Владимир Евгеньев - Огни святого Эльма

– Когда появился туман? – спросила Соня.

– Он все время здесь был! Почему ты не видела выход!? Уже многие ушли и Краб, и отец Олег, и боцман. Кое-кто остался, видишь вон тот человек с черной бородой и вот этот страшный старик-матрос с одним глазом и почерневшими зубами.

Из-за белого тумана тьма стала не такой густой. Соня огляделась и увидела, что эти люди действительно сидели на палубе и пили ром.

– И ты тоже решила послушать дьявола и остаться! – с возмущением констатировал Даня.

– Так все-таки это был голос сатаны? И мы не плывем в порт? – удивилась Соня.

– В какой порт? Нет, не плывем! Мы стоим, и я не знаю, что будет дальше! – Данила задыхался от волнения.

– Ты видел удивительные картины, замки, красивых людей, машины?

– Я видел Лену, необыкновенные аттракционы, мотоциклы и слышал таинственный голос, обещавший мне любовь и приключения.

– Значит, он показывал всем разные картины, это ложь, наваждение, мне страшно, пошли скорее, – закричала София, – но выхода я точно не видела.

– Нет, выход все время здесь находился. Прошла почти вся ночь, ты была не в себе.

– А что же я делала все это время? Почему я тебя не видела?

– Не знаю, ты не замечала меня в упор. Стояла и смотрела на эту темноту как заколдованная, я измучился, изо всех сил звал тебя. А потом ты долго говорила с этим страшным мерзким стариком. Он обнимал тебя, а потом снял почти всю одежду и сделал ножом надрез под шеей. У него при этом было такое лицо, будто он получал удовольствие, это было мерзко, я ужасно боялся за твою жизнь. Когда ты позвала меня, как будто какая-то сила заставила его отойти от тебя.

– Да действительно, я почти без одежды. Кошмар!

Соня быстро оделась.

– Разве он старик? Мне так не показалось. Зачем он обманывал меня? Почему я раньше не видела его на корабле?

– Да видели мы его сто раз. Это Вилли, тот отвратительный тип с одним глазом и почерневшими зубами.

– Но он представился Гербертом, – возмущенно крикнула Соня.

– Соня открою тебе страшную истину, люди не всегда говорят правду.

– Заткнись, и без тебя тошно, я так устала, – проворчала Соня, – со мной что-то случилось, я не в себе, схожу с ума, мне очень плохо.

Соня огляделась и увидела, что тьма чуть рассеялось, от выхода, покрытого молочно-белым туманом, шел свет. Она рассмотрела того, кто говорил с ней, это действительно был старик с безобразным лицом. Он ухмылялся, облизывал нож и протягивал к Соне руку, делая неприличные жесты.

– Какой ужас, в темноте я его не разглядела.

Она протянула руку к шее, из пореза капала кровь. София закричала.

– А еще я видела какой-то тусклый красноватый свет. Что это было?

– Отблески адского огня, – мрачно ответил Данила. – Соня, ты зависаешь, нам надо скорее уходить. Почти все уже ушли, умоляю, сейчас что-нибудь опять тебя задержит.

– Мне страшно, Даня, мне казалось, что время остановилось, побежали скорее.

Соня и Данила сошли с корабля сквозь молочно-белый туман, испытывая смешанные чувства: радость, восторг, освобождение, грусть, неуверенность. Они шли вперед навстречу неизвестности, которая несмотря ни на что в тот момент казалась прекрасной. Была ночь, но приближался рассвет. Соня увидела, что тьма становится уже не такой густой. Сквозь темноту пробивались тонкие лучи белого света, как непонятная робкая надежда появляется вопреки самым отчаянным обстоятельствам. Они сошли на песок, Соня плакала, ей казалось, что со смертью капитана закончилась важная страница в ее жизни.

И она не понимала, как могла поддаться ужасному наваждению. Странно, но этот страшный человек, Вилли, жестокий садист по рассказам матросов, был таким умным и обаятельным, он высказывал очень интересные правильные мысли, и при этом так тонко обманывал. Соня действительно поверила, что они плывут в порт. И ей на какой-то миг отчаянно захотелось, чтобы это было правдой и у нее не было никаких порезов на шее. И чтобы они с Вилли, который так прекрасно ее понимал, вели интеллектуальные беседы в портовом кафе и пили горячий глинтвейн, сразу проникающий в кровь, как взгляд прекрасной девушки в сердце мужчины. Но этого никогда не будет.

«Сколько людей причинили мне боль, сколько возможностей упущено, сколько было разочарований. Мы идем по жизни как по минному полю среди лжи, миражей и опасностей. Это как бег с препятствиями, интересно, но очень утомляет. Я устала и будто постарела на целую жизнь с того времени, как потеряла ребенка. Когда же моя душа сможет отдохнуть? Я теперь знаю, как объяснить Даниле, что чувствует взрослый человек. Усталость, переживания за себя и за близких, муки совести, вопросы, которые надо решать, они почти никогда не оставляют людей. И когда мы сможем почувствовать себя беззаботными и счастливыми? Порадоваться прекрасному как весенний цветок рассвету, и пойти вперед навстречу солнцу и жизни. Оставить душевную боль где-то как во сне далеко, забыть про проблемы и про все мерзости этого мира, будто их вовсе нет, и ощущать только радостное волнение, надежду и любовь. Неужели никогда?» – Соня украдкой смахнула слезы. Им в лицо дул теплый ветер с берега, и Софии захотелось снова ощутить покой и защищенность, которые она уже чувствовала когда-то и где-то. Соня пыталась вспомнить, где и когда это было, но не могла.

Брат и сестра увидели что матросы, сошедшие на берег развели большой костер на песке. Они обсуждали все произошедшее, слышались крики, ругательства и смех. Но атмосфера явно была не такой гнетущей, как раньше, чувствовалось всеобщее радостное волнение.

Соня и Данила подошли к костру. Толстяк с огромной бородой, корабельный повар, протянул им жареную на палочках над костром рыбу и немного рома. Брат и сестра ели и наслаждались отдыхом после долгих волнений.

– Смотрите! – неожиданно крикнул Краб.

Они увидели, как Летучий Голландец вспыхнул. Это было изумительное зрелище, будто огонь святого Эльма полностью охватил парусник. Да, да, пламя было такого же ярко-красного цвета, как огни, которые София столько раз видела на Летучем Голландце. Оно охватил весь корабль, и он горел как одна огромная свеча, слышался треск, и языки пламени поднимались ввысь к самым небесам. Пожар осветил темную тропическую ночь как факел темноту мрачной пещеры. Парусник горел минут пять, слышался треск падающих мачт. Сквозь языки пламени можно было видеть, как судно медленно погружается в воду. Наконец, огонь взметнулся куда-то вверх и исчез, черное облако дыма окутало Летучий Голландец. А когда оно рассеялось, там уже ничего не было, только морская гладь. Все как зачарованные смотрели на гибель корабля. Матросы взволнованно обсуждали увиденное.

– Неужели Вилли сгорел вместе с кораблем? Он же остался там, на Летучем Голландце! – вдруг крикнула Соня.