Роберт Линдон - Соколиная охота
— Я думал, он с вами, — ответил Дрого.
Франк щелкнул языком.
— Бедняга Снорри.
Он помолчал, а когда снова заговорил, его тон был почти дружелюбным:
— Ричард и Геро отправились в деловую поездку. Вэланд с Радульфом ушли в Гренландию за кречетами. Они там уже два месяца, и я начинаю волноваться.
— Я удивлен, что мой брат-недотепа до сих пор жив.
— Не такой уж он недотепа. Он окреп и приобрел уверенность в своих силах, с тех пор как вырвался из-под твоей тирании. Я назначил его казначеем в нашей экспедиции, и он проявил себя толковым счетоводом.
Валлон подался вперед и продолжил:
— Каждый член моей команды находится под моей защитой, и любую попытку причинить им вред я буду рассматривать как покушение на себя лично.
Дрого отстранился.
— Ты согласен на поединок, как только срастутся мои ребра?
Франк поднялся. Он умирал с голоду, а перед ним еще лежал неблизкий путь в поместье.
— Ты не окрепнешь настолько, чтобы держать меч, к тому времени, когда мы уйдем отсюда. Мы отправимся сразу же по возвращении «Буревестника».
— То есть ты все еще намерен освободить из неволи сэра Вальтера.
— Почему бы и нет? Самое трудное уже позади.
— И что тебе за это предложила леди Маргарет?
— Все доходы от торговли.
— Не верю. Должно быть что-то помимо этого.
Валлон шагнул к двери.
— Какими бы ни были причины, побуждающие меня завершить это предприятие, они более благородны, чем те, что заставляют тебя воспрепятствовать мне.
Он задержался в дверях.
— Тебе что-нибудь нужно?
Дрого поморщился.
— Я скорее помру, но не приму от тебя милостыни.
— Как хочешь.
XXVII
Геро и Ричард управились с делами в Скалхольте. Здесь они обменяли оставшиеся глиняные горшки на полдюжины мешков серы и несколько тюков вязаной шерстяной одежды. В тот вечер они ужинали у епископа. Поскольку был постный день, к столу было подано тушеное мясо акулы и вареная тюленина, тоже считавшаяся рыбой. Епископ расспросил гостей об их торговых сделках и рассказал, что они могли совершить их с большей прибылью. В стране была такая острая нехватка кухонных горшков, что даже в зажиточных хозяйствах вынуждены были их брать напрокат. Сам епископ объявил анафему нечестивцу, использовавшему купель для приготовления рагу. Епископа звали Ислейфур, сын Гиссура Белого, он был одним из первых крещеных старейшин рода в Исландии. Ислейфур сообщил им по секрету, что языческие суеверия и обряды еще не были полностью искоренены в отдаленных частях страны. В голодные времена родители употребляют младенцев в пищу и совершают кровавые жертвоприношения. «Просвещение — вот та живительная влага, которая укрепит слабые ростки христианской веры», — сказал он, обращаясь к Геро. С этой целью он основал школу, где обучает детей латыни Сам он получил образование в Германии, и его очень интересовали медицинские навыки Геро, а также его владение языками и знание античной литературы.
Их беседа продлилась далеко за полночь, а наутро епископ отрядил двух человек, чтобы они сопровождала караван с товарами в Рейкьявик. Их путь лежал через пустошь, изобилующую оттенками красного и желтого цветов. Они еще недалеко ушли, когда увидели приближающихся к ним двух всадников.
— Это Валлон и Гаррик, — сказал Ричард.
— Наверное, вернулся корабль, и это очень вовремя.
Ричард обладал более острым зрением, чем Геро.
— Нет, они везут плохие вести. Я вижу это отсюда.
Подъехал Валлон. Он даже не поприветствовал их.
— «Буревестник»? — спросил Геро.
Валлон покачал головой.
— Дрого здесь.
Геро чуть не свалился с лошади. Лицо Ричарда мгновенно осунулось.
У Валлона был озабоченный вид.
— Он был на судне, потерпевшем крушение на юге. Сейчас он не представляет опасности. У него переломаны ребра, а его спасшиеся подручные остались на Вестманнских островах.
Валлон мотнул головой в сторону вооруженных телохранителей.
— Кто эти люди?
— Слуги епископа. Он счел, что нам потребуется охрана в дороге.
— Зачем? Вам кто-нибудь угрожал?
Геро и Ричард обменялись взглядами.
— Нет, сэр, к нам относились очень гостеприимно. Что-то случилось?
— Я скрестил меч с сыном старейшины знатного рода.
Франк оглянулся на дорогу позади себя.
— Я беспокоился о вашей безопасности.
Почти каждое утро первым делом Ричард и Геро ездили на мыс, примыкающий к гавани, высматривать в океане парус, идущий с запада. Дни проходили за днями, но горизонт оставался пуст. Ночи становились длиннее, а воздух свежее, перед рассветом случались заморозки. В гавани стояли три корабля, готовые к отходу в Норвегию. На одном из них Кэйтлин поедет на свою свадьбу. Дрого покинул приютившее его крестьянское семейство, и больше никто ничего про него не знал. Его внезапное появление совершенно обескуражило Ричарда. Геро пытался вернуть ему уверенность.
— Дрого не причинит нам вреда после отъезда Хельги из Исландии. А до этого уже осталось недолго ждать. Корабли ждут только попутного ветра.
— Валлон глупец, если полагает, что Дрого не представляет опасности. Я не понимаю, почему он не убил его, когда у него была такая возможность.
— Ричард, речь идет о твоем брате.
— А ты думаешь, Дрого пощадил бы меня, попадись я ему в руки? Или тебя? Любого из нас?
— Твой брат был беспомощен.
— Жена Валлона тоже…
На следующее утро, взобравшись на свой наблюдательный пункт, они увидели четвертый корабль, пришвартованный в гавани. Караван был в сборе и готов к отплытию. День начался с наплыва плотного тумана и шквального ветра, налетевшего с северо-востока. Три дня бушевала буря. Когда она утихла, ветер сменился на западный, заперев караван в бухте. Еще через два дня уже после наступления темноты в поместье приехал мальчик, сообщивший, что в гавань притащилось судно из Гренландии. Все быстро натянули одежки и бросились на побережье.
Они встретили шкипера, руководящего разгрузкой своего сильно потрепанного в путешествии корабля. Валлон засыпал его вопросами, на которые получил скупые ответы. Они вышли из восточного поселения более двух недель назад. Шторм отогнал их далеко на юго-запад. Нет, «Буревестник» еще не вернулся в поселение к моменту их отплытия. Да, корабль мог оттуда выйти с тех пор. Если это так, то шторм отнес его на мною лиг[66] в сторону с курса.
— На борту есть лоцман.
Шкипер взглянул на Валлона слипающимися от усталости глазами.
