Том Шервуд - Люди солнца
– Давай, Чарли, – приказал Дэйл.
И я увидел, как Чарли отпустил на верёвочке то, что ему было приказано купить или поймать: большую серую крысу. Обезумевший от страха зверёк метнулся, насколько позволяла верёвочка, туда, где ему мерещилось спасение: к чёрной норе ведра, а, следовательно, к табурету. И в ту же секунду уши мне просверлил дикий визг. Женщина, вздёрнув юбки и открыв щиколотки в полосатых чулках, едва не падала в обморок. Её серое лицо короткими волнами била судорога.
– Чарли!! – выкрикнул я.
Дэйл и Гобо обернулись. Чарли наклонился, дёрнул к себе крысу, умело схватил её за шею и задние лапы, растянул в руках, лишив возможности царапаться и кусаться, и тоже повернулся ко мне. Раздался грохот. Я бросился и поднял упавшую-таки в обморок прачку. Посадил, прислонив к стене.
– Давай воды, Дэйл, – прохрипел я и, склонившись, хрюкая, стал сдавленно хохотать.
Принесли воды, плеснули на серое лицо. Лицо ожило, хотя глаза остались мутными.
– Она согласилась показать? – изо всех сил сдерживая смех, спросил я Дэйла.
– Согласилась, – он кивнул.
– Ну… А для чего же тогда этот концерт для соседей?
И Дэйл, наклонившись к сидящей возле стены прачке, громко проорал:
– А чтобы дошло!!
Женщина вздрогнула и закрыла глаза.
– Вставайте, мадам, – пригласил я её к осмысленным действиям.
– О, кто вы, сэр? – лязгая зубами, спросила она.
– Королевский лорд тайной полиции. Нет-нет, – добавил немедленно, гася в её глазах нарождающуюся злую радость, – я не по их души, а по вашу.
– Но, сэр… Я законная горожанка! Я налоги плачу! Могу счета показать…
– Покажете, да. Только не счета, а дом нотариуса. От этого зависит, кто пойдёт в тюрьму – вы или он.
Спустя пять минут карета тащилась обратно. Поворачивая в проулки, она сильно наклонялась: сидящий на крыше зелёный, испуганно-радостно повизгивающий ком своим весом лишал её устойчивости.
Дэйл довёл карету до двухэтажного, отдельно стоящего богатого дома со свежей, влажной ещё штукатуркой. Натянул вожжи. Чарли, спрыгнув, попытался открыть ворота или калитку. Заперты. Тогда Пит с крыши кареты прыгнул на надворотную балку, с неё во двор. Миг – лязгнул засов – калитка раскрылась. Мы с Готлибом спешились, вошли во двор. Обогнули изрядные кучи чистого строительного песка, извести, глины. Следом вошли Гобо, Баллин и покачивающаяся от переживания прачка. На первом этаже раскрылось окно. Седоватый человек грозно сказал:
– Это частная собственность! Кто позволил?
– Правосудие, – отрубил ему я.
– Дверь заперта, – доложил Готлиб.
– Для правосудия не бывает препятствий.
Подняв руки, я уцепился за подоконник и рывком подтянулся. Человек испуганно отпрянул, а я впрыгнул в окно. Тут же следом впрыгнул и Готлиб. Гулко ступая по новеньким, ещё не прибитым к балкам доскам пола, Готлиб прошёл в коридор, отпер дверь. В комнату вошли Чарли, Дэйл, Пит, прачка и Барт.
– Он? – спросил у прачки Готлиб.
– Он самый, – вжав голову в плечи, подтвердила она.
Мы с Готлибом приблизились к нотариусу, гневному, с дрожащей он негодованья губой.
– Где девушка? – спросил его я.
– Какая девушка? – визгливо переспросил он.
И в ту же секунду звонко клацнул зубами. В одну груду у стены собрались стол, два стула, груботканая напольная дорожка и сам нотариус.
– Лицо не сломал? – негромко спросил я Готлиба.
– Нет. Я больше толкнул, чем ударил. Видишь – он в полном сознании.
Выражение дичайшей растерянности и дичайшего же страха выплеснулось на вмиг сделавшееся старым лицо.
– У него должны быть ключи, – кивнул я на задравшийся халат нотариуса.
Готлиб прошагал к груде.
– Нет-нет-нет-нет! – запричитал нотариус, закрываясь руками от подходящего Готлиба.
Тот крепко взял, поставил на ноги. Подвёл его на прежнее место. Запустив руку в карман халата, вынул кольцо с ключами.
– Где девушка?
Вздрогнув, он показал на потолок.
– На чердаке?
Он мотнул головой. Прошептал:
– Второй этаж… Дверь… Направо…
– Какой?
И Готлиб приподнял перед ним кольцо. Трясущимися пальцами нотариус отделил ключ.
– Барт! – громко позвал я.
Бледный музыкант приблизился. Я протянул ему кольцо, держа его за отделённый ключ.
– Иди.
Стремительно поклонившись, он схватил ключ и бросился наверх.
В дверь, осторожно ступая, входили дети «Шервуда». Притихшие, внимательные. Вошёл Робертсон. Показал мне жестом: «Лошадей привязал».
Я перевёл взгляд на Готлиба. Сказал:
– Посади их.
Готлиб поправил стол, поднял два стула, поставил их возле стены. Жестом указал на них нотариусу и прачке. Те сели. В изнеможении откинулись на спинки. Наверху послышался крик, потом громкий плач. Нотариус побледнел, съёжился. Медленно ступая, обнявшись, вниз спустились Барт и Милиния.
– Ой, кто это? – всхлипывая, вытирая ладошками слёзы, спросила девушка.
Взгляд её скользил по крепким вооружённым мужчинам и странной компании разного возраста детей, одетых в зелёные плащи с капюшонами.
– Бог мне послал столько друзей! – сказал ей поддерживающий её Барт. – Они помогли мне спасти тебя. Моя любимая, моя родная принцесса. Вот – Чарли. Вот – Дэйл…
– Нет-нет! – одновременно вскинули руки они. – Не нас представляй, Барт!
– Позвольте мне, – отменно вежливо произнёс Пит. – Леди, рекомендую вам самого влиятельного человека в Бристоле. Том Шервуд, барон…
Раздался костяной стук. Все оглянулись. Нотариус, встав на колени, моляще сложил руки.
– Барон Шервуд, – плачуще выговорил он. – Барон Шервуд! Клянусь, я не выдержу работы на корабле! Нельзя, нельзя мне в матросы, я стар!
Шагнув, я жёстко спросил его:
– Сколько стоят её слёзы?
Он задохнулся, умолк.
– Ты не знаешь? Я тебе доложу. Ты продашь дом. Не кому-то из друзей, за два пенни. Нет, за полную стоимость, с аукциона. Все деньги отдашь ей. Столько стоят её слёзы.
– Это справедливо! – звонко заявил рыжий разбойник, всё ещё сжимающий в руках крысу. – Или я тебя загрызу!
– Завтра, – спросил я, – понедельник? У нотариусов выходной день?
– Да, – дрожа, ответил бездомный. – Сегодня, воскресенье – последний рабочий…
– Смотри, как удачно. У тебя есть день на то, чтобы перевезти мебель, вещи.
– Ку-да?!
– Разумеется – к ней!
И я указал на дрожащую на своём стуле прачку.
– Две гнусные гадины, убивающие чужую любовь! Вы до конца дней будете жить вместе. В домике-прачечной, купленном на украденные деньги! И работать станете прачками, сами, без слуг! Столько стоят её слёзы. И стоимость нотариальной конторы сюда же, и стоимость твоего старого дома!
Я посмотрел на прачку.
