Андрей Степаненко - Великий мертвый
— И у меня…
— И у меня двенадцать. Да, и девки почти все уже беременные.
Кортес еле заметно улыбнулся. Понятно, что солдат — при наличии полных трюмов молодых баб и на привязи не удержишь, вот только беременную девку задорого уже не продашь. Понимая это, капитаны один за другим принимали сторону Кортеса, — теперь уже по собственной воле.
— Мое предложение, сеньоры, — ткнул он пальцем в берег реки, — мы ждем здесь, а всех рабов перегружаем на три-четыре самых быстроходных каравеллы и отправляем на Ямайку.
— А почему не на Кубу? — с подозрением уставился на Кортеса бывший губернаторский мажордом Диего де Ордас.
Кортес озабоченно прокашлялся.
— Знаете, сеньоры, после вчерашнего боя мне кажется, что нам понадобится порох. Много пороха. А на Кубе… не знаю, как у вас, а лично у меня на Кубе одни долговые расписки.
На какое-то мгновение воцарилось гробовое молчание, и вдруг капитаны взорвались хохотом.
— Он уже все продумал! Ай да Кортес!
То, что на Кубе всю добычу заберет оплативший экспедицию Диего Веласкес, было ясно всем.
* * *Мотекусома чувствовал, что сражение уже состоялось, а, не пройдет и двенадцати дней, и круглосуточно бегущие гонцы доставят ему письмо Иц-Тлакоча. Нет, он вовсе не рассчитывал, что старый хитрый вождь обрушит на четвероногих все свои силы, да это и не требовалось. Мотекусоме важно было хоть немного задержать пришельцев, — хотя бы до тех пор, пока он не стянет в прибрежные районы Союза достаточно войск.
А что касается Иц-Тлакоча… что ж. Его переговоры с Мотекусомой были сугубо личными и секретными, и, случись четвероногим одержать серьезную победу, Союз винить будет не за что.
Великий Тлатоани удовлетворенно усмехнулся и, вызывая секретаря, стукнул трещоткой.
— Объяви членам Тлатокана, что я назначил на сегодня внеочередное совещание.
— По какому вопросу? — склонился секретарь.
— Сбор дополнительных воинских сил. Они знают.
Секретарь, думая, что речь пойдет о новой войне с Тлашкалой, расплылся в улыбке и мгновенно исчез.
«Дети… — расстроенно покачал головой Мотекусома, — Сущие дети!»
* * *В течение следующих суток, рабов перегрузили на четыре самые быстроходные каравеллы и немедля отправили на Ямайку. При хорошем ветре капитаны могли обернуться недели за полторы, а больше всего времени должен был занять сам торг. Да, Ямайка остро нуждалась в рабах и хватала все, что ни привезут, и по хорошей цене, однако следовало еще загрузиться порохом, а если очень повезет, то и лошадьми.
Последние как раз и были самым серьезным оружием, — едва сарацины видели всадника на коне, в их рядах мгновенно наступала паника, и бой можно было считать завершенным. Собственно, именно поэтому лошадей, ну, и, само собой, пушки капитаны сгружали на берег реки Грихальва в первую очередь. А едва перегрузка кончилась, обнаружилось, что с корабля Педро де Альварадо исчез переводчик — крещеный мавр Мельчорехо.
— Где ваш крестник? — еще не веря в случившееся, подошел Кортес к падре Хуану Диасу.
— Давно не видел, — покачал головой святой отец. — Альварадо его ни на исповедь, ни на причастие не отпускает.
Кортес досадливо крякнул и подозвал Альварадо.
— Где этот чертов Мельчорехо?!
— А я почем знаю? — пожал плечами гигант.
— А кто должен знать? Я же тебе его отдавал! — вспылил Кортес.
— Я думал, ты его снова забрал! — на глазах пунцовея, начал оправдываться Альварадо.
— Зачем он мне?! У меня же теперь Агиляр! — начал срываться на крик Кортес.
— А я знаю, что тебе в голову взбредет?! — заорал Альварадо и потянулся к рукоятке кинжала.
Кристобаль де Олид тут же оказался меж капитанами.
— Сеньоры… прошу вас…
— И что теперь делать?! — кричал расстроенный Кортес, пытаясь отодвинуть друга в сторону. — Ты хоть понимаешь, сколько он им порасскажет?!
Альварадо потупился и убрал руку с кинжала.
— Извините, сеньоры…
Капитаны обернулись. Это был Агиляр.
— Мельчорехо здесь чужак. Далеко не уйдет. Я думаю, он в руках тех мавров, что на нас напали.
Альварадо виновато запыхтел, одним движением руки сдвинул Олида в сторону и положил огромную ладонь Кортесу на плечо.
— Ладно, Эрнан, не расстраивайся. Давай вместе их всех накроем. Пока не слишком поздно.
* * *К отмеченному на карте Грихальвы «мирному» городу Сентла они вышли почти обычным боевым порядком. Впереди сновали натасканные на мавров еще на Кубе собаки, за ними шел знаменосец в окружении пешей охраны с огромными деревянными щитами, затем — арбалетчики колонной по четыре и лишь потом — стрелки с огромными, тяжелыми аркебузами. А замыкала колонну колесная артиллерия. Вот к артиллерии падре Хуан Диас и примкнул — вместе с братом Бартоломе де Ольмедо.
— А где наша доблестная кавалерия? — все время вертел головой монах. — И где сеньор Кортес?
Хуан Диас мысленно чертыхнулся. Детское простодушие вот только что, на днях угрожавшего доносом брата Бартоломе его просто убивало. Именно такой простодушный человечек едва не отправил его на костер восемнадцать лет назад. И именно такой простодушный слуга Церкви зажимал пальцы его ног в тисках, искренне веруя, что тем и спасается от скверны.
— Святой отец! Святой отец! — задергал его за рукав монах.
Хуан Диас вздрогнул и утер взмокший лоб.
— Что еще?!
— Как вы думаете, Иерусалим уже рядом?!
— Санта Мария… — схватился за голову Хуан Диас. — Вы можете не трещать?!
И только он хотел добавить что-нибудь порезче, как из ближайшего лесочка по правую руку раздался пронзительный разбойничий свист.
— Мавры! Мавры! — понеслось по рядам.
Падре дернул за рукав монаха, призывая пригнуться, и над его головой тут же вжикнула стрела. Хуан Диас рухнул на землю и понял, что Ольмедо так и стоит, непонимающе разинув рот.
— Чертов содомист! Что вы торчите, как хрен на площади?! — взорвался падре и дернул монаха за подол.
— А что вы ругаетесь?! — обиженно выдернул подол брат Бартоломе. — И где кавалерия Кортеса? Чего они ждут?
— Откуда я знаю, чего они ждут?! — вскочил Хуан Диас и повалил тупицу на землю.
Мавры ударили и справа, и в лоб, но если там, впереди их легко отбросил небольшой передовой отряд, то здесь, на правом фланге их было… — Боже! — тьма-тьмущая!
— Меса! — заорал главному канониру бывший мажордом Диего де Ордас. — Разворачивай пушки!
— А ну, в сторону, святые отцы!
Хуан Диас откатился от пушечного колеса и увидел, что сарацины уже вывели из леса дополнительные силы — с копьями, пращами и острейшими обожженными на огне дротиками… очень быстро… слишком…
