10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
Француз осадил коня шагах в двадцати от Шарпа, и капитан решил, что это, наверное, и есть прославленный полковник Вандал, командир 8-го полка, – по крайней мере, у него были золотые эполеты на синем мундире, а треуголку венчал белый помпон, выглядевший несколько фривольно для человека столь мрачной наружности. Хмурое, неприятное лицо с застывшей на нем презрительно-враждебной миной украшали тонкие черные усы. Был он примерно одного с Шарпом возраста, между тридцатью и сорока, и от него исходило ощущение силы, что свойственно только уверенным в себе людям.
– Отведите своих людей на дальний берег, – резко, не утруждая себя любезностями, потребовал он на хорошем английском.
– А вы кто такой, черт возьми? – разозлился Мун.
– Полковник Анри Вандал, – ответил француз. – Вы отведете своих людей на дальний берег и оставите мост нетронутым. – Он достал из кармана часы, откинул крышку и показал циферблат Муну. – Даю вам одну минуту, после чего открываю огонь.
– Так дела не ведут, – с жаром возразил бригадир. – Хотите драться, полковник, будьте столь любезны вернуть моих парламентеров.
– Ваших парламентеров? – Вандал усмехнулся. – Я не видел белого флага.
– Ваш капитан тоже был без флага! – запротестовал Мун.
– Капитан Лекруа доложил, что вы доставили на мост порох, прикрываясь женщинами. Я не мог, разумеется, остановить вас, не убив при этом женщин. Вы рисковали их жизнями, а не я, поэтому у меня есть все основания считать, что это вы нарушили правила цивилизованного ведения войны. Тем не менее я верну ваших офицеров, когда вы уйдете с моста. У вас одна минута, мсье.
С этими словами полковник Вандал развернул коня и поскакал к своей пехоте.
– Вы что же, оставите их в плену? – крикнул ему вслед бригадир.
– Да! – бросил через плечо француз.
– Есть же правила! – взревел Мун.
– Правила? – Полковник придержал коня и на мгновение повернулся. На его красивом самоуверенном лице мелькнула гримаса отвращения. – Вы верите в то, что на войне есть правила? Думаете, война это что-то вроде вашего крикета?
– Ваш капитан попросил прислать парламентеров! Мы прислали. Такие вопросы решаются по определенным правилам. Даже вы, французы, должны их знать.
– Да, мы французы. И я скажу вам, мсье, кое-что о правилах. Мне приказано перейти по этому мосту с артиллерийской батареей. Если моста не будет, я не смогу перебраться через реку. Поэтому мое правило состоит в том, чтобы сохранить мост. Короче говоря, мсье, на войне есть только одно правило: победить. Во всех прочих отношениях, мсье, у нас, французов, правил нет.
Он снова развернулся и поскакал вверх по склону.
Некоторое время Мун, явно озадаченный такой бесцеремонностью француза, только смотрел ему вслед.
– Правила есть! – крикнул он, но ответа уже не последовало.
– Взрывать мост, сэр? – бесстрастно поинтересовался Шарп.
Мун как будто не слышал.
– Он должен их вернуть, – пробормотал бригадир. – Гиллеспи и вашего лейтенанта. Есть же, черт возьми, правила.
– Нам взрывать мост, сэр? – снова спросил Шарп.
Мун нахмурился. Похоже, такой поворот дела стал для него полнейшей неожиданностью, и он не знал, как быть.
– Они не имеют права их задерживать!
– Он задержит их, сэр, если только вы не отмените приказ взорвать мост.
Еще секунду-две Мун колебался, потом, вероятно вспомнив, что вся его блистательная карьера зависит от того, будет разрушен мост или нет, коротко кивнул:
– Взрывайте.
– Назад! – крикнул Шарп, повернувшись к своим людям. – Всем назад! Мистер Старридж! Поджигайте шнур!
– Чтоб его!
Бригадир вдруг понял, что находится на неприятельском берегу. Французы откроют огонь, и он может не успеть вернуться из-за того, что на мосту полно народу. Развернув коня, Мун понесся назад. Стрелки и красномундирники уже бежали, и Шарп последовал за ними, оглядываясь на французов, с винтовкой в руке. Большой опасности не было. Французская пехота стояла довольно далеко и пока еще не попыталась приблизиться, но зато он увидел, как полковник Вандал повернулся к форту и махнул рукой.
– Чтоб его! – вслед за бригадиром выругался Шарп, и в следующую секунду мир содрогнулся – это шесть орудий разом изрыгнули из жерл заряд картечи.
Черный дым стеганул небо, пули засвистели вокруг, стуча по мосту, хлеща по людям, взбивая в пену воду. Шарп услышал за спиной крик и увидел, что французская рота бежит к мосту. После залпа наступила странная тишина. Из мушкетов никто пока не стрелял. Река, получив порцию картечи, успокоилась. Кто-то снова вскрикнул, и на этот раз Шарп оглянулся – раненный в шею жеребец полковника встал на дыбы, заржал и сбросил наездника в людскую гущу.
Еще меньше повезло Старриджу. Шарп обнаружил его шагах в двадцати за бочонками с порохом. Пуля попала лейтенанту в голову и сразила наповал. Запальный шнур лежал рядом. Старридж размотал его, но не успел поджечь, а французы были уже почти на мосту. Шарп схватил трутницу, метнулся к бочонкам, укоротил шнур, оставив не больше полутора ярдов, и ударил кремнем о сталь. Искра вспыхнула и потухла. Он ударил еще раз; теперь клочок сухого холста занялся, и капитан осторожно подул на него. Пламя перепрыгнуло на фитиль и проворно, потрескивая и разбрасывая искры, побежало к бочке. Первые французы подскочили к мосту, сдвинули в сторону мешавшую им повозку, упали на колено и вскинули мушкеты. Шарп скосил глаза на фитиль. Огонь, казалось, едва полз. Первыми ударили винтовки; звучали они суше и резче, чем мушкеты. На груди одного из французов как будто расцвел красный цветок, он кувыркнулся с моста с возмущенным выражением на лице, но тут его товарищи дали залп, и воздух вокруг Шарпа прошили десятки пуль. А чертов фитиль все горел и горел. Французы были уже совсем близко, и тогда Шарп оторвал еще кусок шнура и поджег им оставшийся
