Скажи миру - Ы! - Алекс Войтенко
Спустя неделю, я вновь заявился в офис банка, чтобы узнать судьбу своих капиталов. Честно говоря, рассчитывая на них, я не особенно экономил, и потому слегка поиздержался за эти дни. Не то, чтобы я пустился в загул, но нужно было как-то восстановить свои сгоревшие вещи, и потому пришлось побегать по магазинам, чтобы приодеться. И вот здесь в одночасье все изменилось.
Первым делом меня в сопровождении охраны банка, что уже вызвало некоторые подозрения, проводили к управляющему, который после почти получасового ожидания наконец соизволил принять меня.
И его слова ударили по мне, как обухом по голове в темном переулке. Во-первых, мне было сообщено о том, что купчие оформленные в Берлине на несколько участков, были признаны недействительными, поскольку эти участки оказались перезаложены их владельцем и находились под арестом. Именно поэтому, продажа и оформлялась в Берлине и под грифом: «Срочная продажа». Таким образом продавец, сокращал время проверки валидности сделки, ограничив подтверждение законности телеграфом. Но как оказалось, это было мошенничеством из-за сговора с телеграфистом. И именно сейчас идет следствие, а продавец, находится под стражей. Документы на покупку дома, признаны действительными, после чего, мне были переданы бумаги подтверждающие эту сделку. Вот только облегчения от этих бумаг не наступило, потому что управляющий тут же поставил меня в известность, о том, что хотя сделка с недвижимостью и признана законной, но уплаченный налог с покупки, оформлен по законам Германии, а не САСШ. Следовательно, у меня со счета придется снять необходимую сумму. Впрочем, я могу отказаться от сделки, и в этом случае, дом будет выставлен на торги, и после его продажи, какая-то часть средств, вернется на счет.
Я решил, что дом все же лучше, да и в конечном счете дешевле, проживания в гостиницах и потому согласился на дополнительный налог. После чего, управляющий сообщил мне еще одну новость о том, что мои деньги, лежащие на основном счету, оказались арестованы из-за неуплаченных ранее налогов, долгов отца, а также сомнительной сделки с участками на острове Статен-Айленд. После чего был предъявлен счет, согласно которому, для вступления во владение домом я был обязан оплатить налог в сумме трех с половиной тысяч долларов, после чего, дом перейдет в мою собственность. До этого момента, дом находится под арестом и принадлежит банку. Если у меня не найдется этой суммы, то дом будет выставлен на продажу, по остаточной стоимости, и после его реализации, на мой счет будет зачислена сумма, оставшаяся после уплаты всех налогов. Помимо слов, мне были предъявлены документы, выписки из законов, и постановления судебных инстанций.
В общем получалось, что меня цинично грабили, со всей возможной вежливостью, тактом, и строго в рамках закона. А когда я попробовал возмутиться этому произволу, управляющий попросил охрану оставить нас одних, после чего, вполголоса произнес.
- Понимаете герр Бюлов. Вы можете конечно нанять адвоката, подать на банк в суд, но дело в том, что в этом случае, вас просто экстрадируют обратно в Германию, и вы, будете разбираться, со всеми возникшими проблемами именно там. Более того, вполне может вскрыться тот факт, что вы являетесь дезертиром, уклоняющимся от призыва в вермахт, и именно поэтому оказались на территории САСШ. Учитывая, что вот-вот начнется война, это может очень плохо отразиться на вашем здоровье. Мой вам совет. Примите все это как очередное испытание данное вам богом. И забудьте о том, что здесь произошло. В этом случае мы тоже постараемся забыть о вашем существовании. Поверьте, так будет лучше для всех.
С последними словами управляющего в кабинет вошла охрана. Видимо, тот нажал на какую-то скрытую кнопку показывая этим, что конфиденциальный разговор завершен.
- Проводите герра фон Бюлова на выход.
После чего обратившись ко мне добавил.
- До свидания, сэр Алекс. Мы всегда рады видеть, вас, среди почетных клиентов нашего банка. Всего вам хорошего.
Таким оплеванным я не ощущал себя еще никогда. Мало того, что меня ограбили, не оставив совершенно ничего, так еще и раздели с головы до ног, и унизили, дав понять, что попробуй я только высказать свое возмущение, и этим дело не ограничится. А самое паршивое состоит в том, что сейчас я ничем не могу ответить. Да. Именно сейчас, потому что я не привык оставлять оскорбления в мой адрес безнаказанными. Да и как говорится, месть – блюдо холодное.
В расстроенных чувствах, я вернулся в свой отель, размышляя, что мне делать дальше. Хорошо хоть отель оплачен еще на три дня, и хотя бы эти дни мне не придется искать крыши над головой. Войдя к себе в номер, я налил бокал приличного Кубинского рома, который с каждым днем нравился мне все больше, и закурив неизменный «Кэмел», устроился в кресле, возле выхода на балкон.
Первым делом, проверил свою наличность. Кроме чудом сохранившейся чековой книжки, Которая, впрочем, в данный момент была недействительной, и вложенного в него билета с потерпевшего аварию дирижабля, в портмоне лежали жалкие сто двадцать семь долларов и семьдесят пять центов. Последние предназначались скорее в качестве чаевых, хотя именно сейчас, похоже стоит перевести их в другой разряд, все же придется экономить буквально на всем. Билет, взглянув на него, я вначале собирался отбросить в сторону, затем одумался, и аккуратно расправив его, вложил поглубже в свой бумажник. Сейчас это ничего не значащая бумажка, а вот лет через двадцать ее цена может подскочить до небес, учитывая гибель дирижабля, и то, что билет принадлежал одному из пассажиров этого судна. И дата, указанная на нем, подтверждала его ценность.
Подобрав с журнального столика газету, которая еще вчера интересовала меня совершенно другими новостями, сейчас я открыл ее на последней странице, выискивая объявления о приеме на работу. Хотя с нынешним кризисом, найти что-то действительно стоящее вряд ли возможно. Пара случайно затесавшихся объявлений, гласила о поденной работе, где были готовы принять десяток человек с минимальной оплатой, на разовую должность. Еще одно сообщало, что требуется опытный механик-водитель, что в принципе вполне могло меня устроить, но взглянув на дату выпуска издания, стало понятно, что эта должность уже давно нашла работника. Подобные места не висят дольше одного двух часов, сколько бы там не предлагали в качестве денежного содержания. Кризис. И этим все сказано. Полистав еще несколько газет,
