Милорад Драгович - Олеко Дундич
— Плевать я хотел на твою дружбу и на тех, кто с тобой пришёл. А теперь слушай, что я тебе скажу! Если эти четверо лучших ребят — большевики, то я тоже большевик. Вон отсюда! Я хочу спать!
Движение рукой, вооружённой пистолетом, и Ходжич с жандармами мгновенно исчезли.
Шум разбудил солдат. Как только Ходжич вышел, все заговорили. Задумавшийся Алекса сидел на кровати, всё ещё держа в руках пистолет. Послышался голос Ниджи:
— Товарищи, чаша переполнена. До сих пор мы считали, что наш злейший враг находится по ту сторону фронта. К сожалению, это не так. Самый главный враг находится среди нас. Нашими врагами являются угнетатели, которые строят своё благополучие на нашем поте, а теперь и крови. Это они настоящие предатели и трусы. Нам нужно избрать Совет, чтобы он защищал нас и наши интересы!
— Ура! — закричали все в один голос.
Алекса понял, что все солдаты думают одинаково, а это означало, что на их стороне правда.
— Выбирать командира нам не нужно, — сказал Ниджа. — Алекса сам себя выбрал своим отношением к нам и своими делами. Да здравствует командир Алекса Дундич!
И на этот раз единодушное и громкое “ура” было ответом на слова Ниджи. Алекса стоял как заворожённый.
— А теперь, — продолжал Ниджа, — изберём совет нашего отряда.
— Его Ходжич выбрал, когда приходил за бунтовщиками! — кричали солдаты. — Вы четверо и Олеко пятый. Мы так хотим. Ура!
Времени на дискуссию не оставалось, так как необходимо было действовать быстро и решительно, и поэтому Ниджа согласился с этим предложением и коротко поблагодарил товарищей за доверие. Вдруг Алекса произнёс.
— Хорошо! А теперь всем спать! Я покараулю у дверей.
— Ты правильно решил. Вообще же все вопросы должен сначала утрясать совет, — заметил Ниджа.
— Завтра будем всё утрясать и перетрясать, — впервые за весь вечер улыбнулся Алекса и стал одеваться. Одевшись, он поставил стул у двери и сел, держа в руке пистолет со взведённым курком. Солдаты легли, но продолжали говорить до рассвета.
На другой день ни генерал, ни жандармы в казарме не появлялись. Солдаты нашли за складами тридцать своих изрубленных товарищей. Та же судьба ожидала Ниджу и других, если бы Алекса не спас их. Благодаря этому подвигу он стал известен всем добровольцам.
Вскоре в каждом отряде были выбраны советы и делегаты в центральный совет группы отрядов. Нидже, делегату совета от отряда Алексы, не представляло трудности выдвинуть Алексу кандидатом на должность командира добровольческой бригады (так совет решил назвать группу отрядов). Храбрость и справедливость Алексы были всем хорошо известны. Сам он был удивлён этим выбором и говорил, что имеются офицеры и по старше его — капитаны, майоры и даже один подполковник. Однако офицеры единогласно высказались за назначение Алексы, и он согласился, сознавая всю ответственность новых обязанностей, которая отныне легла на его плечи.
Глава 8
Красный конник
Наступили тяжёлые дни боёв. Белогвардейские генералы Краснов и Мамонтов, хотевшие повернуть всё к старому, подняли восстание казачьей верхушки, при поддержке немцев заняли Донскую область и начали войну против Советской власти.
От боя к бою совершенствовалось командирское мастерство Алексы. Сердце его наполнялось гневом при виде того, как вся эта нечисть, эта банда грабителей и насильников терзала измученный русский народ. Поэтому он всегда был во главе своей бригады, первым вступал в бой и последним выходил из него. Слух о его храбрости прошёл по всей стране. За короткое время он получил несколько ран, но ни разу не покинул своего места в боевом строю. Бойцы часто видели, как он, весь обмотанный бинтами, летел на своём знаменитом белом жеребце и смело врезался во вражеские ряды.
Летучая бригада Дундича останавливалась только для того, чтобы дать отдохнуть коням и пополнить запасы. В один прекрасный осенний день бригада медленно продвигалась вдоль реки, которая показалась Алексе знакомой. Вскоре, поднявшись на небольшую возвышенность, Алекса увидел хорошо знакомый пейзаж — это был хутор Карпенко. Белый жеребец поднялся на дыбы и помчался галопом. Бойцы ещё не успели понять, что произошло, а Алекса уже соскочил с коня перед крестьянской хатой и вошёл в неё.
Сердце его чуть не выскочило из груди от радости при виде картины, которую он там застал. В хате, переполненной неизвестными ему людьми, Алекса заметил Галю. Она бросилась ему на грудь и зарыдала. По мужественному лицу Алексы скатились две большие слезы. Придя в себя, он обнял старого Остапа, его жену и смущённо протянул руку полковнику Березовскому. Только сейчас он заметил, что отец Гали лежал в постели и был, очевидно, ранен. Понимая состояние Алексы, Березовский улыбнулся и сказал:
— Выше голову, сынок! И не плачь. Разве можно плакать перед такими людьми?
Алекса выпрямился и оглядел присутствующих. Среди солдат и крестьян он заметил двух человек, выделявшихся среди всех остальных. Один из них, невысокий человек средних лет, был в кожаной тужурке и фуражке, на которой блестела большая красная пятиконечная звезда. Другой — статный, более молодой мужчина — был в богатом казачьем одеянии, щегольских сапогах на немного кривых ногах кавалериста и в такой же, как у первого, фуражке.
— Товарищи, я Алекса Дундич, — сказал он, протянув руку первому.
— Климент Ефремович Ворошилов, — ответил тот.
Другой стиснул руку Алексы так сильно, что он с удивлением посмотрел на красивое широкое лицо с пышными усами.
— Семён Михайлович Будённый.
Услышав имена прославленных большевистских командиров, Алекса смущённо улыбнулся. Первым заговорил Ворошилов:
— Тебя-то нам и надо, товарищ Дундич.
— Я слушаю вас, товарищ Ворошилов.
— Дай ему отдохнуть, Клим, — вставил Будённый. — Я вижу, у него здесь срочное дело. Давай произведём смотр бригаде, пока он тут покончит со своими делами.
Сказав это, Будённый первый встал и вышел, а за ним все остальные. Алекса остался, он знал, что его комиссар Ниджа сумеет принять таких высоких гостей.
Алекса снова прижал Галю к груди. От волнения он не мог сказать ни слова и только молча глядел на дорогое ему лицо.
Старый Остап, который совершенно не изменился, скороговоркой рассказывал ему, что он за большевиков и что его Ванька теперь в Москве и служит в охране Владимира Ильича. Произнося имя Ленина, старик приподнялся со стула, перекрестился и сказал: “Дай бог ему здоровья и долгой жизни!” Галя, её отец и Алекса не могли не улыбнуться.
Галя рассказала, что полковник граф Александр Николаевич сразу же после Октябрьской победы большевиков просил у отца её руки. Отец отказал ему, тогда он пригрозил, что когда-нибудь отомстит за это. Неделей позже он выполнил свою угрозу. Его солдаты выволокли доктора из госпиталя и избили до полусмерти. После этого отцу и ей пришлось уехать и скрываться у отца Вани.
