Лилия Подгайская - Тайны старых замков
Мигун и другой немолодой мастеровой, Дмитр, громко его поддержали — им тоже хотелось денег, да поскорее. Остальные, напуганные мрачным рассказом, дружно закивали головами, им просто не терпелось поскорее избавиться от этой напасти, а об остальном не думалось.
И случилось так, что первой на стройку забежала-таки весёлая и приветливая Уршуля. Но увидев мрачные лица собравшихся вокруг мужиков, побледнела и потянулась к мужу.
— Берите её, — скомандовал Никипор.
— Нееет! — громко закричал Лукаш, но его быстро схватили сильные руки и поволокли прочь.
А ничего не понимающую, однако, страшно напуганную Уршулю, потащили в другую сторону, к стене строящегося костёла. Там уже и место приготовлено было. Когда женщина поняла, что с ней собираются сделать эти нелюди, она дико закричала, и крик этот слышен был по всему поместью.
— Заткните ей рот, — крикнул разъярившийся Никипор. — Только не убивайте до времени. Чёрный Дух лишь живую жертву примет.
Вскоре всё было закончено. Криков больше слышно не было, несчастная Уршуля не могла издать и звука, только извивалась в мужских руках, заталкивающих её в узкую выбоину в стене, где только стоять и можно было. А потом стену быстро заложили и, как ни в чём не бывало, принялись за работу — надо было навёрстывать упущенное время. Дико отбивающегося Лукаша на два дня заперли в подсобном сарае, чтобы чего не натворил. А когда выпустили оттуда, едва узнали, бедного, — молодой мужик был бледен, как смерть, и стал совсем седой. Он подошёл к стене, где была замурована его любушка, прижался к ней лицом и что-то долго шептал. А потом повернулся и, не глядя ни на кого, ушёл. Больше его в этих краях никто и никогда не видел.
Строительство костёла было закончено в срок и освящение его прошло очень красиво и торжественно. Мастеровые люди получили заслуженное ими щедрое вознаграждение, и при этом Никипор не забыл прибрать к рукам долю, полагающуюся за отработанное время пропавшему невесть где Лукашу. Все были довольны. Только очень скоро те, кто ходил в этих местах после захода солнца, особенно в лунные ночи, стали встречать призрачную женщину в светлой одежде, робко отступающую в сторону, как будто ожидающую от встречных мужчин новой каверзы. Потом, правда, привидение осмелело и стало проявлять характер. Оно как будто видело насквозь встреченных людей — чистых помыслами не трогало, отходило тихонько в сторону, а вот жадных и жестоких не раз гоняло по двору, страшно завывая и размахивая руками.
Хозяин же владения пребывал в полном удовлетворении и спокойствии. Он продолжал свою службу на государственном поприще и поднялся ещё выше, став подканцлером литовским. Только в семейной жизни ему что-то не слишком везло. Четыре раза женился бедняга, но так и не получил сына. Вторая жена родила ему трёх дочерей — Анну Катарину, Теофилу и Криштину, но наследника не подарила. Верный примеру деда, Павел Сапега-младший женился исключительно на девушках из княжеских семей, здоровых и с хорошим приданым. Однако они почему-то долго не выдерживали в его замке и умирали молодыми. Регина Дубовская, самая красивая из всех его жён и самая капризная, умерла через три года, ей ещё и двадцати не исполнилось. Эльжбета Вессели, родившая ему трёх дочерей, продержалась тринадцать лет, но всё равно не дотянула до тридцати. Последовавшая за ней Катарина Гославская прожила шесть лет. Между людьми его круга уже пошли разговоры, что Сапега, мол, издевается над своими жёнами и сживает их со света, присваивая себе богатое приданое. Ну, прямо зверя какого-то из него сделали. А уж что простые люди гомонили, того лучше и не слышать. А он-то ни сном, ни духом, как говорится. Неужели это всё-таки проклятие себя проявляет? И иногда ему становилось страшно. Пришлось шесть лет ждать, пока решился жениться опять — сын-то нужен, чтобы было кому всё полученное в наследство и наработанное собственными трудами передать. Невесту снова взял княжеского рода и молоденькую. Но сына не получил, видно не мог в свои шестьдесят пять сыновей рожать, как Великие князья Литовские с этим делом справлялись, да и тот же Ягайло, ставший польским королём. Но что странно, и эта, четвёртая жена, Софья Данилович, тоже умерла молодой, хотя мужа пережила на несколько лет — ей было семнадцать, когда она шла под венец и двадцать девять, когда её отпевали.
Сам Павел-Стефан Сапега дожил до преклонного возраста и умер в семьдесят лет. Его торжественно похоронили в крипте возведённого им костёла, поставив шикарное мраморное надгробие, изображающее его самого в виде сидящего рыцаря и трёх его жён, умерших раньше его. Великолепное имение, не имеющее наследника, ушло в чужие руки за долги — магнат сильно поиздержался, возводя все эти роскошные сооружения. И так и осталась нераскрытой тайна наследства князей Гольшанских, требовавшего всё новых и новых жертв, молодых человеческих жизней, почему-то именно женских. Почему, интересно?
Таинственный свет в окне
Украина, Закарпатье.
Чинадиевский замок,
Наше время
Когда я впервые попала в санаторий «Карпаты», что вольно раскинулся среди деревьев роскошного леса, и огляделась вокруг, одолев крутой подъём, внимание сразу приковало здание, совершенно неожиданное для оздоровительного учреждения. И отвести взгляд я уже была не в силах. Передо мной открывалось сказочное видение — небольшой, но великолепный замок-дво-рец с множеством башенок, изящный и таинственный.
— Что это за чудо? — выдохнула я.
— Это местная достопримечательность, — спокойно и даже равнодушно ответила мне дородная пожилая женщина, что шла рядом. — Замок Шенборнов. Там сейчас санаторный корпус располагается, самый старый здесь.
Для неё это был просто санаторный корпус, а для меня — сказка, затронувшая неведомые мне самой струны в душе.
Меня поселили в большом современном корпусе, но гуляя по обширной территории санатория, где главный променад был вокруг небольшого уютного озера, я неизменно возвращалась к замку, который притягивал меня, как магнит. Я гуляла по аллеям, обсаженным низкорослым кустарником, обходила замок со всех сторон, любуясь изяществом башенок, сидела на скамейке в месте, откуда могла видеть его в самом привлекательном ракурсе. Но особенно романтично и таинственно замок смотрелся в сумерках.
А однажды я задержалась там до темноты. Я ходила и ходила по аллеям, не отрывая взгляда от башенок, вздымающихся в тёмное небо. И вдруг … Нет, не может быть. Это, безусловно, игра моего разгулявшегося воображения. Наверху, под самой крышей, в маленьком окошке появился огонёк. Это был не привычный нам деловой свет электрического фонарика, нет. За окошком мерцал тёплый живой огонёк, который мог исходить только от горящей свечи. Вот свет переместился дальше и осветил другое окошко, как будто кто-то невидимый расхаживал по помещению под крышей. Кто он? Что там делает? И почему со свечой? Я замерла, не в силах оторваться от созерцания этой удивительной картины.
