Владимир Ковтун - Полет дракона
- Так он тебя любит! – Вскричал даос, проявляя неожиданную живость. - Тебя одарили лучшим из того, что могут дать Земля и Небо! А ты, неблагодарная, испугалась трудностей, и удумала лишить себя жизни!
- Да, но Император…
- Что Император?!! Да знаешь ли ты, что перед могуществом Любви бессильно все! Даже Император!
Отблески костра освещали лицо монаха и его сверкающие глаза.
- Иди к нему! - Кричал он. – И забудь о своей слабости, как о самом позорном поступке в жизни! Пока вы любите друг друга, вы сильнее воды, огня, и самой страшной стихии!
Ли-цин почти физически ощутила невероятную мощь, которой веяла душа этого человека. Его слова наполняли ее восторгом и чувствами осужденного, которому объявили свободу.
Наутро даос благословил ее, и она пошла дальше, на Север.
«Ли, наверное, уже на пути в Западные страны. Вместе с армиями Ли Гуан-ли». – Думала она. – «И это единственная возможность его увидеть. Потом мы вместе с ним решим, что нам делать дальше. Итак, мне надо пойти в солдаты. А что? - Меч я держать умею. Стреляю тоже ничего себе. Все, кто со мной общался, не сомневались в том, что я – юноша. Итак, в дорогу! На Запад!
Приняв такое решение, Ли-цин встрепенулась и повеселела.
Еще довольно долго ей пришлось догонять уже находящиеся на марше армии. Несколько раз Ли-цин задерживали, пытались посадить в тюрьму, но каждый раз ей удавалось скрыться. Один деревенский богатей хотел, было, силой заполучить в ее лице бесплатного работника, но заработал лишь пару объемистых синяков.
Уверенность Ли-цин в своих силах росла, и она торопилась.
Уже на самом подходе к обозам, девушка неудачно похитила курицу в соседней деревне, в результате чего и попала в роту «молодых негодяев».
Юань выслушал искренний рассказ девушки, и молчал так долго, что Ли-цин поняла: ее дело – худо!
«Отправить девчонку домой, значит, послать ее на верную смерть. До Чаньани уже тысячи ли пути. Да, и сбежит она по дороге». – Размышлял Юань. – «Сообщить о ней начальству? Ее и отправят домой. Или, того хуже, сделают развлечением для солдат. Разыскать ее возлюбленного, господина Ли? Но, на Запад идет огромная армия. Причем, часть ее – южной дорогой. Где он – неизвестно. Что же с ней делать?…».
- Вот что, Лян… - Наконец, негромко произнес Юань, глядя в землю.
Ли-цин со страхом ждала решения своей участи.
- Время уже позднее, а путь – дальний. Нам всем следует беречь свои силы. И принадлежим мы не себе, а Величайшему. Ты – его солдат. Иди и исполняй свой долг! Твою тайну я сохраню.
КАШГАР
Армии, идущие северным путем, подходили к Кашгару. Позади тысячи ли пути, озеро Лобнор, города Улэй, Карашар, Куча, Аксу, ранее почти все находившиеся под контролем степняков. Десятки кровопролитных стычек с хунну и сотни погибших. Выдвинутые далеко в степь укрепления китайских армий сделали свое дело. Кочевники все реже и реже решались на открытые вылазки.
Советники утешали шаньюя: «У ханьцев не хватит сил долго удерживать эту дорогу».
Почти все мелкие княжества, расположенные на пути армий Ли Гуан-ли, были устрашены размахом ханьского предприятия, и безропотно предоставляли воинам фураж и продовольствие. Только владетельный князь города Луньту не подчинился, за что и был лишен жизни вместе с большинством своих подданных.
Рука Фэя почти зажила, и не доставляла ему беспокойства. Молодой офицер хорошо понимал, что покушение на его жизнь было платой за попытку спасти жизнь мудреца Лао. И, скорее всего, дело этим не ограничится. Следует ожидать продолжения. Фэй, однако, был не из тех, кто, получив удар по левой щеке, подставляет правую. Он смирился с уходом Лао из жизни, поскольку это был выбор Учителя. Но прощать врагу стрелу в своем предплечье Фэй не собирался.
«Эта старая обезьяна, господин Цай, полагает, что меня можно выкинуть из жизни, как котенка из кухни. Ошибается и очень сильно!» - Думал Фэй, трогая рукой заживающую рану. – «Как я понимаю, Учитель Лао и моя рана - не единственный его подвиг, и если хорошенько присмотреться, то наверняка, найдется повод отправить эту тварь в клетку. Так что, держись, господин Цай!»
После ранения Фэя двое его телохранителей были убеждены в том, что их накажут. Офицер, однако, не сказал им ни одного слова, и оба лезли из кожи вон для того, чтобы продемонстрировать свою значимость и старание.
Между тем, Фэй, не без оснований полагал, что его безопасность зависит как от него самого, так и в значительной степени от Дракончика Лунь-эра. Зоркие глаза подростка замечали то, чего не увидит взрослый, занятый своими делами человек.
Дракончик подружился с мальчонкой-хунну, которого подобрал Фэй, и все трое, включая Юса – собаку мудреца Лао, стали неразлучны. Мальчика-хунну звали Ин-Ин{79}, и будучи младше Дракончика Лунь-эра, он охотно признавал его старшинство.
Оба прекрасно переносили тяготы пути, и были весьма полезны своему хозяину.
Ин привык к Фэю, и постепенно начал понимать язык, на котором говорил его хозяин. Он был понятлив, исполнителен и обладал добродушным характером. Любимым его занятием было метание большого ножа, с которым он не расставался. В искусстве этом он упражнялся постоянно и достиг высокой степени совершенства.
Трапезничая как-то в открытой степи, Фэй шутливо беседовал с мальчиком, и спрашивал, способен ли тот попасть в муравья с расстояния десяти шагов.
Ин внезапно выхватил нож и, как показалось Фэю в первое мгновение, метнул его в своего хозяина.
Изумленный Фэй, с застрявшим в горле куском баранины, вскочил на ноги и оглянулся.
За его спиной корчилась в смертельных судорогах большая степная гадюка. Тяжелый нож Ина рассек ей голову на две половины.
- У тебя скоро соберется собственная армия. – Шутил Жун, глядя на эскорт товарища.
- Да, пожалуй. – Рассеянно ответил Фэй. – Скажи лучше, что ты знаешь о помощнике нашего командующего, господине Цае?
- Ты говоришь о человеке, который велел замуровать в Стену какого-то несчастного знахаря?
- Именно о нем. А, тот знахарь, как ты его называешь, был одним из самых мудрых людей в Поднебесной.
- Да, в армии о нем ходили легенды. Не счесть людей, которым он оказал помощь. И недовольство этой казнью очень велико. Я уверен в том, что многие готовы разорвать Цая на куски. Отец рассказывал, что этот господин сделал большое состояние на соляных промыслах.
- Так он не военный! Что же он здесь делает?
- Я слышал, ему дано важное поручение: купить в Даюани небесных аргамаков.
- Солепромышленнику?
