Владислав Стрелков - Завещание предков
Хичирхэг! Мєхєл багатур. — Кричали монголы Коловрату. Но видя неудачу очередного соратника, монголы упорно лезли под его смертоносный меч. Ефпатин и располовинил врагов больше всех.
Из-за стены появились Горин и дед Матвей, и подошли к нам. Коловрат отложил клинок и посмотрел на Кубина. Тот потоптался, намереваясь присесть на корточки, потом плюнул и сел на труп степняка, подложив под себя щит. Демьян сел рядом с Борисом. Ефпатин поелозил лезвием меча, счищая остатки крови и спросил:
— Матвей Власович, как думаешь, чего Батый так в нас вцепился? Ведь поганые до Коломны верст двадцать не дошли, а там их русская рать дожидается. Разумней бы было на нас один тумен оставить, а самим дальше идти.
— Али забыл, что мы тебе говорили? А кто Хостоврула разделил пополам? Знают они всё о нас. Кто, что и сколько. И, похоже, давно охотились за дружиной. А то, что сам Батый тут, то, мыслю, с тебя за смерть своего любимчика хочет спросить. Упертый он, сам знаешь. Не слушает своих советчиков.
— Хочет спросить? — Хмыкнул Ефпатин. — Сам пусть придёт и спросит, а я отвечу.
И покачал пудовым мечом. Дед Матвей вздохнул.
— Оно, конечно, хорошо было бы. Да только не придёт он сам, кого попроще пошлет. — Кубин помолчал, потом снял с наручи стреляющую ручку, сказав мне:
— Патроны кончились. — Потом вздохнул тяжело и оглядел нас.
— Мы тут с Демьяном по округе походили.… В общем, есть две новости и обе плохие.
В тишине прозвучал только вздох Ефпатия. Кубин обвел нас взглядом и тихо проговорил:
— Нас осталось около трехсот человек, не считая тринадцати обозных. Они тоже повоевали. Из твоей дружины, Александрыч, всего шестьдесят девять воев осталось.
Коловрат вздохнул тяжелее.
— Из нашей дружины погибли Садов и половина его сотни. — Дед Матвей глянул на Илью и ещё тише добавил:
— Погиб Макар Степанович и вся его сотня. Половина сотни Велесова, треть сотни Бравого. Новиков погибло двадцать пять.
Заболело в груди.
— Бравый сказал, что обоз к монголам подошел. Они там суетятся и что-то затевают. Это вторая новость. Иван Пантелеевич сам за погаными смотрит, известит как что прояснится. Не пороки ли там притащили?
Илья вдруг что-то прохрипел и стал заваливаться на меня. Повернулся и перехватил его, придерживая. Рука попала во что-то липкое. Кровь!
— Демьян, помоги!
Мы подняли Лисина и потащили за стену.
— Где обозный старшина? Кликните кто-нибудь Суромяка.
— Нет его, Володимир Иванович. — Ответил хмурый Велесов. — Он погиб.
У самого леса плотным кольцом стояли сани полные раненых. Найдя место в одних из саней, мы уложили Илью на сено, и я осмотрел его раны, которых оказалось много. Но все неглубокие. Понятно, что крови много потерял. Рядом засуетились обозники, готовя мох и бинты.
— Боярин! — Из-за стены выскочил ратник и подбежал к нам. — Поганые пороки собирают.
— Помоги ему. Раны перевяжи. — Сказал я одному из мужиков, и побежал обратно. У второй стены, которая после последнего боя стала передовой, собрались все ратники и смотрели на лагерь монгол.
Перед холмом, примерно в ста пятидесяти саженях от нас, суетились серые фигурки вокруг четырёх конструкций. Пороки, то есть метательные машины. Черт, они просто закидают нас валунами, а потом сомнут.
— Демьян, беги к обозу. Пусть тащат сюда наши спецстрелы и нефть.
Горин убежал, а от монгольского лагеря отделился всадник и поскакал к нам. Он влетел на холм и, гарцуя среди трупов, проорал:
— Урусуты, что вы хотите?
— Умереть! — Громкий крик Коловрата и всех ратников вспугнул коня монгола. Тот развернулся и ускакал прочь.
— Парни. — На лицах новиков задор, но в глазах бесконечная усталость. У многих раны, и кровь окрасила их латы, но пришли все до единого. Даже Илья, пришедший в себя, явился несмотря на то, что его качало как тростник на ветру. Я оглядел парней и показал за щиты:
— Вон там стоят пороки и сейчас они угрожают только нам. Но что есть мы? Мы вои. А через несколько дней они будут кидать камни в города, где женщины и маленькие дети. Знаю далеко и трудно. Но надо.
— Да что, Володимир Иванович, разве мы не понимаем? — Треш слабо улыбнулся и пихнул Павла Савельева. Тот кивнул:
— Добросим стрелу, не зря столько времени тренировались.
Ден-н-н!
Высунувшись за щит, увидел, что один порок метнул снаряд. Он перелетел холм и с треском вломился в лес. Только странный снаряд, цвет какой-то светлый, не каменный.
Ден-н-н!
Второй снаряд зарылся в снег перед холмом, подняв его в разные стороны.
Ден-н-н! Ден-н-н!
Один пролетел над нами и упал примерно там же где и первый, а второй ударил в крайнюю бревенчатую стену и взорвался мелкими осколками. Сама стена разлетелась по бревнышкам.
Мать ети! Льдом швыряются! Камни для городов берегут? Ну да, чего на нас булыжники тратить? Лед наши стены разобьёт, а его зимой вдоволь на реках. Пора их уничтожать, а то скоро пристреляются.
— Так парни, приготовились.
Каждый из новиков взял по стреле-снаряду, только что наполненных горючей смесью. Стрелять надо сразу, поскольку она очень быстро просачивалась сквозь бересту.
— Цель — пороки. Ориентир два крайних. Приготовились, — я отошел в сторону и приготовил свою стрелу с пропитанной нефтью паклей, — бей!
Пятьдесят с лишним стрел полетело в сторону метательных машин. А ведь точно стрелы летят! Зря я сомневался. Почти все стрелы разбились о деревянные конструкции метателей. Некоторые упали между ними. Пора кидать огонь, а то орудийная прислуга и степняки вокруг засуетились. В силу того, что контейнеры с нефтью при выстреле могут разрушиться, новики стреляли без фитилей. Следом за новиками, обмотанными горящей паклей стрелами, выстрелили мы. Я, Демьян, Треш стреляли из луков, дед Матвей из арбалета, для которого такое расстояние не было предельным. Четыре стрелы, оставляя черный след, взмыли вверх и полетели к порокам, но крайняя из них, выпущенная Кубиным, вдруг перестала дымить. Наши стрелы, в отличие от зажигательных, упали точно. Три огненных столба взмыли вверх, а через мгновение вспыхнул ещё один. Пламя от соседнего, по расплесканной вокруг нефти, перекинулось на четвертый, и дед Матвей опустил арбалет с ещё одной зажигательной стрелой.
До нас долетел треск пожара и яростный рёв степняков. Вокруг пылающих метательных машин суетились люди, пытаясь потушить пожар. Бесполезно. Нашу смесь, в которую добавили все, что может гореть, даже самогон, потушить невозможно. Проверено. Если только все монголы разденутся и плотно закидают пороки своей одеждой.
