Время дракона - Светлана Сергеевна Лыжина
Обоз, увозивший государеву семью, тронулся от заднего дворцового крыльца и выехал через те ворота, которыми обычно пользовались для хозяйственных нужд. Слуг в обозе почти не было - только возницы. Брэилянка со своим сыном и нянька с маленьким Раду тряслись в крытой телеге. Отец Антим устроился в другой такой же телеге. Старшие княжичи ехали верхом.
Влад не мог не заметить, что его конь, привыкший выезжать со двора другой дорогой, беспокойно озирается. Конь Мирчи озирался тоже. Казалось, животные не только удивляются, но и понимают, что к чему. Конечно, они не понимали, ведь тогда их удивила бы не только незнакомая дорога, но и простая сбруя, которую на них надели. Вся княжеская семья облачилась в простую одежду, поэтому коней пришлось переодеть тоже.
- Если кто спросит, отвечайте, что ваш отец и я - давние побратимы, а больше ничего не говорите, - повторял Нан, наставляя старших княжичей перед путешествием. Сам он остался во дворце, чтобы вместе с прочими жупанами гостеприимно встретить Басараба, ведь если бы боярин этого не сделал, новый князь сразу догадался бы, кто укрывает семью прежнего князя.
В путешествии Влад поначалу держался настороже, а вот его старший брат, как только выехал из дворца, сделался рассеянным. За короткое время Мирча успел лишиться жены, затем сделаться правителем и почти сразу потерять власть. Многовато перемен - не успеваешь опомниться.
Когда выехали за пределы города, Влад сказал старшему брату:
- Опять мы изгнанники, но это ничего. Верно?
Тот криво улыбнулся в ответ. Очевидно, Мирча совсем не радовался новому положению, а вот Влад радовался - радовался потому, что теперь затея с поездкой во владения Гуньяди показалась вполне осуществимой: "Ничего сложного. Оденешься по-простому, как сейчас, и будешь врать всем про своё происхождение, как сейчас".
Влад радовался ещё и потому, что вдруг вспомнил то место из давних отцовых рассказов, где родители покидают Тырговиште и скачут на север, спасаясь от дедушкиного лысого брата. События прошлого удивительным образом перекликались с настоящим, и княжича опять охватило полузабытое приятное чувство - чувство, что он похож на отца не только внешне, но и судьбой. "Отец с матерью, уезжая из Тырговиште, ехали на север. Значит - именно по этой дороге, - думал он. - Значит, история почти повторяется. А отличие только в том, что родители ехали здесь ранней осенью, а сейчас начало лета".
Тем не менее, княжич был уверен, что окрестности и тогда, и сейчас выглядели похожим образом, ведь много лет назад дорога точно так же должна была шнырять меж зелёными холмами и постепенно исчезать в туманной дымке, а над холмами точно так же высились горы, сплошь покрытые кудрявым лесом.
Возможно даже, эти кудрявые горы точно так же предлагали сыграть в игру - угадать их настоящий цвет. Приглядишься - покажутся синими, будто состоят в родстве с лазурным небом. Приглядишься ещё раз - станут изумрудными родичами земли. "Как же им удаётся менять цвет так быстро? - размышлял княжич. - Наверное, здесь кроется подвох".
В игры, где кроется подвох, любят играть сказочные существа. Если путник всё-таки выиграет, ему дают волшебный подарок и позволяют ехать дальше, дальше и дальше. "Пожалуй, разрешение ехать дальше этот самая лучшая награда, - думал Влад, - ведь так хочется узнать, что ожидает за следующим поворотом. В сказках на каждом повороте что-нибудь происходит, и всё - к лучшему".
Когда родители спасались от дедушкиного лысого брата, их сказка только началась. К сожалению, что для матери она уже окончилась, однако воспоминание о материной смерти не могло лишить Влада той радости, которую он чувствовал, сознавая, что волен отправиться куда угодно - хоть к венграм. К тому же, воспоминания о побеге родителей были хорошими воспоминаниями. Вспомнив что-то хорошее о давних временах, человек понимает, что даже окончившуюся сказку можно рассказать снова. Конечно, повествование прозвучит не так, как в первый раз, ведь конец известен, и всё же...
- Эй, Колца, - обратился Влад к нынешней отцовой жене.
Наверное, обращение по имени получилось небрежным, но брэилянка не заметила этого. До сих пор Влад обращался к ней редко - почти никогда. Старшие княжичи и их мачеха не враждовали, а просто жили, не замечая друг друга, поэтому теперь, когда один из княжичей заговорил с отцовой супругой без особых причин, она удивлённо повернулась и произнесла:
- Что?
- Ты хлеб печь умеешь? - серьёзно спросил Влад.
- Я давно этого не делала, но, кажется, не разучилась, - ответила Колца.
- А шить умеешь?
- Шить? Кое-что умею, но не всё.
- А одежду стирать?
- Стирать? - брэилянка задумалась. - Об этом я знаю только понаслышке. Это ведь долгое, кропотливое и довольно грязное дело. Сперва надо приготовить щёлок. Для этого нужна зола....
- Нет, не надо мне рассказывать, - помотал головой Влад.
- Не надо? - брэилянка удивилась ещё больше, чем прежде. - А зачем же ты меня спрашиваешь?
- Просто так, - улыбнулся княжич, обрадованный тем, что услышал.
"С моей мамой ей не тягаться, - мысленно подытожил он. - Мама была лучше. Гораздо лучше. Она ведь всё умела - и хлеб печь, и шить, и стирать. А Колца - нет".
"Почему же отец решил жениться на Колце? - рассуждал тринадцатилетний Влад. - Наверное, потому что красивая. Вот и вся причина". Подумав об этом, он вспомнил, как Мирча тоже обмолвился про Колцу, что та красивая: "Старшему брату в ту пору было столько же лет, сколько тебе сейчас, а отец услышал и сказал, что Мирче пора жениться".
"Может, и мне пора жениться?" - задумался Влад и сразу хмыкнул - хмыкнул потому, что не хотел жениться. Даже на Сёчке он теперь не женился бы, ведь она оказалась неверная - вышла замуж за одного брата, а другому строила глазки. Конечно, если б невестка вела себя как примерная жена, то не понравилась бы Владу. Он понимал это и, стремясь вернуться в замок Гуньяд, надеялся как раз на её ветреный характер. "Этот характер по-своему прекрасен", - думал княжич, и всё же жениться на Сёчке больше не хотелось.
За ветреницей лучше ухаживать, чем быть женатым на ней, поэтому оказаться на месте старшего брата младший
