Томас Костейн - Черная роза

— Уолтер! — тихо позвала мать.

Мальчик повернул к ней залитое слезами лицо.

— Мам, посмотри! Чи тоже болен! — громко зарыдал малыш.

Мариам поняла, что Чи не болен, а умер. Крохотное тельце застыло, глаза-бусинки остекленели.

— Не плачь, мой сынок. Иди к своей мамочке.

— Нет, нет! — закричал мальчик, продолжая обмахивать собаку веером. — Чи болен. Уолтер помогает Чи!

Мариам сделала попытку сесть. У нее, казалось, кончились силы, и ей пришлось некоторое время отдыхать. Малыш зарыдал еще громче, словно понял, в чем дело.

— Чи умер, — прошептала Мариам. — Сынок, ты должен быть мужественным. Маленькие собачки долго не живут. Я куплю тебе другую собачку. Уолтер, на этот раз это будет большая собака — такая большая, что ты сможешь кататься на ней, как люди катаются на слоне. Не плачь, малыш.

При упоминании о новой собаке ребенок оглянулся, но потом снова залился слезами. Он продолжал обмахивать Чи от мух веером.

«Бедняжка!» — подумала Мариам.

Ей самой стало грустно при мысли о том, что Чи мертв. Мариам прекрасно понимала боль, которую испытывал маленький Уолтер. Он привязывался к собачке с каждым днем все сильнее, повсюду таскал за собой своего любимца и без конца разговаривал с Чи на собственном, непонятном остальным языке. Он расчесывал длинную шерстку и приговаривал:

— Чи — красивый. Чи — очень красивый!

Когда малыш лежал в постели с собакой, Мариам часто слышала, что он ей что-то ласково нашептывал.

— Мой бедный одинокий сынок! — тихонько проговорила Мариам.

Почему это случилось именно сейчас? Почему Чи не мог прожить подольше, пока… пока они наконец не доберутся до Лондона и малыш не станет жить, как положено маленьким мальчикам?

Мариам слышала, как устало вошел в комнату Махмуд. Он пришел вовремя, потому что запас ее сил иссяк и она без памяти упала на пол.

Прошло некоторое время, прежде чем Мариам снова пришла в себя. Она была слишком слаба и не сразу смогла собраться с мыслями и вспомнить, что же произошло. Солнце уже не заглядывало в окна, и ставни были открыты, чтобы впустить свежий воздух. Казалось, что в комнате собралось много народу. Там был Махмуд, хозяин гостиницы, который к ней так хорошо относился, и торговец кожей. Вдруг Мариам увидела еще одного человека. Он был высок ростом, в серой одежде пилигрима. Лицо крупное и круглое. Сначала Мариам решила, что видит перед собой подсолнух. Рыжеватая бородка придавала лицу еще большее сходство с подсолнухом. Сынок тихо сидел в углу. Он больше не плакал, но она видела, какой он печальный.

Толстые губы незнакомца произносили какие-то громкие звуки. Он говорил по-французски, и, конечно, Мариам его не понимала.

— Это жуткое мошенничество, скажу я вам. Люди заполонили весь корабль. Не хватало места, чтобы нормально сесть. Мало кто из них выживет и доберется до Святой Земли. Кроме того, многие были вынуждены остаться на берегу, хотя они заплатили за проезд.

— Это обычная история, — вздохнул Пьер. — Мы пытаемся сделать все, чтобы их не грабили. Но капитаны! Они хуже морских пиратов!

— Я дважды был в Иерусалиме, — продолжал пилигрим, — и оба раза мне приходилось сталкиваться с вещами, от которых в венах стынет кровь. Эти бедняжки мрут тысячами, как осенние мухи. Но все они ищут спасения, и, может быть, после таких мучений, перед смертью, перед ними широко раскроются врата рая. Возможно, они терпят страдания по воле Божьей. — Он плотнее запахнулся в серый плащ. — Как я буду счастлив вновь увидеть белые скалы Дувра! Там закончатся мои скитания.

— Вы — англичанин, — сказал хозяин гостиницы, — и именно поэтому я пригласил вас сюда. Эта больная женщина хочет добраться до Лондона. Одной ей этого не сделать, но ее сын должен увидеть своего отца-англичанина. Я подумал, может, вы немного подождете, пока Господь решит, как распорядиться судьбой этой бедняжки. Мне было бы спокойнее, если бы вы забрали ее с собой, или, если с ней что-то случится… возьмите с собой хотя бы мальчика. — Хозяин вздохнул. — Я никогда не отправлялся в паломничество, но то, что я делаю, дает мне возможность надеяться, что таким образом мне, Пьеру Маркусу, удастся заслужить милость Божью.

Мариам встрепенулась, услышав слово «англичанин», и подумала:

«Этот пилигрим из Лондона, и он может нам помочь». Она слабым жестом подозвала к себе Махмуда. Он повиновался, и Мариам приказала ему подпороть подкладку ее платья, висевшего на спинке постели. Он нашел там маленькую жемчужину — последнюю из зашитых там сокровищ.

— Пожалуйста, — прошептала она купцу, — это все, что у меня есть. Хватит ли этого, чтобы я, мой сын и наш слуга доплыли до Лондона?

Купец положил жемчужину на ладонь и принялся ее внимательно рассматривать. Потом он отдал жемчужину хозяину гостиницы, передав ему слова Мариам.

— Мы должны постараться, чтобы женщина получила за нее хорошие деньги, — с сомнением сказал Пьер Маркус. — Если мы сможем это сделать, то отправиться в Лондон смогут все трое. Но им придется очень экономить.

— Господь им поможет, — проговорил пилигрим.

Купец все объяснил Мариам, и она вздохнула с облегчением. Она смотрела на пилигрима, и его лицо казалось ей добрым. Было видно, что он желает ей помочь.

— Скажите им, — тихо произнесла Мариам. — что мне, наверно, не удастся поехать. Я страшно слаба. Речь идет не обо мне, но наш сын должен отправиться к своему отцу. Его отец — высокий англичанин, он из очень знатной семьи. Его имя Уолтер из Герни, он не живет в Лондоне, но я больше ничего не могу о нем рассказать. Попросите доброго пилигрима, чтобы он проследил за моим сыном.

Она чувствовала, что теряет сознание.

«Так лучше, — подумала Мариам. — У моего Уолтера не будет жены, которой все чуждо в его стране, я не стану ему мешать. Может, он… доволен существующим положением вещей. Моего сына воспитают, как любого английского мальчика, и он вскоре обо мне забудет. Я очень старалась найти моего Уолтера, но так будет гораздо лучше».

Глава 18. ЗАМОК ЛИДС

Разговор между королем и Уолтером продолжался три часа без перерыва. Серьезные глаза короля постоянно смотрели Уолтеру в лицо. Он задавал ему множество вопросов.

В основном его величество интересовала война и ее результаты. Но с не меньшим интересом он расспрашивал Уолтера о его браке с Мариам.

— Клянусь честью, я никогда не слышал более романтической истории, — заявил король. — Вы должны пересказать королеве ваши приключения. Жаль, что у истории нет счастливого конца, потому что моя дорогая королева желает, чтобы все любящие сердца соединялись и жили счастливо. Увы, ваша жена далеко, поэтому хорошо, что так легко разорвать скрепляющие вас узы.