Эндрю Ходжер - Храм Фортуны
Трое всадников вырвались из городских стен и быстро понеслись по виа Аврелия.
— Стой! — завопили сзади. — Держи их!
Но лошадей у стражников не было, и погони не предвиделось. Им оставалось только ругаться. Правда, очень скоро они сообщат во дворец, что трое подозрительных людей покинули город, и укажут, в каком направлении. Но даже если будет организовано преследование, у беглецов есть достаточно времени, чтобы отдалиться на солидное расстояние.
— Да ты действительно актер! — воскликнул Сабин. — Если тебя выгонят из армии, настоятельно советую идти выступать в театре. Там ты скорее чего-нибудь добьешься.
— Спасибо, — буркнул. Кассий. — Так низко я еще не пал. Ладно, посмеемся потом. Пока мы все еще в опасности и сможем вздохнуть свободно, лишь когда убедимся, что погони нет.
Всадники молча припали к шеям лошадей и помчались вперед по просторной виа Аврелия, подгоняя верных животных поводьями и толчками коленей.
Они не знали, что к тому времени на Палатине уже были прекрасно осведомлены обо всем и быстро принимали меры. Ко всем воротам были разосланы дополнительные отрады стражников, а по всем дорогам разъезжались усиленные конные патрули.
И вот, такой патруль — двадцать преторианцев под командой младшего трибуна — подскакал к Аврелиевым воротам буквально через несколько минут после того, как Сабин, Херея и Корникс, вызвав, надо признать, немалое замешательство, благополучно покинули территорию Рима.
Взволнованный центурион — начальник поста городских стражников, — растирая ушибленную грудь, доложил командиру преторианцев о том, что трое мужчин только что прорвались через ворота, не предъявив никакого документа, дававшего им право сделать это. И сообщил их приметы.
Трибун претория сразу понял, что это те, кого сейчас разыскивают все поднятые по тревоге подразделения стражников, вигилов и гвардейцев.
Он приказал центуриону немедленно отправить рапорт во дворец, а сам со своим отрядом устремился в погоню.
Теперь беглецов и преследователей разделяли пятнадцать минут и около трех миль дороги. Сейчас все зависело от быстроты и выносливости лошадей.
* * *Скачка продолжалась уже с час, когда вдруг Кассий Херея резко осадил коня.
— Тише, — сказал он. — Кажется, я слышу стук копыт. За нами кто-то едет.
Сабин и Корникс тоже прислушались. Действительно, сзади доносился какой-то глухой гул.
— Сейчас проверим, — сказал Херея.
Он увидел справа возле дороги довольно высокий холм и направил к нему своего коня, крикнув:
— Подождите здесь!
Понукая лошадь, трибун взобрался по склону и огляделся. Его губы сжались и лицо напряглось.
По дороге, на расстоянии не больше мили от места, где он находился, виднелась какая-то темная масса, которая быстро приближалась. Время от времени вспыхивал неяркий огонек — наверное, от фонаря. И слышался нарастающий топот копыт.
Выругавшись, Кассий поспешно спустился с холма и подскакал к своим спутникам, которые нетерпеливо поджидали его, поглаживая шеи уже порядком подуставших коней.
— Погоня, — мрачно возвестил трибун. — Никаких сомнений, это за нами.
— Тогда вперед, — сказал Сабин. — Чего мы стоим?
Кассий Херея покачал головой.
— Не уйдем. Они уже слишком близко. Наши лошади выдохлись и через пару миль просто упадут, а они ведь могут брать свежих на заставах и почтовых станциях. Рано или поздно, они нас настигнут. Бой принимать тоже бессмысленно — их слишком много.
— Так что, сдаваться будем? — с вызовом спросил Сабин. — Хорошенькое дело!
— Я думаю о другом, — ответил Кассий. — Что будет с нами — не так важно. Главное — спасти завещание и доставить его по назначению. Мы не можем допустить, чтобы нас схватили с этим документом на руках. Не имеем права.
Лучше всего было бы спрятать завещание где-нибудь здесь, а потом разделиться и пробираться к Германику поодиночке. Авось, хоть один да доедет. Но где же спрятать? Не в землю ведь закапывать?
Все трое задумались. Сабин и Херея — о документе, а Корникс — о своей несчастной судьбе.
— Придумал, — сказал вдруг Сабин. — Поехали. Тут рядом есть одно место.
Всадники снова рванулись вперед. Топот и лязг все нарастал, их преследователи приближались.
Они проскакали еще с полмили, и Сабин придержал коня.
— Здесь, кажется, — сказал он. — Ждите меня.
И трибун свернул с дороги.
Он узнал это место и уверенно ехал по узкой тропинке среди невысоких деревьев.
Да, вот оно — скромное строение, в котором он недавно пытался узнать будущее.
Храм Фортуны.
В одном из боковых окошек виднелся слабый свет. Сабин подъехал ближе, спрыгнул с коня и торопливо вошел в святилище, оглядываясь по сторонам.
Здесь ничего не изменилось с тех пор, как он заезжал сюда по дороге к Августу. Так же высилась посреди зала статуя богини удачи, те же скульптуры и картины украшали помещение. В углу горел неяркий светильник в бронзовой чаше, а возле него сидел старый жрец, задумчиво глядя в огонь.
Услышав шаги, фламин медленно повернул голову. На его лице не было ни малейших признаков удивления.
— Здравствуй, достойный жрец, — сказал Сабин, чувствуя, как на него опять магически начинает действовать обстановка и атмосфера храма. — Ты не узнаешь меня?
Старик кивнул.
— Узнаю. Ты был тут недавно, принес жертву и я предсказал тебе будущее. Прорицание сбылось?
— В общем, да, — кивнул Сабин. — Но кое-что еще впереди. Извини, почтенный, сегодня я не могу принести жертву и поблагодарить богиню. Я очень спешу. У меня есть к тебе просьба...
Он умолк в нерешительности, не зная, как начать.
— Говори, — скрипучим голосом произнес жрец. — Я слушаю. Если просьба твоя не противна богам, я ее исполню. Фортуна любит тебя, и я, ее служитель, должен быть послушным ее воле.
— Спасибо, — с облегчением сказал Сабин и быстро направился через зал.
Фламин смотрел на него немигающими старческими глазами и молча ждал.
— Вот, — выдохнул трибун, протягивая ему таблички, на которых была записана последняя воля цезаря Августа. — Это очень важный документ. От него зависит судьба целой Империи. Прошу тебя, спрячь его в надежное место, а через некоторое время я или кто-нибудь от моего имени заберет его. Он не должен попасть в руки людей, которые используют это письмо во вред другим...
Старик махнул рукой.
— Меня не интересуют мирские дела. Я служу богине.
Он взял таблички, даже не взглянув на них.
— Хорошо, — сказал жрец после небольшой паузы. — Под алтарем есть потайное место. Я положу это туда. Сейчас я покажу тебе., где оно находится, чтобы ты мог сам в любой момент войти сюда и забрать то, что тебе принадлежит. Но помни, входить в храм ты должен с чистыми помыслами. Иначе Фортуна может разгневаться...
