Адольф Мютцельбург - Властелин мира
— Хорошо! — сказал граф. — Но с чего вы взяли, что я вернусь в Европу?!
— Я подумал, что человек с вашими возможностями и вашими талантами долго в Америке не задержится и скоро непременно вернется. Кроме того, я не сомневался, что вы постараетесь помочь Моррелю, потому что его судьба вам не безразлична.
— Кстати, что вам известно о его судьбе?
— Говорят, ему удалось бежать, — ответил чиновник. — Однако подробностей я не знаю. Не забывайте, я два месяца болтался в открытом море!
— Это верно, — согласился граф. — Что ж, вы дали мне весьма ценные сведения. Ясно, что правительство считает меня тайным участником Булонского дела. Это недоразумение я скоро улажу. А теперь, если не возражаете, пора в дорогу! Чем раньше мы прибудем в Париж, тем лучше!
Путешествие продолжалось с еще большей скоростью. Когда они въехали в Южные ворота Парижа, советник полиции сказал кучеру, куда держать путь. Через четверть часа экипаж остановился перед зданием полицейской префектуры.
Советник вышел первым, граф — следом за ним.
— А где же ваш чернокожий слуга, сударь? — удивился советник, обнаружив, что рядом с кучером никого нет.
— Вы имеете в виду Али? — улыбнулся граф. — Как только карета остановилась, он по своему обыкновению тут же спрыгнул с козел. Не беспокойтесь о нем! Он знает, что делает. Позаботьтесь лучше о моем чемодане — оставляю его под вашу ответственность.
Несколько огорченный промахом, который он, несомненно, допустил, советник полиции вошел вместе с графом в здание префектуры. Там он шепнул несколько слов какому-то чиновнику и повел графа в глубь здания.
— Честь имею откланяться, сударь, — сказал он потом. — Свой долг я исполнил до конца. Возможно, мы больше не увидимся. Надеюсь, ваше дело скоро уладится наилучшим для вас образом. Чтобы приблизить эту минуту, я сделаю все, что в моих силах.
XIII. ПРЕФЕКТ, МИНИСТР И КОРОЛЬ
Не прошло и пяти минут, как дверь отворилась и вошел некий господин. Угадать род его занятий было нелегко, ибо он носил гражданское платье, а его манера держать себя мало что говорила. Его можно было принять за образованного и состоятельного парижанина, каких немало в столице. Правда, здесь, в префектуре, трудно было не заподозрить в нем высокопоставленного полицейского чиновника.
— К вашим услугам, сударь! — начал вошедший. — Извините, что заставил вас ждать!
С этими словами он слегка поклонился и, казалось, ожидал подобного же приветствия от графа.
Между тем в позе графа было столько спокойствия и уверенности, а взгляд его был таким проницательным, таким гордым и открытым, что чиновник вначале удивился, а потом почувствовал смущение. Чтобы скрыть замешательство, он вытащил носовой платок и принялся протирать стекла очков.
Лишь теперь граф учтиво поклонился.
— С кем имею честь, сударь?
— С заместителем префекта парижской полиции, сударь! Самого господина префекта в городе сейчас нет, — пояснил чиновник.
— Мое имя — Эдмон Дантес, граф Монте-Крисго.
В его словах чувствовалось столько достоинства, что префект вновь смутился и, пытаясь взять себя в руки, начал надевать очки.
— Садитесь, прошу вас, — сказал он наконец. — Монте-Кристо, граф Монте-Кристо… Среди французского дворянства, к которому я имею честь принадлежать, это имя мне до сих пор не встречалось. По звучанию оно напоминает, скорее, итальянское.
— Вы не ошиблись, — подтвердил граф. — Когда я покупал у города Тосканы остров Монте-Кристо, одновременно я приобрел для себя и графский титул. Во Франции я с не меньшей гордостью ношу имя Эдмон Дантес, ибо по рождению я француз.
— Ну хорошо, господин граф, перейдем к нашему делу, — начал префект. — Вам уже известно, почему я не мог лишить себя удовольствия поближе познакомиться с вами.
— Простите, сударь! — сказал граф. — Я решительно не представляю себе этого, а поскольку обстоятельства, призывающие меня в Париж, чрезвычайно важны, у меня к вам всего одна просьба: как можно быстрее объясните мне, почему я здесь нахожусь.
— Если вам, господин граф, действительно не терпится уладить это дело, есть простое средство быстро покончить с ним, — ответил префект. — Вы должны лишь откровенно отвечать на вопросы, которые я стану задавать.
— В таком случае, прошу вас, спрашивайте! — сказал граф. — За ответами дело не станет.
— Прекрасно! Каковы ваши политические убеждения, господин граф?
— Это убеждения доброго христианина.
— Что касается религии — согласен, но я имею в виду политику!
— Я не знаю никакой иной политики, — ответил граф. — Политика и религия для меня едины.
— И тем не менее вы стали на сторону определенного политического направления! — возразил префект.
— А я и не знал! — ответил Монте-Кристо, слегка покачав головой.
— Ну, там будет видно! Вы знаете капитана Морреля?
— Разумеется. Я люблю его как собственного сына.
— Этот Моррель признался, что вы склоняли его присоединиться к партии Луи Наполеона.
— Он сказал правду.
— В таком случае вы, должно быть, питаете пристрастие к потомкам Наполеона?
— В этом меня можно было бы заподозрить, но это не так, — сказал граф. — Я убедился, что самое лучшее для Морреля — последовать своим симпатиям и примкнуть к Луи Наполеону. Поэтому и дал ему такой совет.
— Но тот же капитан Моррель заявил, что ему было поручено передать одному из сторонников Луи Наполеона значительную сумму денег от вашего имени.
— И это чистая правда, — согласился граф. — Однако, на мой взгляд, слишком смело — утверждать, что эта сумма предназначалась для осуществления политических целей принца.
— Согласитесь, господин граф, иное предположить трудно, — заметил префект.
— Объясняю вам, что эти деньги я предоставил в распоряжение одного из друзей принца, но не его самого. Знать, для каких целей они будут истрачены, я не мог.
— Так назовите мне имя этого человека, этого друга принца!
— Это было бы нескромно, ведь речь идет о денежных делах!
— Итак, вы отказываетесь дать такие сведения? — официальным тоном быстро спросил префект.
— Вы употребили такие выражения, как «сведения» и «отказываетесь», — невозмутимо констатировал Монте-Кристо. — Вы, кажется, принимаете меня за арестованного, господин префект. До сих пор я считал, что с моей помощью правительство намерено выяснить некоторые факты, и последовал за чиновником, который доставил меня сюда, ибо поездка в Париж и без того входила в мои планы. Теперь вы разговариваете со мной в таком тоне, будто я заключенный. Так вот, я отказываюсь давать вам какие бы то ни было сведения! — Сделав акцент на последних словах, граф встал, словно собираясь уйти.
