Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Великий князь! Я не знаю, где государь набрал это войско.
– А, вот оно, значит, как!
Чуть-чуть помолчав, Святослав продолжил:
– Ты здесь не будешь с уграми воевать. Ступай к своему царю и скажи ему – пусть он либо признает единоличную мою власть над всем Подунавьем и уберёт свои гарнизоны, либо встречает меня с оружием, потому что я иду на него!
Эти слова князя слышали все. Старый воевода затрепетал от счастья, ибо он твёрдо уже решил сразу сдать себя и всё своё войско в плен Святославу, ежели тот предложит ему сражение. Что-то тихо пробормотав с небольшим поклоном, он поскакал обратно, к густым рядам вполне разделявших его настроение воинов. Оба богатыря, которых сильнее слов Святослава обескуражил облик Икмора, последовали за храбрым военачальником.
– А не лучше ли перебить весь этот сброд прямо сейчас, князь? – задумчиво предложил Гийом, теребя уздечку.
– Не лучше. Займёмся этим через неделю, вместе с варягами.
Обойдя княжескую дружину, разноплемённое войско заторопилось к устью Днестра. А великий князь и его ребята, снова настреляв уток возле реки, устроились на привал. В середине дня к ним присоединились, вдруг появившись невесть откуда, полторы тысячи конных угров во главе с князем Михасем. Переговорив с ним и его подручными, Святослав отдал распоряжение начинать переправу на другой берег реки. Вскочив на коня, он сходу форсировал Днестр первым. По окончании переправы руссы и угры помчались на юго-запад.
Глава третья
В последних числах июня конница Святослава, преодолев подсолнуховые поля Бессарабии, подошла к Дунаю. Те, кто его увидел впервые, были потрясены. Для того, чтобы разглядеть противоположный берег реки, пришлось напрячь зрение. В этой массе воды, текущей между равнинами, чувствовалась какая-то необыкновенная, беспредельная силища – нет, не просто мощь громадной реки, а что-то совсем иное, непостижимое. Разгадать это ощущение было трудно. Но от него захватывало дыхание, как от вида сказочного чудовища. Долго все глядели на реку молча.
– Днепр наш – ручеёк малюсенький по сравненью с Дунаем! – заметил кто-то. Талут на это не преминул заявить, что он видел реки ещё пошире.
– А я, признаться, не видывал таких рек, – сказал Калокир. Слова его вызвали общий смех, но это был смех над Талутом. Все знали, что Иоанн, в отличие от него, где только не странствовал. С запада наползала чёрная грозовая туча. Она вот-вот должна была закрыть солнце. Воины спешились, чтобы кони могли напиться. Дул сильный ветер. Неимоверная ширь Дуная пенилась волнами, будто море, к которому он стремился. Восточнее над рекой дыбились холмы. Взойдя на один из них, море уже можно было увидеть вдали, за клеверными долинами и широкой полосой дюн. Напоив коней, Святослав и его дружинники сели в сёдла, но долго ещё не двигались, с любопытством глядя по сторонам. Вся эта земля, по которой нёс свои воды синий Дунай, казалась им древним царством давно ушедших богов, о которых даже легенд уже не осталось, но притаилась в уголке сердца смутная грусть по ним. Странным и нелепым казалось то, что этой землёй владеют болгары.
Гроза прошла стороною. Великий князь повёл свою конницу вдоль Дуная на запад. Вскоре они увидели ладьи викингов. Скандинавы заняли полуостров, с которого хорошо просматривались торговые корабли, плывущие по Дунаю. В лагере царило веселье, и, очевидно, не первый день. Викинги играли в кости на золото и лобзали смуглых красавиц. Всюду валялись пустые бочки из-под вина.
– И сколько же кораблей вы ограбили? – спросил князь, заехав на полуостров.
– Мало, – ответил Харальд и не спеша поднялся ему навстречу. Все тридцать тысяч его товарищей также встали, пихая деньги в карманы. Вряд ли они поспешили бы это сделать, если бы не присутствие Калокира, который очень хотел сохранить Дунай, как самый удобный и безопасный торговый путь почти через всю Европу. Гийому даже пришлось схватить его за руку, потянувшуюся к мечу. Один только Эрик этого не заметил, поскольку был слишком пьян. Отталкивая ногой голую смуглянку, которая для чего-то грызла его сапог, он пролепетал:
– Святослав! Клянусь тебе, ты был прав! Дунай – река золотая.
– Все самые богатые города – на том берегу, – объявил Сфенкал, – надо начинать переправу. Только всех этих шлюх не вздумайте с собой брать!
Пьяницы угрюмо кивнули. Смуглые девушки, осознав, что их хотят бросить, подняли вой. Но их быстро успокоили плетью. Ввиду того, что на корабли пришлось грузить лошадей – а их было двадцать тысяч, на переправу ушло два дня. Думали управиться за пять рейдов, но не управились. Было сделано семь. Варягам пришлось отчаянно поработать вёслами, чтоб течение не сносило ладьи. К следующей ночи, когда всё войско было перевезено на правый берег Дуная, викинги в результате такого дикого напряжения окончательно протрезвели.
Ночь была ясная. На высокой траве появился лёгкий туман. Свет юной луны, ещё менее весомый, лёг на него и стал вместе с ним покачиваться от ветра. Князь разбил лагерь между рекой и долинами, на возвышенности. Разведчики и болгарские виноградари, прибежавшие на поклон, донесли ему, что троюродный брат Петра, Самуил, уже приближается с большим войском.
– Откуда он приближается? – спросил князь у трёх миловидных женщин, которые принесли ему мёд, вино и лепёшки.
– Из Переяславца! Уже утром он будет здесь.
– Это хорошо, – сказал Святослав и велел Лидулу в течение четырёх часов добыть языка из вражеской армии. Взяв с собой десяток бойцов, Лидул ускакал. У княжеского костра сидели Михась, Гийом, Эрик, Харальд и двадцать тысяцких. Отпустив красивых болгарок и приказав больше никого к нему пока не пускать, князь начал советоваться с союзниками и тысяцкими, как лучше расположить войска перед битвой. Каждый военачальник высказал своё мнение. Возник спор. Калокиру всё это было не нужно. Поддавшись сентиментальному настроению, он бродил около реки, глядел на ночное небо и разговаривал с воинами, которые окликали его и спрашивали о разных вещах. По лагерю околачивался народ из окрестных сёл. Очень много было красивых девушек. Они угощали воинов свежим хлебом, грушами, творогом. Судя по всему, несладко жилось подданным Петра в последние годы. Конь Калокира ходил за ним, как собака. Около самой воды сидели Рагдай, Талут и ещё полтора десятка юных дружинников.
– Через три часа на небе взойдёт заря, – сказал им патрикий. Парни переглянулись.
– Мы это знаем, – сказал Талут, рассмеявшись, – ты нас не удивил, Иоанн!
– Ты меня не понял. Заря взойдёт не совсем обычная.
– А какая?
С волнением поглядев на звёзды, горевшие на востоке, Иоанн вымолвил:
– Это будет заря гипербореев! Она является миру не очень часто. Раз в несколько тысяч лет.
– Кто это такие – гипербореи? – спросил Рагдай.
– Это мы.
Под самое утро, когда зазвучали трубы и сотники стали строить полки в боевой порядок, вернулись десять разведчиков во главе с Лидулом.
