Василий Веденеев - Бальзам Авиценны
– Вы тоже, – ответил Мирадор.
– Прошу без разрешения властей не покидать город, – на прощание предупредил полицейский. – В противном случае возникнут неприятности.
– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил Мирадор с самой безмятежной улыбкой. – Всего доброго.
Эммануэль пошел проводить полицейских и Роберта. Когда он вернулся, Мирадор раздраженно мерил гостиную шагами.
– Тайная служба короны! – От ярости он брызгал слюной. – Свинья! Вляпался в какое-то дерьмо со своей тайной службой и теперь может испортить нам всю обедню.
Титто скромно сидел на стуле у дверей комнаты шейха и чистил кончиком навахи под ногтями. На его губах блуждала улыбка.
– Ты будешь его вытаскивать? – прямо спросил нотариус.
– Придется, – вздохнул Мирадор. – Но с каким удовольствием я послал бы его к дьяволу и уехал: пусть сам выпутывается как знает.
– Далеко ли уедем? – мрачно заметил Фиш.
– Ладно, помолчи, – оборвал его Мирадор. – Нас осталось трое. По очереди будем дежурить у старика, а в город выходить по одному, чтобы двое все время были в доме. Я вызову надежных людей, и если нам придется все-таки задержаться здесь из-за этой свиньи Роберта, они помогут охранять пленника.
– Чего бояться? – Эммануэль зевнул. – Синьор Лоренцо получил девку обратно целехонькой и успокоился. Остается лишь мифический русский, но он давно потерял наш след.
– Посмотрим, – процедил Мирадор. – Провизия на Титто, он же сегодня ночует со слепым. Все!
Титто сложил нож, притащил постель в комнату старика и устроил себе ложе на полу у дверей. Он многое слышал о доне Лоренцо и считал, что тот вряд ли успокоился: месть – святое дело для любого моссадиери, кем бы он ни был: доном, главой моссади или простым стрелком. Что же касается русского, то о нем Титто никогда ничего не слышал. Правда, генуэзцы утверждали, что этот парень отважен и хитер, как дьявол, но ведь он не итальянец и не моссадиери! Если бы он родился в Неаполе или на Сицилии, тогда да. А что такое русский? Он никто!
Титто не боялся ни дона Лоренцо, ни русского. Его, так же как и французов, волновало лишь одно – получить побольше денег и поскорее убраться из Италии.
Роберт неприятно удивился, когда увидел за углом закрытую карету мрачного черного цвета, в каких обычно перевозили арестантов. Полицейский распахнул перед ним дверцу, и англичанин на секунду замер – сейчас последняя возможность исчезнуть! Справиться с болванами в полицейской форме не проблема, но, оказав сопротивление представителям власти, он автоматически ставил себя вне закона, волей-неволей превращаясь в изгоя и подтверждая, что любые подозрения в отношении его имеют под собой почву. Стоит ли давать такой козырь в руки пусть не врагов, но людей, настроенных по отношению к тебе, прямо скажем, не слишком благожелательно?
Опять же, что тогда будет с шейхом? Мирадор наверняка воспользуется вынужденным отсутствием Роберта, чтобы провернуть свои делишки и присвоить лавры победителя. Нет, пожалуй, не стоит торопить события и самому совать голову в петлю. Если, паче чаяния, ему предъявят какие-то обвинения и задержат, а Мирадор не вытащит из каталажки, пусть потом пеняет на себя. Шутить со всемогущим ведомством, к которому принадлежал Роберт, не позволено никому, даже королям!
И англичанин сел в экипаж. Рядом с ним устроился офицер, а солдаты встали на запятки. Карета покатила по улочкам, уныло стуча колесами по камням мостовой. Полицейский не опустил темные шторки, и Роберт делал вил, что смотрит в окно, но на самом деле ему не давала покоя одна мысль – слепой шейх! Уж не подстроил ли все хитроумный Мирадор вкупе со своим прихлебателем Фишем, чтобы завладеть пленником которого Роберт с такими трудами добыл и притащил в Европу, преодолев пустыни и горы, моря и реки?
Наконец, карета остановилась, и англичанина вежливо попросили пройти в кабинет начальника полиции. Там он увидел желчного господина в штатском платье, уютно устроившегося за большим письменным столом. Над головой главного блюстителя порядка висел портрет Виктора-Эммануила Второго – первого короля объединенной Италии. Монарх равнодушно взирал с полотна на покрытую ровным загаром лысину чиновника и слегка щурился, как бы поощряя его рвение и уже прикидывая в уме, какой награды достоин этот преданный служака.
Роберт сердцем почуял недоброе: такой тип людей, как начальник местной полиции, был ему слишком хорошо знаком. Однако выбирать, с кем здесь беседовать, не в его воле.
– Я рад вас видеть, – улыбнулся начальник полиции. – Надеюсь, мы будем откровенны?
«Надо понимать, откровенность предполагается лишь с моей стороны», – понял англичанин и молча кивнул, ожидая продолжения. Он уже твердо решил открещиваться от любых обвинений в свой адрес и ни под каким видом не подписывать никаких бумаг: раньше в Италии ему бывать не случалось, а наследить здесь за несколько дней он не успел. Разве только вдруг выплывут связи Мирадора с генуэзскими бандитами, которым поручали убийство русского? Но Роберт ни с кем ни о чем не договаривался и никому ничего не поручал.
– Мое имя Филиппо Симоне, – чуть привстав с кресла, представился начальник полиции. – Позвольте, синьор, узнать, как вас зовут?
Он придвинул поближе к себе чистый лист плотной бумаги и обмакнул перо в чернильницу.
– Роберт Мак-Грегор.
– О, синьор англичанин, – еще шире заулыбался Симоне. – Вы бывали раньше в Италии?
– Нет. – Роберт считал, что чем меньше слов, тем меньше возможности у ищеек к чему-либо придраться. Если начать рассказывать о всех странах, где ему довелось побывать, и выпавших на его долю приключениях, полицейский разинет рот от изумления и не закроет его до утра.
– Давно вы прибыли в королевство, – продолжал допытываться Филиппо, что-то помечая на бумаге.
– Несколько дней назад. Высадился в Генуе с французского торгового судна «Благословение». – Все это полицейские знали и без него, поэтому Роберт ничем не рисковал.
– Да-да, – согласно закивал Симоне. – Позвольте узнать о цели вашего пребывания в объединенной Италии?
– Я представитель британской торговой фирмы, поэтому интересы чисто коммерческие.
– Намереваетесь посетить Рим, Неаполь, прославленную Шекспиром Верону?
«Он достаточно образован для простой ищейки. – отметил англичанин. – Обычно здесь мало кто знает имя Шекспира. Итальянцы больше интересуются оперой и тенорами или протирают штаны на церковных скамьях, если только не пьют вино в тратториях».
– Пока не решил, – ответил он.
– Чем торгует ваша фирма?
– Колониальные товары.
– Понятно, – протянул Симоне, поигрывая пером. – Вы бывали в Пруссии?
