Ефим Лехерзак - Москва-Лондон
— Роди, дорогой мой, — с виноватой улыбкой проговорила леди капитан, — поверь, нет у меня ни одного платья, да и носить-то их я еще не научилась. Но на венчании все будет как положено — это я тебе обещаю! А потом… Впрочем, зачем они понадобятся мне потом? Ведь ты, надеюсь,
не обманешь меня — мы будем жить на корабле, не правда ли?
— О да, любовь моя! Я построю такой корабль, каких нет еще ни у одного пирата на свете! Мы обшарим все закоулки земли и обойдем все моря
и океаны! И пусть нас боятся все: страх делает людей трусливыми, а с трусами и сражаться не придется, потому что они на коленях отдают свои
последние мокрые штаны. Мы с тобою пираты, Джин, и дамское платье с китовым усом вряд ли поможет тебе в нашей славной работе!
— О, Роди!
— Ты знаешь, Джин, любовь моя… Ты вот сейчас обняла меня, прижалась ко мне, и я захотел остановить это мгновение навсегда! Я так счастлив, что даже дышать стало трудно… О, Джин! Мне кажется, я любил тебя всю свою жизнь!
— Ах, Роди, дорогой мой… я тоже чувствую себя счастливой… очень счастливой! Но как я возненавидела тебя там, на корабле! Ты знаешь,
я ведь действительно едва не утопила тебя… А здесь… я бы убила тебя, если смогла бы убежать… У-у-у… наглец ты эдакий… Так выражать свою любовь…
— Но ведь мы же с тобою пираты! К тому же мои слова до тебя не до-
шли. Что же мне оставалось делать? Но теперь ты счастлива, значит, все
в порядке. Ты знаешь, милая, я думаю, нам вовсе не следует спешить покинуть наше волшебное брачное ложе…
Только к позднему обеду Вирджиния Килигрю и Роджер Белч появились наконец в столовой, где уже сидел сэр Джон с бокалом вина у камина.
— Отец, — сказала Вирджиния, — мистер Роджер Белч уговорил меня стать его женой. Надеюсь, ты не против?
Глава VII
— Мистер Чанслер, вы уверены, что эти дьявольские тени принадлежат порту Фальмаут?
— Сейчас я твердо уверен лишь в одном: мы у берегов Англии, а это как-никак значительно лучше, чем если бы нас утащил к себе океан!
— Вы правы, но в такую погоду и родные берега легко могут стать нашей братской могилой.
— Вполне. Эти, если я не ошибаюсь и мы действительно у Фальмаута,
в особенности…
— Да, здешние скалы и отмели не предвещают ничего хорошего, а этот проклятый туман…
— Не в скалах и туманах здесь дело, Белч, — мрачно проговорил
Чанслер.
— Но тогда в чем же?
— Да в том, что мы, должно быть, находимся в вотчине самого Джона Килигрю, королевского адмирала и самого знаменитого пирата Англии. Вы что же, Роджер, ничего не знаете об этой пиратской семейке?
— Ну, что-то такое слышал… конечно… — безразлично пожал плечами капитан «Девы Марии», — но чего только люди не болтают от трусости, безделья и зависти. Хм, пираты! А кто они такие? Те же моряки, что и мы с вами, мистер Чанслер.
— Ах вот как! Вас еще не перетирали в пастях этих славных ребят… Увы, так не бывает вечно… Послушайте, Белч, вам не кажется, будто нас упорно тащит к берегу?
— Черт его знает… как будто. Да и шторм здесь все-таки потише… Но вот туман… туман…
— Ладно, не будем зря терять драгоценное время. Прикажите спустить малую шлюпку.
— Уж не хотите ли вы сказать, сэр…
— Именно это я и хочу вам сказать! — отрезал Чанслер. — Мы с Чарли попытаемся добраться до суши, а вы переждите в этой бухте туман и непогоду. Если первым попадете в Лондон, сообщите сэру Томасу Грешему, что мы будем следом за вами… должны быть, во всяком случае.
— А если вы утонете в этом чертовом месиве?
— Тогда об этом доложит нашему хозяину сам Господь Бог. Но давайте поживее вашу шлюпку, и хватит разговоров!
Вскоре лодка с двумя отчаянными гребцами исчезла в тумане…
— Кажется, — разговаривал сам с собою капитан Белч, — содержимое таинственного ящика куда дороже жизни этих двух сумасшедших.
…Когда силы окончательно оставили Чанслера и Смита и надежды
на спасение, казалось, ждать было неоткуда, днище шлюпки вдруг заскрежетало о прибрежную гальку.
— Если это берег, — радостно воскликнул Чанслер, — мы можем с чистой совестью восславить Господа Бога нашего!
— Берег, — уверенно заявил Чарли, спрыгнув в воду и вытаскивая лодку подальше на сушу. — Повезло, черт возьми! Что дальше?
— Сначала немного отдохнем, а затем уж подумаем…
Но ни того ни другого сделать им не удалось. Сначала откуда-то справа отчетливо донеслись тяжелые, громкие, увязающие в мокрой гальке шаги. Вскоре стали различимы и голоса.
— Бери ящик, Чарли! — прошептал Чанслер. — Отойдем на десяток шагов в сторону. Спрячемся в тумане. Когда они подойдут ближе, решим, что делать дальше.
И они почти бесшумно, по кромке ударяющихся о прибрежный камень пенящихся волн, скрылись в густом, как вата, тумане.
— Эй, Дик, сюда! Убей меня бог — шлюпка!
— Ого, — громко прохрипел, подбегая, тот, кого назвали Диком, — лопни мои глаза, шлюпка! Видно, ребяткам с корабля есть что прятать, если они наплевали на шторм и туман, а, Пит?
— Бьюсь об заклад, ты прав! Если, конечно, это не парочка чертей решила прогуляться в такую отличную погодку! Как ты думаешь, Дик, сколько животов нам придется вспороть этим славным вечерком?
— Свои не мешало бы приберечь… — пробурчал Дик. — Их может быть, по-моему, не больше четырех человек, а в таком тумане мы и хрюкнуть
не успеем, как нам перережут глотки. Ты ничего не слышишь, Пит?
— Да… ничего такого… особенного… А что?
— Ладно… наверное, послышалось… Море-то вон чего творит… Что будем делать, Пит, как ты думаешь?
— По-моему, нам надо смываться из этого дохлого местечка. Понимаешь, направо отсюда через сотню ярдов4 — Чертова скала, прямо по курсу — Голая гора, через нее и в хорошую-то погоду непросто «перепрыгнуть». Значит, они где-то там, откуда мы с тобою только что пришли, другого пути нет. Да и дорога там… и все такое прочее… Потопали, Дик, обратно, найдем их! Убей меня бог, это местечко не слишком мне нравится…
— Ты прав, Пит, мне оно сразу пришлось не по нутру. Но давай все-таки вытащим шлюпку подальше, может, еще пригодится… чем черт не шутит.
Они ухватились за борт лодки и сделали несколько шагов. Но этой оплошности оказалось достаточно, чтобы их руки мгновенно оказались скрученными и связанными за спиной, а шеи сдавили широкие жесткие кожаные ремни.
— Кто такие? — резко спросил Чанслер, когда процедура пленения была завершена.
Незнакомцы тяжело хрипели, явно придушенные ремнями.
— Отпусти немного, — сказал Чанслер. — Если начнут кричать, дави