Понсон дю Террайль - Тайны Парижа. Том 1
Зала, в которую они вошли, имела суровый и законченный вид; старые красные обои покрывали стены; в углах в железные скобы были вставлены смоляные факелы, озарявшие своим тусклым светом залу.
Здесь, сидя и лежа на полу, находились семь или восемь человек, одетые как крестьяне в Калабрии. На большом столе стояли пустые стаканы и бутылки. Все пели песни в честь вина и смеялись. При виде Гонтрана и Леоны они тотчас смолкли и почтительно встали.
— Капитан! — пробормотали они.
— Молчать! Болтуны, — сердито крикнул Гонтран, — вместо того, чтобы пить, вы лучше бы помнили то, что нам предстоит в эту ночь. Ночь приближается. Убирайтесь вон!
Разбойники повиновались.
Гонтран повернулся к Леоне. Она была страшно бледна.
— Ну-с, дорогая моя, — спросил он, — как вам нравится это зрелище?
— Восхитительно, — с язвительной улыбкой сказала флорентинка.
— Прекрасно! Но вы ничего пока не видали; впрочем, еще будет время… Когда вы немного осмотритесь, я возьму вас с собой в экспедицию. Теперь же позвольте проводить вас в ваше помещение.
Гонтран приподнял пурпурную занавеску и нажал кнопку в стене. Дверь отворилась, и луч света упал на пораженную Леону; запах духов пахнул ей прямо в лицо.
— Войдите, войдите, — пригласил Гонтран и ввел Леону в комнату.
Это была прелестная маленькая спальня, утопавшая в тумане голубого шелка, прекрасно меблированная. Несколько ламп под голубыми колпаками придавали комнате таинственный вид. Леона вскрикнула от удивления. Две прелестные этажерки были полны ценных безделушек — современная роскошь, введенная в моду женщинами. Третья полка была уставлена книгами для легкого чтения — модными романами и стихотворениями.
Посредине комнаты на круглом столе лежали альбом, ящик с акварельными красками и душистый голубой сургуч. На стенах висели картины самых лучших мастеров новой школы.
— Как видите, сударыня, — сыронизировал Гонтран, — ваша темница прелестна. Вы можете развлечься и вспомнить Париж.
— Я, значит, пленница? — спросила она с презрением.
— Да.
— Надолго?
— Навсегда, — спокойно ответил он.
Леона вздрогнула и опустила голову: она была осуждена. Гонтран крикнул:
— Джакомо! Подайте ужин графине.
Казалось, приказания маркиза исполняются как бы по мановению палочки феи.
Джакомо немедленно появился, катя перед собой столик, на котором стояли тонкий гастрономический ужин и графин лакрима-Христи. Гонтран вышел из комнаты вместе с Джакомо. Молодая женщина упала на стул; она слышала, как ключ два раза повернулся в замке. Она в самом деле была пленница.
Леона, несмотря на пылкую и энергичную натуру, долго еще предавалась отчаянию. Опустив голову на руки, она забыла об ужине, принесенном Джакомо, и размышляла, ища выхода из своего положения.
Гонтран де Ласи, человек, над которым она так жестоко посмеялась и которого несколько часов назад ненавидела, начал внушать ей чувство симпатии, смешанное с ненавистью. Человек, не так давно бывший у ее ног, разлюбил ее и сделался ее повелителем. Эта мысль зажгла страшное пламя гнева в сердце флорентинки; теперь она была унижена, растоптана, а человек, которого она безжалостно терзала, заставит ее, в свою очередь, испытать те же мучения.
— О, — прошептала она вне себя, — я не хочу любить его! Я не хочу этого. Лучше умереть!
Она вскочила. Подобно всем тем, кто лишился свободы, Леона начала шарить по стенам в надежде найти какой-нибудь выход или потайную дверь. В течение десяти минут она металась по своей раззолоченной тюрьме, ощупывая стены рукою, с пеной на губах и горящими глазами; ее можно было бы принять за дикого зверя, мечущегося по клетке, и кусающего от злобы ее прутья. Она подошла к двери и сильно потрясла ее. Тогда дверь отворилась, и появился Джакомо.
— Сударыня, — сказал он грубо, — капитан приказал мне убить вас, если вы будете стараться убежать.
И он снова закрыл дверь.
— О, — прошептала Леона, — это безжалостный человек. Она упала на стул, яростно ломая свои прекрасные руки.
Остаток ночи Леона провела без сна. Но сильное волнение истощило ее, и она лишилась чувств. Когда Леона очнулась, она услыхала голоса и шаги в соседней комнате. Шаги были тяжелы, а среди многих голосов она узнала голос Гонтрана. Леона подбежала к двери и, сгорая от любопытства, приложила ухо к замочной скважине.
— Капитан, — говорил какой-то голос, — эти итальянцы страшные трусы.
— Я это знаю, — ответил Гонтран, — начиная с их бывшего капитана Джузеппе.
— Они отважно направляют из засады свои карабины в робкого почтаря, но если им оказывают сопротивление, то они обращаются в бегство. Так и теперь: не будь меня, этих трех дураков немцев и двух французов, которых мы захватили из Парижа, англичане убежали бы от нас.
— Как это? — спросил Гонтран. Леона слушала с беспокойством.
— Англичан было трое, трое храбрых джентльменов, которые со своими двумя лакеями защищались отчаянно. Они убили у нас троих людей, а Джакомо, который привел к нам подкрепление, был ранен в плечо. Теперь он нам бесполезен, а это очень жаль, так как он был самый отважный и энергичный из итальянцев.
— В таком случае этот человек умер для нас, — холодно сказал Гонтран, — и самое лучшее — развязаться с ним: с какой стати кормить лишний рот?
Леона вздрогнула, услышав эти слова. Эта женщина, любившая убийцу, затрепетала при словах Гонтрана. «Это чудовище!» — подумала она.
— Продолжай свой рассказ, — гневно сказал маркиз, — что произошло дальше?
— Я уже сказал вам, капитан, — продолжал тот же голос, — что англичане защищались отчаянно, и не будь у нас наших карабинов, которые стреляют вернее пистолетов, и не помоги нам Джакомо, нам не одолеть бы их.
— Ну, — перебил Гонтран, — они умерли?
— Все трое.
— А оба лакея?
— Точно так же, капитан.
— Сколько денег нашли вы в карете?
— Черт возьми! Мы не успели сосчитать: мы нашли портфель, набитый банковыми билетами, и кошелек с золотом; вот они.
Леона слышала, как золотые монеты звякнули об стол. Затем кто-то спокойно начал пересчитывать их.
— Ну, — прошептала она, — благородный маркиз де Ласи сделался, действительно, грабителем на большой дороге.
Новые шаги раздались в зале; они были тяжелы, как у людей, несших что-то. Затем послышались стоны, и Леона узнала голос Джакомо.
— Ну что, старина, — спросил Гонтран, — с тобою случилось несчастье?
— Ах, капитан, — прошептал итальянец, — я погибший человек. Мне кажется, что я умираю.
— А где доктор? — спросил Гонтран.
— Я здесь, капитан, — ответил кто-то по-французски.
— Осмотри-ка этого человека.
