Протокол допроса: Крыса в норе - Владимир Александрович Андриенко
– Я не о том, друже краевой. Кто говорит о расстреле? Я сам за Ястреба головой поручусь. Но в том, что он делает, есть и наша с тобой вина.
– Наша? – спросил Боровец.
– Я про то, что надо как то объяснить людям нашу политику. Многие среди вояк вчерашние крестьяне. Мы позвали их биться с немцами. Они пришли.
– Но ведь не только немцы враги Украины, Иван! Они терпят поражения на фронтах. И скоро сами отсюда уйдут. И кто придет на их место? Большевики!
– Но людям это нужно объяснить, командир. А наши референты пропаганды и сами всего не понимают. Вот у большевиков пропаганда поставлена!
Боровец знал, что полковник Драгулец прибыл из Ровно, и его интересовало – начались ли переговоры.
– Погоди, Иван. Про это мы с тобой потом говорить станем. Дело прежде всего.
– Можно и про дело поговорить. И новости не самые хорошие, командир. В Ровно три дня назад были повешены пять наших парней из центрального провода ОУН.
– Как повешены?
– А ты не знаешь, как вешают? Или не знаешь за что?
– Это из-за казни двух гестаповцев?
– Да. Сотрудников СД казнили люди из ОУН. И двое их них были арестованы и признались в содеянном.
Боровец понимал, что все это совсем не ко времени. Но его интересовали переговоры.
– Что у тебя с немцами? – спросил генерал-хорунжий. – Ты смог добиться встречи с Кохом[33]?
– Да. Наши в Ровно вышли на гаулейтера Украины Коха. И он принял меня.
– Что же ты сразу не сказал, полковник?
– А что говорить? Я не привез тебе оружия.
– Но как он тебя принял?
– Холодно. Этот немец все еще верит в гений Адольфа Гитлера. Говорил о торжестве арийской идеи и окончательной победе. Словно и не слышал ничего про Курск[34].
– Но ты рассказал ему о наших планах?
– Да. Я рассказал ему о возможности создания в лесах полноценной украинской армии.
– И что он?
– Поначалу высказался отрицательно. «Только немецкие руки могут держать оружие. Или те, кто служит немцам»!
– Иными словами желает и далее обострять конфликт? Но это создаст мощный антинемецкий фронт у него в тылу!
– Потом Кох несколько смягчился в оценках, друже. Сказал, что будет думать и советоваться. Но не уверен, что из этого хоть что-то выйдет, друже краевой. Да и союз с немцами…
– Иван! Хоть ты не начинай! У нас нет боеприпасов! А у советов их сколько хочешь. Большинство наших людей имеют советское вооружение. Я в 1942-ом только ради этого вел с ними переговоры! Знаешь, сколько грязи на меня вылили люди из ОУН (Б). Как только не называли. А сейчас я пробую получить оружие у немцев.
– Советы с нами после Курска разговаривать не станут.
– Верно! Но немцы должны понять, что создание украинской армии и её вооружение в их собственных интересах.
– Но говорить нужно не с Кохом. Этот человек на контакт не пойдет, друже. Фанатик!
– У нас нет иных выходов, Иван. А у меня растет численность боевых отрядов. Вот только что был куренной Ждан. У его полка половина с деревяшками вместо винтовок! Он требует оружия. А боеприпасы? Даже у «Першой варты» их по сто патронов на винтовку. Гранат почти нет. Боеприпасов для советских ручных пулеметов ДП[35] по два диска. Для захваченного немецкого МГ 42 ничего нет. Снарядов для пушек нет.
– Но наши ведут переговоры с венграми. Они готовы обменять на продовольствие и винтовки, и пулеметы, и боеприпасы к ним.
– Слишком дорого просят венгры. Иван. Да и то количество, что они нам предоставят – это слишком мало. А вот немцы могут нам дать все. Знаешь, сколько они потеряли в курском наступлении? Да тысячной части хватило бы нам для войны в течение года! А ныне все это в трофеях у красных. Неужели они ничего не понимают?
– Я пробовал объяснить, друже краевой. Немцы хотят, чтобы мы активизировали борьбу с красными партизанами.
– Мы это сделаем!
Полковник достал из принесенной папки лист бумаги.
Боровец взял его и прочитал:
«Бий кацапа-маскаля, гони його звідсіля!»
– Что это?
– Листовка. Кох желает, чтобы мы распространили это как можно шире.
– Это совсем не ко времени, Иван. Где сейчас эти кацапы-москали? Мы призываем людей в наши ряды для борьбы с немцами! А мы им кацапов сунем.
– Но ты сам понимаешь, что Кох если и даст нам оружие, то только для борьбы с красными. Наша акция против АКовцев, что провели люди сотенного Ястреба, вызвала недовольство у Коха.
– А какое ему дело до АКовцев?
– В том все и дело, друже краевой. Этот отряд АКовцев действовал по согласованию с немцами. С ведома канцелярии рейхскомиссара Коха.
– Как? Такое возможно?
– А почему нет, друже краевой?
– Но Кох ненавидит поляков.
– Ненавидит. И АКовцев он публично объявил врагами рейха. Это все так. Но то всё политика. А на деле он поддерживает контакты с лидерами АК. Ему нужно чтобы украинцы резали поляков и наоборот.
– И он не слишком доволен, что наши ликвидировали отряд АК?
– Так. И еще, он требует выдать убийцу обергруппенфюрера СС Виктора Лютце.
– Выдать им Ястреба?
– Да. Кох настаивает.
– Но мы давно сообщили, что убийца Лютце погиб в бою.
– Кох в это не верит, друже.
– Неужели он такой дурак? Выдача и казнь Ястреба, только обозлит наших вояк против самих немцев.
– Я пытался ему это объяснить. Но я тебе говорил, что Кох убежденный нацист!
– Хорошо. Я организую «спектакль» для Эриха Коха, друже.
– Спектакль?
– Да. Мы «согласимся» выдать Ястреба немцам. Но путь его люди сами придут и возьмут его. Ястреб окажет «сопротивление» и «погибнет» в бою с немцами. Таким образом, Кох будет удовлетворен.
– И как это сделать?
– План у меня имеется.
– И кто сыграет роль Ястреба? Ведь конец пьесы будет плачевный.
– У меня есть подходящая кандидатура…
* * *
Москва.
Управление НКГБ СССР.
4 октября, 1943 год.
14 апреля 1943 года решением Политбюро ЦК ВКП (б) в связи с изменившейся внешней обстановкой снова создано отдельное Министерство государственной безопасности СССР, путем выделения из структуры НКВД. Возглавил его комиссар госбезопасности 1-го ранга Меркулов Всеволод Николаевич.
Старший майор Иван Артурович Нольман, в сентябре 1943 года, оставался в своей должности. Повышения он не получил, да и не стремился к нему. Его вполне устраивала та работа, которую он мог делать. Правда в 1943 году после удачной совместной операции по дезинформации противника у него забрали лучших людей в новую структуру, которая создавалась
