столько от мигрени, сколько от сварливости,явившейся следствием природной раздражительности, усиленной скукой жизни наБарбадосе. Тем не менее он приступил к лечению губернаторши, и она убедиласебя, что ей стало лучше. После этого доктор Блад стал известен всемуБриджтауну, так как полковник Бишоп пришел к выводу, что для негозначительно выгоднее разрешать новому рабу заниматься своей профессией,нежели использовать его на плантациях.
– Мне нужно поблагодарить вас, сударыня, за то, что я живу в условиях
