Умирающие и воскресающие боги - Евгений Викторович Старшов
Веледа. Гравюра XIX в.
Прежде чем Волк
Альврёдуль сгубит,
дочь породит она;
боги умрут,
и дорогою матери
дева последует».
И в Старшей Эдде также говорится о двух убитых, но воскресших богах:
Бальдр воротится,
Хёд воротится —
в жилище Высокого
жить будут вместе.
(Старшая Эдда, «Прорицания Вёльвы», 62)
Изрядное количество ученых – С. Бюгге, Дероле, Тюрвилль-Петр – отождествляли Бальдра с Христом. Мы не будем столь категоричны, однако взгляд средневекового скандинава, у которого уже все перемешалось в голове, представим – при помощи все того же сочинения Снорри Стурлусона: «Какие есть кеннинги (составные метафоры, характерные для скальдической поэзии. – Е.С.) Христа? Зовут его “создателем небес и земли, ангелов и солнца”, “кормчим мира, царствия небесного и ангелов”, “конунгом небес, солнца, ангелов, Иерусалима, Иордана и Греции”, “владыкой апостолов и святых”. Древние скальды упоминали в его кеннингах еще источник Урд и Рим. [Следуют стихи Эйлива Гудрунарсона, Маркуса, Эйлива Кульнасвейна, Сигвата, Арнора, Эйнара Скуласона с такими обозначениями Христа: «конунг Рима», «сидящий на юге у источника Урд», «повелитель монахов», «конунг небес», «владыка обиталища ветров» («обиталище ветров» – небо), «конунг солнца», «сын Марии», «владыка ангелов», «владыка Иордана», «хранитель греческой земли и Гардарики» (т. е. Руси. – Е.С.), «властелин людей», «конунг всего сущего», «милостивый повелитель всего мира», «охраняющий народ».] Некоторые кеннинги имеют разный смысл, и толкователю поэзии следует догадываться по соседним словам, о каком конунге идет речь. Ибо “греческим конунгом” правильно называть кесаря Миклагарда (т. е. Константинополя. – Е.С.), а “конунгом Иерусалима” – того, кто правил Иерусалимом. Подобно этому римского кесаря называют “конунгом Рима”, а того, кто правит Англией, – “конунгом англов”. А упомянутый раньше кеннинг, называющий Христа “конунгом людей”, может относиться к любому конунгу. Всех конунгов правильно называть в кеннингах “правителями, хранителями либо завоевателями страны”, “предводителями дружин” либо “хранителями народа”. [Приводятся стихи Эйвинда Губителя Скальдов, Глума Гейрасона, Тьодольва и Эйнара Скуласона с кеннингами «повелитель земли», «хранитель страны», «предводитель дружины», «защитник народа».]
Конунга, которому подчиняются конунги-данники, правильно называть “конунгом конунгов”. Кесарь – это именитейший из конунгов. За ним следует конунг, правящий большой державою. И тот и другой имеют в поэзии одинаковые кеннинги» (Младшая Эдда, раздел «Язык поэзии», в сокращении). Заодно напомним древний скандинавский ритуал умерщвления конунга для предотвращения большого несчастья, в т. ч. стихийных бедствий вроде неурожая, и для обеспечения плодородия [например, тело погибшего конунга Хальвдана Черного (ок. 820 – ок. 860 гг.) было расчленено и захоронено в разных местах]. Миф о смерти Бальдра вполне мог быть его отражением, равно как и предполагаемые смерть и воскресение Фрейра, да и жертвоприношение Одина самому себе. В последнем случае опять проскальзывает отображение христианской юридической теории искупления, характерной именно для Западной (католической) церкви, когда запутавшийся в собственном мироздании Бог Отец принес Самого Себя Себе же в жертву в виде ипостаси Бога Сына. Троица ж нераздельная и единосущная…
Смерть Бальдра. Художник К.-В. Эккельсберг
Считается, что норвежская баллада христианских времен «Бендик и Оролилья» во многом отображает историю Бальдра, особенно те ее пассажи, где за осужденного рыцаря молит вся природа:
Но король отвечал сурово:
«Пусть просит жена и народ,
Это Бендику не поможет,
Он все равно умрет!
Жене обещаю впредь
Не нарушать уговор.
Одного не могу обещать —
Отменить ему приговор».
На небе и на земле
За Бендика все просили,
И все отважному рыцарю
Жизнь сохранить молили.
Рыбы на дне морском,
Ангелы в небесах,
Люди в своих жилищах,
Олени в диких лесах.
Птицы в зеленом саду,
Ребенок в колыбели,
Все, кто просить могли
И говорить умели.
И трава, и кусты, и деревья,
И полевой цветок,
Все живое на свете,
Все просили, кто мог.
В ярости был король:
«Меня не проймешь слезами.
Бендик сегодня умрет!
Ему не помочь мольбами».
(«Бендик и Оролилья», 33–40)
Сравнение усиливается за счет предсмертного дара рыцаря – кольца (правда, его получает палач, который, однако, друг Бендика и ровня ему, т. к. лишить человека жизни по тогдашним обычаям мог человек, не ниже осужденного по рожденью), и смерти его возлюбленной Оролильи, так что их и хоронят вместе. Но, конечно, новые реалии трезвоном провожают в небытие мифы о древних богах:
На церкви Святого Улава
Грозно колокол бьет.
Хоть трижды свершится чудо,
А Бендик сегодня умрет!
В церкви Святого Улава
Золотом блещет свод.
Будь она вся золотая,
А Бендик сегодня умрет!
(«Бендик и Оролилья», 17–18,
см. также 45–46, 53–54, 56–57)
Глава 11
Славяно-русские воскресающие боги, или Поиски черной кошки в черной комнате
Китайскому мудрецу Конфуцию приписывают следующие высокоумные слова: «Трудно искать черную кошку в черной комнате, особенно если там ее нет». Поэтому, с одной стороны, стоит ли
