Джон Биггинс - Австрийский моряк
Тут юнец повернулся и посмотрел на меня.
— Но скажите, Прохазка, как долго вы служите на субмаринах?
— Часа полтора, по моим прикидкам.
— И вас назначили на U-8? — Он поглядел на меня как-то сочувственно.
— А что, с лодкой что-то не так?
— С «дер Ахцер»? Да нет, ничего такого… Ну вот и пришли. Второй этаж, комната двести три. Буду рад продолжить разговор вечером в кают-компании, а пока прошу меня извинить.
И Штрауслер ушел.
Отель «Нептун» представлял собой длинное, невысокое здание в венском югендштиль.[7] Со времени торопливого отъезда постояльцев прошлым летом за гостиницей явно не слишком присматривали. Лепные гипсовые фризы в коридорах выглядели грязными, ковры были затертым сапогами и выпачканы машинным маслом. Повсюду высились груды ящиков с запчастями и кипы бумаг. Сорокапятисантиметровая торпеда, только без боевой части, лежала в полуразобранном виде на стойке администратора. Где-то в здании граммофон пиликал «Блауэ Адриа», а когда я подходил к номеру 203, одна из дверей открылась, выпустив в коридор стук печатных машинок и жизнерадостного старшину, который крикнул кому-то внутри: «Отлично, значит, до субботы», — после чего захлопнул за собой дверь. В общем и целом мне подумалось, что учреждение удивительно быстро впитало шумную, чисто мужскую, деловитую, но слегка официозную атмосферу, свойственную казармам, полицейским участкам и береговым военно-морским базам во всем мире.
Я постучал в дверь комнаты 203.
— Войдите, — послышался голос с той стороны.
Перешагнув порог, я был встречен лично начальником базы подводных лодок корветтенкапитаном Францем, риттером фон Тьерри.
— Ага, — протянул он, бросив взгляд на бумаги и поднимаясь из-за стола. — Прохазка? Рад приветствовать. Садитесь, пожалуйста.
До войны мне доводилось видеть Тьерри — k.u.k. кригсмарине представляли собой организацию столь немногочисленную, что в ней все друг друга знали. Но по линии службы мы пересекались впервые. Усатый мужчина немного за сорок, с чем-то неуловимо французским во внешности — предки его, как кажется, приехали из Бельгии еще в те времена, когда та называлась Австрийскими Нидерландами — и мягкими, немного застенчивыми манерами провинциального школьного учителя или секретаря местного исторического общества. Мне предстояло узнать, что под этой неубедительной оболочкой скрывается стальной сердечник, что уже не раз проявлялось в схватках с Марине оберкоммандо в отношении судьбы новорожденной флотилии подводных лодок.
— Итак, герр шиффслейтенант, — начал он. — Из документов следует, что прежде вам не доводилось командовать подводной лодкой.
— Да, герр коммандант, это верно. — Я находился на борту U-3 во время ее испытаний в Германии перед войной, и провел полгода на субмаринах королевского флота Великобритании в Портсмуте в 1908 году. Да, еще я едва не утонул на французской лодке в Тулоне, когда та попыталась погрузиться с поднятой дымовой трубой. Но боюсь, на этом мой опыт обращения с субмаринами исчерпывается.
— Понятно. В этом нет ничего необычного, смею вас уверить. Вы закончили в 1910 году торпедные курсы и командовали двумя миноносцами, поэтому военное министерство сочло вас вполне пригодным на роль командира подводной лодки. Кстати, не тот ли вы Прохазка, который в октябре потопил в Ост-Индии русский вспомогательный крейсер?
— Да, рад доложить, что это я, хотя как я слышал позже, корабль был только поврежден. Так новость проникла и сюда?
— Определенно. Был разговор в морском казино. Все утверждали, что вам полагается медаль, но дело замяли по причине голландского нейтралитета. В любом случае, я вас поздравляю — именно такие люди мне потребуются на подводных лодках. Когда мы получим субмарины, на которых можно воевать.
— Герр коммандант, а не позволите ли узнать, как обстоят дела в настоящий момент? Я уже год с лишним не был в Поле.
Тьерри встал, подошел к окну, раздвинул створки венецианских жалюзи и посмотрел на маленькую гавань.
— Боюсь, не лучшим образом, — заговорил он после долгой паузы. — В общей сложности в моем распоряжении восемь подводных лодок: пять здесь, в Бриони, и три в Каттаро. Из этих восьми U-1 и U-2 совершенно бесполезны — едва способны дойти до Полы и обратно без поломки машин. U-3 и U-4 построены, как вам известно, в Германии, поэтому представляют собой надежные и достойные суда. Но им требуется восемь минут для погружения, и двигатели у них работают на проклятом керосине, поэтому лодки оставляют за собой шлейф белого дыма, а тарахтят так, что в тихую ночь за пять миль слышно. Остаются лодки Холланда[8] с бензиновыми моторами: U-5 и U-6 в Каттаро, U-12, базирующаяся пока здесь, ну и ваша U-8. В общем и целом, согласитесь, не слишком внушительное соединение, особенно с учетом того, что итальянцы вот-вот вступят в войну против нас.
— А как насчет пяти лодок, которые Германия строит для нас в Киле?
— Боюсь, никакой надежды, хотя перед войной они уже почти готовы были к отправке. Немцы реквизировали их для собственного флота и даже не удосужились заплатить компенсацию.
Тьерри повернулся ко мне.
— Kruziturken, Прохазка! — выругался коммандант. — Да будь у нас те лодки, мы бы такого натворили! Уверяю вас, англичане не расхаживали бы так вольготно под Дарданеллами. Вот, взгляните на это. — Он взял со стола газетную вырезку. — «Наш доблестный подводный флот вселяет Ужас во врага». Какой-то идиот-журналист из «Нойе Фрайе Прессе» призывает пустить надводный флот на слом, а деньги использовать на строительство субмарин. «Время линейных кораблей прошло», — пишет он. И я поставлю месячное жалованье на то, что это один из тех остолопов, которые три года назад ратовали за строительство австрийских дредноутов. Если бы хоть часть тех сумм потратили на подводные лодки, мне не пришлось бы сейчас воевать, имея собрание плавающих консервных банок.
Тут коммандант пожал плечами.
— Но знать бы, где падать… Нет, Прохазка, мы с вами австрийские офицеры, и наш долг делать то, что можно, на том что есть под рукой. И вот тут-то на сцену выступаете вы…
Раздался стук в дверь. В комнату вошел коренастый, полноватый даже мужчина в грязных белых штанах и отдал честь.
— Вызывали, герр коммандант?
— А, герр фрегаттенлейтенант! Позвольте представить вам вашего нового командира: линиеншиффслейтенант Отто Прохазка. Он только что прибыл, и как понимаю, новые карбюраторы приехали на катере вместе с ним.
Коренастый посмотрел на меня без особого интереса или уважения.
— Отлично, герр коммандант. Рад слышать, что катер доставил что-то полезное.
