Рикарда Джордан - Поединок чести
И все же Герлин снова вспомнила о кувшине с вином.
— Я такая негостеприимная хозяйка! — заметила она. — Не хотите ли вы выпить вина?
Рыцари были не против, в то время как девушки чувствовали себя во дворе крепости скорее неуютно. София настороженно посматривала на слоняющихся без дела рыцарей. Дитмар сказал, что в Лауэнштайне все изменилось, но ей так не показалось. Она испуганно куталась в плащ.
Между тем к ним подошел виночерпий и, в соответствии со своими обязанностями, протянул Дитмару и Рюдигеру по кубку. Евреев обслуживали в последнюю очередь, и Герлин сама наполнила кубок для Соломона. Она вздрогнула, ощутив прикосновение его пальцев, когда он принял вино. И он снова зашатался. Похоже, ему было тяжело наступать на левую ногу.
— Вам нужно присесть, господин Жер… господин Соломон! — Заботливая София заметила его неуверенность, но ей все еще было непривычно называть его настоящим именем. — Долгая поездка вас изнурила.
Соломон слабо улыбнулся.
— Никакая поездка не может быть слишком долгой или слишком утомительной, если она ведет к даме сердца, — прошептал он — так тихо и сипло, что его услышала лишь Герлин. — Но нет, это ведь слова Флориса, не так ли? Или же Дитриха…
— Мне все равно, что вы говорите сегодня! — неожиданно резко сказала ему Герлин. — Вам следовало заговорить раньше! Мы с Флорисом думали, что вы мертвы. Я скорбела по вас до… — До сегодняшнего дня, хотела она сказать, но оборвала себя.
Взгляд Соломона затуманился, когда Герлин учтиво, но отстраненно обратилась к нему на «вы».
— Поначалу я не смог этого сделать, — тихо произнес он. — А потом… Когда я узнал, что вы… что вы снова с Флорисом…
— Но ведь он наверняка был бы рад вас увидеть! — простодушно сказал Дитмар. — Отличное вино, матушка! Мы будем пить его, после того как войдем с Софией в круг рыцарей, не так ли? Но что, ради всего святого, они тут делают? — Он указал на рыцарей во дворе крепости, чьи взгляды, которые они бросали на женщин, ему не понравились. Рыцари ухмыльнулись в ответ на его вопрос. — Кто вы такие? Я не припоминаю, чтобы приветствовал вас в своей крепости. Вы из чьей-то свиты? Какого-то гостя? Тогда вам наверняка следует позаботиться о лошадях вашего господина, или начистить его доспехи, или заняться чем угодно, для чего он вас притащил сюда. Думаю, точно не для того, чтобы вы бродили по двору моей крепости и заглядывались на девушек.
— Вашей крепости? — с ухмылкой переспросил один из них. — Мы рыцари господина Леопольда из Штраубинга, и мы гости госпожи Лютгарт из Лауэнштайна. Разве не она хозяйка этой крепости?
Дитмар сверкнул глазами на мужчин.
— Нет, она не хозяйка здесь, — твердо произнес он. — Я хозяин этой крепости. И дама, которой вы досаждаете своими взглядами, — моя будущая супруга. Так что если вы не хотите, чтобы я выдворил вас отсюда, берите своих лошадей и убирайтесь! Ваш господин Леопольд вскоре последует за вами. Сегодня госпоже Лютгарт некогда будет беседовать с ним.
Дитмар с вызовом посмотрел на мужчин, и Герлин вздрогнула, заметив, что Рюдигер и Соломон инстинктивно схватились за мечи. Правда, Рюдигер лишь попытался это сделать, забыв о больной руке, а у Соломона не было меча, отчего он уже отвык, так как в Тулузе жил под видом христианина.
Между тем во дворе появилось несколько рыцарей Лауэнштайна, да и виночерпий положил руку на меч. Непрошеные гости поняли, что противник превосходит их силой, так что больше они не сомневались в том, кто хозяин Лауэнштайна. Дитмар торжествующе, а София с изумлением наблюдали за тем, как они уходят со двора.
Герлин окинула взглядом путников. Она не могла сейчас продолжать спорить с Соломоном. И он, и Рюдигер, и девушки выглядели обессиленными. Лишь у Дитмара энергия, похоже, била ключом. Герлин невольно улыбнулась, когда поняла, как направить эту энергию в нужное русло.
— Дитмар, сейчас я укажу вам всем ваши комнаты и велю протопить баню, чтобы позже вы могли помыться. Возможно, перед этим ты посетишь покои госпожи Лютгарт и официально попросишь руки ее дочери. Думаю, Рюдигер захочет тебя сопроводить.
Рюдигер расплылся в улыбке и подмигнул сестре. Герлин почувствовала облегчение. Что бы ему ни пришлось пережить, чувство юмора он не потерял.
— Тогда мы заодно вежливо попрощаемся и с господином Леопольдом, — сказал он.
Герлин рассмеялась и почувствовала такую легкость и такое воодушевление, каких не испытывала уже много лет. Провожая девушек и лекаря наверх, в их комнаты, Герлин видела, что Соломону тяжело подниматься по ступеням, но он отмахнулся, когда Женевьева предложила помочь ему. Он был гордым, он не хотел выглядеть перед Герлин больным. А она…
— Я рада, — тихо сказала она, открывая перед ним дверь в самую уютную комнату из всех имеющихся в замке. — Да, я рада.
Глава 3
София принарядилась, правда, ей пришлось довольствоваться тем, что она привезла с собой в седельной сумке. Герлин позаботилась о том, чтобы ее темно-зеленую рубашку и платье приглушенного зеленого цвета просушили и разгладили к тому моменту, как София вышла из бани. Девушка расчесала волосы перед невероятно красивым венецианским зеркалом, которое обнаружила в своей комнате. Герлин неохотно рассталась с ним — ведь это был последний подарок ее приемной матери Алиеноры. Но в зеркале должна отражаться красивая молодая женщина, — ее будущая невестка. София понравилась бы королеве Алиеноре. Медальон, который Дитмар когда-то подарил Софии в Майнце, был Герлин гораздо дороже. Сын вернул ей его после возращения в Лауэнштайн, и она теперь будет беречь его как зеницу ока.
София выглядела воодушевленной и счастливой, когда, с развевающимися волосами и слегка румяным после бани лицом, танцующей походкой спускалась по лестнице. Плащ Мириам ей больше не понадобится — никто не будет подстерегать ее во дворе крепости.
Однако Лютгарт быстро испортила ей настроение. Она окинула дочь оценивающим взглядом, когда та вошла. София, которая на самом деле ожидала, что мать ее обнимет, неуверенно присела в реверансе.
— Оказывается, ты неплохо умеешь держать нос по ветру! — язвительно заметила Лютгарт.
София залилась краской.
— Я не понимаю… — тихо произнесла она. — Но я… я рада снова оказаться здесь…
Лютгарт фыркнула.
— Ну конечно! Ведь это и было твоей целью. Ты все хорошо продумала, юная дама! Я и предположить не могла, что ты такая коварная.
Она налила себе вина, не предлагая Софии выпить. А девушка поймала себя на непривычной мысли, что ей также необходимо было подкрепиться вином.
