Симона Вилар - Ассасин
А она утаивала. Он понял это, когда Джоанна опять пошла наперекор его воле и посмела содействовать в побеге своему любовнику из Арсуфа. И при этом еще утверждала, что не стала бы помогать врагу и уверена, что ее возлюбленный не создаст проблем крестоносцам. Даже созналась в своей постыдной тайне – она носит дитя от того, за кем охотился ее брат. Какой грех! Какой стыд! И это одна из Шамперов!
Вот тогда Уильям и приказал себе забыть об их родстве. Но, опять же, утаил предательство сестры, никому не сообщив, что именно по вине Джоанны скрылся их враг, и даже безмолвно вытерпел гнев магистра де Сабле и резкую вспышку ярости недовольного им короля Ричарда. Но и выносить общество сестры отныне было свыше его сил, и Уильям старался не замечать ее робких попыток наладить отношения. Что бы она могла ему сказать? Что покается в грехах? Или будет уверять, что ее возлюбленный Мартин не тот, за кого принимает его маршал ордена Храма? И Уильям больше не думал о сестре, отвлекся на дела ордена. Порой ему даже казалось, что его сердце вообще превратилось в камень.
Но, избегая встреч с Джоанной, он продолжал думать о ее возлюбленном, которого заподозрил в связи с ассасинами Старца Горы. Шампер даже тайно отправлял своих посланников в Масиаф, ибо так пугавший всех глава фанатиков-убийц на деле был зависим от ордена Храма и не посмел бы солгать тамплиерам. Поэтому и сообщил, что некий голубоглазый Мартин и впрямь проходил подготовку у него в Масиафе… по договору с евреями, оплатившими его обучение. Однако потом ставленник этих иудеев уехал, и исмаилиты не имели о нем больше вестей.
Уильяма все это заставило задуматься. Выходит, как и уверяла его Джоанна, этот Мартин и впрямь действовал в Акре на благо евреям. Странный человек. Загадочный. Да к тому же красавчик. О, женщины падки на таких! Даже его слывущая разумницей сестра, разочарованная в собственном супруге. Но как Джоанна защищала своего любовника! Даже после того, как Уильям поведал ей, какую роль сыграл ее совратитель в гибели крестоносцев при Хаттине! Однако потом спас их в битве при Арсуфе…
О, Уильям совсем запутался. Но разве это сейчас важно? Разве его мысли не должны быть только о Джоанне?
Шампер вдруг вспомнил, как у него заледенела кровь, когда он узнал, что его сестра пожертвовала собой ради Иоанны Плантагенет. Это был смелый, благородный шаг… но и безрассудный. Ибо то, что задумали эти женщины, королева и ее кузина, было крайне опасно. И все же их интрига не позволила связать руки королю Ричарду, если бы он имел глупость и впрямь отправить Иоанну к аль-Адилю, а его воинство воспротивилось этому. Уильям это понимал, ибо знал то, что не смог уяснить Ричард: здесь не Европа, где брачные союзы служат примирению целых государств. Здесь женщины, оказавшиеся в руках мусульман, либо становились – по принуждению – иноверками, либо о них просто старались забыть. Он вспомнил, как некогда так же, как ныне Ричард, попробовал поступить один очень неглупый человек, регент Иерусалимского королевства Раймунд Триполийский. И как позже сожалел об этом. Где теперь его единственная дочь? Об этом и говорить не принято. Сестру Ричарда могла бы ждать подобная участь. Однако ее ношу взяла на себя Джоанна. Великодушно. Глупо. И смертельно опасно.
Сегодня Ричард сказал Шамперу, что Джоанна де Ринель мертва. Но король и не предполагал, что ее участь может быть куда более ужасной, чем просто погибнуть в результате несчастного случая.
Уильям поднялся с колен, прислушался, как стучит дождь по просмоленному холсту у него над головой. Гдето перекликались часовые, порой можно было различить сонное конское ржание. За полотняной стенкой-занавесью на своем походном ложе уже похрапывал Робер де Сабле. Уильям выждал некоторое время, потом осторожно придвинул к себе стоявший в стойке меч и вынул из его ножен свернутое в трубочку послание. Он обнаружил его сегодня пришпиленным к потнику попоны своего коня. Это было приблизительно в то время, когда к королю прибыл гонец от султана, а точнее, от его брата аль-Адиля с сообщением о гибели Джоанны де Ринель, как теперь понял Уильям. Сопоставив оба этих факта, он понял, что в тот момент, когда королю сообщили о несчастном случае с его родственницей, кто-то из людей аль-Адиля смог передать маршалу это тайное послание, в котором говорилось, что Джоанна жива. Пока жива. «Ваша сестра у нас, – было выведено на вощеной бумаге арабской вязью, которую тамплиер Шампер умел читать. – Сейчас ей ничего не угрожает, но если вы не сделаете все, чтобы прекратить поход на Иерусалим, дама де Ринель окажется в опасности. Вы маршал ордена, вы многое можете, даже повлиять на короля Ричарда. Отговорите его от штурма Иерусалима, губительного для армии крестоносцев. Если же вы не прислушаетесь к этому совету, то едва Львиное Сердце подойдет к стенам Святого Града, вы получите отрезанную руку Джоанны де Ринель. Когда же в город полетят камни, вам доставят ее отрезанные груди. А когда в стенах укреплений появится первая брешь, вы получите голову Джоанны де Ринель. Будьте же мудры и хитры, сделайте все, чтобы спасти свою сестру. Думаем, не имеет смысла предупреждать, что вы обязаны молчать об этом письме. Помните, жизнь вашей родственницы отныне зависит только от вашего повиновения».
Подписи, разумеется, не было. Но Уильям понимал, кто диктовал это послание: Саладин. Даже не его брат, не разбойные бедуины, которые якобы послужили причиной гибели мнимой Джоанны де Ринель. Это был тот, кто изыскивал любые способы, чтобы остановить продвижение крестоносцев. Кто был умен, хитер и коварен.
Уильям поднес свиток бумаги к свече и какое-то время наблюдал, как он горит. Вот и все. А на что они надеялись? Как смел Саладин предполагать, что маршал ордена Храма ради сестры станет препятствовать освобождению Гроба Господня?! Разве султан не знает обычаи тамплиеров, для которых нет родни, кроме собратьев по оружию? И откуда у султана уверенность, что Джоанна так важна для Уильяма? Да и важна ли она для него после всех допущенных ею ошибок и предательств? Малышка Джоанна… Его младшая сестра. Так похожая на их мать… Да полно, не ложь ли все, что написано в этом послании? Кто же тогда погиб в горах, на лошади сорвавшись в пропасть?
Был ли вообще этот несчастный случай?
Уильям со стоном бросился на лежанку, но и помыслить не мог уснуть. У него раскалывалась голова, сердце болело, он метался по ложу, садился, опять откидывался на подушки. Страх за сестру в его груди сменялся возмущением, вызванным предложением Саладина, который вздумал шантажировать его страшной участью Джоанны. Нет, Уильям де Шампер вообще забудет, что у него была сестра, он – член великого ордена, и это для него главное. Какая бы судьба ни ждала Джоанну…
