Роберт Линдон - Соколиная охота
XXVIII
На следующий вечер они обогнули полуостров Рейкьянес и взяли курс на юго-восток. Ночью Геро по положению Полярной звезды определял широту, на которой они находились. Рассвет следующего утра выдался туманным, солнце проглядывало сквозь пелену, как карликовая красная луна. К полудню небо затянуло облаками. Еще через два дня за кормой остались Вестманнские острова. Дул легкий юго-западный ветер. Если он продержится и дальше, их отнесет к северу от Фарерских островов. На одном из тихих рассветов Валлон был разбужен возгласом Радульфа:
— Спереди исландские корабли!
Валлон прошел на нос и увидел флотилию на фоне восходящего солнца.
— Что вы думаете об этом, капитан?
— Они не нас ждут. Вероятно, они задержались, забирая людей Дрого.
— Прикажете сменить курс?
— В этом нет необходимости. Раньше или позже мы их обгоним. А пока будем следовать за ними. Их лоцманы знают маршрут лучше нас.
Радульф взглянул на него.
— Извините за нескромный вопрос, но чем вы так разозлили Хельги?
— Ну, теперь уже можно об этом говорить. Я случайно застал его сестру, когда она купалась в горячем озере.
— Голой?
— В чем мать родила.
Радульф присвистнул.
— А мне так и не довелось ее увидеть. Правда ли, что она очень хороша, как о ней говорят?
— Прелестна, как Венера. Но, по моему мнению, слишком несдержанна.
Они преследовали караван в течение двух дней, неспешно занимаясь повседневной судовой работой. Валлон учил английский, просматривал с Ричардом счета, играл в шахматы. Геро отслеживал их координаты и вел с монахами беседы на возвышенные темы. Вэланд и Сиз каждое утро кормили кречетов и убирали из их клеток использованную моховую подстилку. Гаррик ухаживал за лошадьми, стоящим в трюме. А в долгие часы безделья члены экипажа лежали, слушая рассказы Радульфа и Вэланда о чудесах Гренландии.
— Как жаль, что я не поехал с вами, — то и дело повторял Ричард.
Фареры по-прежнему не появлялись в поле зрения, и на пятый день они перестали их высматривать. Клочья перистых облаков, надвигаясь с юга, предвещали приближение атмосферного фронта. Около полудня іііестого дня горизонт заволокла черная туча с грязными обтрепанными краями. Радульф и Гаррик перевернули корабельную шлюпку вверх дном и закрепили ее на корме. Вэланд и Сиз перенеслй туда кречетов. Монахи тоже спрятались под лодкой. Валлон с Радульфом оставались на палубе.
Небо потемнело. На палубу упало несколько капель дождя, и «Буревестник» накренился под первым шквалом. Свинцово-серый ливень с шумом приближался и вскоре поглотил все вокруг. Валлон подбежал к шлюпке и втиснулся к остальным. Ливень налетал потоками, барабаня по обшивке и бурля на палубе. Валлон наблюдал за Радульфом, рулящим в этом потопе подобно косматому Нептуну. Вскоре франк замерз, мышцы затекли. Он сколько мог терпел, а потом не выдержал и пробрался к рулевому.
— Я тебя сменю.
«Буревестник» громоздко падал с гребней валов, поднимая носом фонтаны брызг. Дождь хлестал, и Валлон очень быстро промок до нитки. Четыре слоя толстой шерстяной одежды, надетой на него, не сильно грели, но все же помогали поддерживать более или менее терпимое состояние. В сумерках Вэланд сменил его, и франк залез отдохнуть под шлюпку. Проснулся он в кромешной тьме от начинающегося шторма. Налетевший ветер трепал парус дождевыми потоками. Валлон вылез и подошел к рулю. Вэланд по-прежнему нес вахту.
— Ну что, как судно переносит эту бурю?
— На обратном пути из Гренландии штормило сильнее.
Накатывающийся волнами ливень полоскал парус. Валлона начало мутить. Он повалился на банку, щурясь в бушующую темень и сдувая капли с кончика носа. Наконец настал момент, когда он уже не мог сдерживать поднимающуюся снизу волну. Он тяжело поднялся, наклонился над бортом, и его стошнило. Вновь упав, он стал дожидаться следующего приступа тошноты. И так продолжалось всю ночь.
На рассвете Валлон облегчил желудок в последний раз и апатично уставился в сереющее небо. Дождь приутих, и теперь мелко моросило. Каравана исландских судов нигде не было видно. На руле вновь стоял Радульф. Валлон, шатаясь, пересек палубу.
— Мы на правильном курсе?
— Нет, нас снесло на северо-восток.
Валлон взглянул на высокие волны. Смена курса подставила бы под них борт судна. Даже если их не потопит девятый вал, обшивка корабля подвергнется слишком большой нагрузке.
— Шторм будет не вечно, останемся на этом курсе.
Но и через два дня ветер не утих, и Валлон начал волноваться, как бы их не унесло в открытый океан.
— Норвежский берег не может быть слишком далеко впереди, — обратился он к Радульфу, — организуй на носу дозор.
Ближе к вечеру ветер ослаб, на западе ненадолго выглянуло солнце. В тучах образовалась прореха, и стало видно, как сияют первые звезды. Сквозь облачную пелену смутно проглядывала луна. Сильно похолодало. Когда Валлон в очередной раз вышел посмотреть на море, оно уже начало успокаиваться, а северная часть неба очистилась от туч. Он поискал глазами Полярную звезду и обнаружил ее высоко над головой.
— Геро.
Сицилиец выглянул из-под лодки.
— Определи наше положение, если это возможно.
Сицилиец с десяток раз попробовал совместить шкалы.
— Ничего не получается, слишком сильно качает.
— Хотя бы в первом приближении.
Юноша еще раз повторил процедуру.
— Мы намного севернее, чем должны быть.
— Насколько?
— Не могу сказать точно. Пятьсот миль. Может больше.
— Но это невозможно.
— Да, сэр. Я попробую снова, когда море немного успокоится.
Геро отправился спать. Валлон поднял глаза к Полярной звезде.
Она стояла намного выше, чем в ту ночь, когда они покидали Исландию. Волны катились на север нескончаемой чередой. «Буревестник» шел по ветру более трех дней. Они вполне могли покрыть за это время пятьсот миль. Он глядел вдаль, поверх гребней. Так где же Норвегия?
Ночь прошла, и на востоке, забрезжил тусклый серый рассвет. Волнение утихло, и только иногда кое-где поднимался пенный гребень. Валлон осмотрел свои отекшие пальцы, дотронулся до растрескавшихся по углам губ, потер воспаленные глаза. Остальные члены команды появились с изможденными, осунувшимися лицами, от покрывшейся плесенью одежды исходил затхлый запах гниения. Радульф был похож на обитателя приюта для зачумленных — потрескавшиеся черные губы, глаза в сетке кровавых сосудов, жуткий фурункул на лбу. Даже Сиз выглядела сущим пугалом. Последними из-под лодки показались монахи. Их подбородки и облачения несли на себе следы рвотных масс.
