Кейт Мосс - Лабиринт
Шато Комталь был полон знатных гостей, и с каждым днем прибывали новые. Сеньоры крупнейших в землях виконта шато с женами, и самые доблестные, прославленные шевалье Миди. По случаю ежегодного летнего турнира, в честь праздника Святого Назария в конце июля, были приглашены лучшие менестрели и трубадуры. Виконт твердо решил заставить своих гостей забыть о тени войны, почти год уже угрожавшей их землям, устроив самый блестящий за время своего правления турнир.
Пеллетье, в свою очередь, решил, что ничто не будет оставлено на волю случая. Заперев дверь кладовой одним из множества ключей, свисавших на железном крюке с его пояса, он зашагал по коридору.
— Теперь винный погреб, — бросил он своему слуге Франсуа. — Последняя бочка оказалась кислой.
Проходя по коридору, Пеллетье останавливался у каждой двери, чтобы взглянуть, все ли там в порядке. Бельевая благоухала лавандой и тимьяном и была пуста, словно дожидалась кого-то, кто своим появлением вернет ей жизнь.
— Те скатерти выстираны? Готовы?
— Ос, мессире.
Напротив винного погреба слуги закатывали в бочки солонину. Под потолком висели бечевки с тонкими ломтями мяса. В уголке сидел низальщик, нанизывавший на веревки и вешавший на просушку гирлянды грибов, луковиц и головки чеснока.
При появлении кастеляна все прервали свои занятия и смолкли. Несколько слуг помоложе смущенно вскочили на ноги. Пеллетье молча обвел ничего не упускающим взглядом кладовую, одобрительно кивнул и вышел.
Он уже отпирал замок винного погреба, когда сверху послышались звуки бегущих шагов и восклицания.
— Узнай, что там, — недовольно приказал он. — Меня отвлекают от дела.
— Мессире. — Поклонившись, Франсуа поспешно взбежал по лестнице, чтобы выяснить причину шума.
Пеллетье толкнул тяжелую дверь и вошел в погреб, вдыхая знакомые запахи сырого дерева с кисловатым привкусом пролитого вина и пива. Он неторопливо прошел вдоль рядов бочек, отыскивая нужную, взял со стола приготовленную глиняную чашку и бережно, чтобы не взболтать вино внутри бочки, ослабил втулку. Шум в коридоре заставил его насторожиться. Кастелян опустил чашу. Кто-то звал его по имени. Что-то случилось.
Пеллетье вернулся к двери и рывком распахнул ее.
Элэйс слетела по лестнице, словно за ней гналась стая псов. Сзади поспешал Франсуа.
При виде усталого отца, стоявшего среди винных бочек, она вскрикнула, бросилась к нему и спрятала заплаканное лицо у него на груди. От знакомого утешительного запаха ей снова захотелось плакать.
— Sant Foy, — что такое? Что с тобой? Ты ранена? Говори же!
Она расслышала в его голосе тревогу. Чуть отстранилась и попыталась заговорить, но слова застревали в горле.
— Отец, я…
Он испуганно оглядел растрепанную, грязную дочь и устремил вопросительный взгляд через ее голову на Франсуа.
— Мессире, я нашел госпожу Элэйс в таком виде…
— И она ничего не сказала о причине такого… отчаяния?
— Ничего. Только что ей нужно немедленно видеть тебя, мессире.
— Хорошо. Теперь оставь нас. Если понадобишься, я позову.
Элэйс услышала, как закрылась дверь, потом ощутила на своих плечах объятия тяжелой отцовской руки. Он подвел ее к лавке, тянувшейся вдоль стены погреба, усадил.
— Ну-ну, filha, — заговорил он не так сурово и пальцами отвел с ее лица прядь волос. — Это непохоже на тебя. Расскажи мне, что стряслось.
Элэйс сделала новую попытку овладеть собой. Сколько тревог и беспокойства она доставляет отцу! Она вытерла чумазые щеки отцовским платком, протерла покрасневшие глаза.
— Выпей-ка… — Он вложил ей в руку чашу вина и уселся рядом с дочерью.
Дряхлая лавка заскрипела и прогнулась под его тяжестью.
Франсуа ушел. Здесь никого, кроме нас с тобой. Надо опомниться и рассказать мне, что тебя так огорчило. Не Гильом ли? Потому что если это он, даю слово, я…
— Гильом вовсе не виноват, paire, — поспешно заверила Элэйс. — Никто не виноват…
Она бросила на него быстрый взгляд и снова потупила глаза, стыдясь, что сидит перед ним в таком виде.
— Тогда что же? — настойчиво повторил он. — Как я могу тебе помочь, если ты не говоришь, что случилось?
Элэйс с трудом сглотнула. Виноватая, испуганная, она не знала, как начать.
Пеллетье взял ее руки в свои.
— Ты дрожишь, Элэйс.
Она слышала в его голосе любовь и заботу, чувствовала, как трудно ему скрывать свои опасения.
— И погляди, что с твоим платьем… — Двумя пальцами он приподнял край плаща. — Мокрая, вся в грязи…
Как ни старался отец скрыть свое волнение, Элэйс видела, как он встревожен, как устал. Морщины на лице, словно глубокие шрамы. Она только сейчас заметила, сколько седины у него на висках.
— Когда это бывало, чтобы тебе не хватало слов? — снова заговорил он, стараясь шуткой рассеять ее оцепенение. — Рассказывай-ка, что приключилось, э?
У Элэйс дрогнуло сердце при виде выражения любви и заботы, написанных на его лице.
— Я боюсь, что ты рассердишься, paire. По правде сказать, ты вправе сердиться.
Взгляд стал пристальней, но улыбка не исчезла с губ.
— Обещаю, что не стану бранить тебя, Элэйс. Ну же, говори.
— Даже если я признаюсь, что ходила на реку?
Он помедлил, но голос звучал все так же ровно.
— Даже тогда.
«Чем раньше признаешься, тем скорей уладится».
Элэйс сложила руки на коленях.
— Сегодня утром, перед самым рассветом, я пошла на реку, туда, где всегда собирала травы.
— Одна?
— Одна, да… — Она встретила его взгляд. — Я помню, что обещала тебе, paire, и прошу простить за непослушание.
— Пешком?
Она кивнула и замолчала, пока он не махнул рукой, ожидая продолжения.
Я там довольно долго пробыла. Никого не видела. Когда уже собиралась уходить, заметила в воде что-то вроде тюка материи. Хорошей материи. На самом деле… — Элэйс осеклась, чувствуя, как кровь отхлынула от щек. — На самом деле там был труп. Мужчины. С темными курчавыми волосами. Сперва я думала, он утонул. Мне было плохо видно. Потом разглядела: у него горло перерезано.
Отец окаменел.
— Ты не трогала тело?
Элэйс замотала головой.
— Нет, но… — Она смущенно опустила глаза. — Я испугалась. Боюсь, я потеряла голову. Все там побросала. Только и думала, как оттуда выбраться и рассказать тебе, что нашла.
Он снова нахмурился.
— И ты никого не видела?
— Ни души. Место совсем пустынное. Но я, когда увидела мертвеца, испугалась, что те, кто его убил, где-то рядом. — Голос у нее дрогнул. — Мне казалось, я чувствую на себе их взгляды. Будто за мной подглядывают. Так мне подумалось.
