Алекс Ратерфорд - Вторжение в рай
Голос Бабура дрожал. Он повернулся к другу и, чуть помолчав, добавил:
— Знаю, что могу показаться неблагодарным и тщеславным… Я никогда никому об этом не рассказывал, да и тебе, наверное, не стоило… Ты, бывало, высмеивал мои сомнения…
— Нет, не сомнения, а только твою жалость к себе. Но за прошедшие годы жизнь многому меня научила. Я был слишком самонадеян, слишком уверен в своей правоте. И гордыни у меня было больше, чем у тебя, хотя ты владыка, а я нет. Теперь я понимаю… знаю, что это такое: чего-то страстно желать и не иметь возможности этого добиться.
— А чего ты так сильно хотел?
— Вернуться.
— Ты останешься?
— Да… По крайней мере, пока мы снова не подеремся.
Бабури похлопал ладонью по концу бронзовой трубы в три локтя длиной.
— Это ствол. Сначала туда закладываются льняные мешочки с порохом, потом забивается ядро. А вот это, — он указал на выпуклость в нижней части ствола, — называется казенник. Видишь эту маленькую дырку, — она называется запальным отверстием. Сюда перед выстрелом пушкарь вставляет длинный, тонкий металлический прут и протыкает мешок с порохом. После этого он вставляет в отверстие зажженный фитиль: порох воспламеняется и происходит выстрел.
— И как далеко стреляют такие трубы?
— Чем длиннее ствол и больше калибр, тем дальше стреляет пушка. У султана есть немало орудий длиной по шесть локтей, а то и больше, некоторые весят по двадцать тысяч фунтов. Но это еще мелочь по сравнению с Великой Турецкой Бомбардой, которую семьдесят лет назад султан Мехмет использовал при захвате Стамбула. Если б ты только ее видел! Длина ствола больше десяти локтей, отверстие в нем в пятнадцать пядей: она посылает каменное ядро в тысячу двести фунтов весом, больше, чем на милю. А грохот выстрела, говорят, слышен в десяти милях. Правда, она способна произвести лишь пятнадцать выстрелов в день, и, чтобы управляться с ней, требуется две сотни человек. И она слишком тяжела: чтобы передвигать ее, нужна упряжка из семидесяти быков. С той, что я привез, иметь дело полегче.
— Покажи мне, на что она способна…
Бабуру не терпелось увидеть диковинное оружие в действии. Мишень представляла собой пирамиду из тяжелых камней в шесть локтей высотой, которую люди Бабури сложили на расстоянии в три сотни шагов.
Тот выкрикнул приказ, и пятеро наемников, одетых во все кожаное: шапки, безрукавки и штаны, стали действовать. Один из них, орудуя деревянным шестом, похожим на колотушку для игры в поло, но с намотанной на конце овечьей шкурой, затолкал в ствол льняной мешочек с порохом. Двое других, натужно кряхтя, подняли и вложили в ствол круглое каменное ядро, которое с помощью того же шеста затолкали поглубже. Как только они закончили, четвертый пушкарь проткнул металлическим прутом находящийся внутри мешок и рассыпал немного пороха вокруг запального отверстия.
— Это для верности, — пояснил Бабури.
— Назад!
Он выждал, удостоверился, что Бабур отошел на достаточное расстояние, после чего подошел к пушке и проверил угол прицела. Удовлетворившись увиденным, тот отступил и подал знак пятому наемнику, уже державшему наготове промасленный шнур, конец которого тлел. Он смотрел на Бабури.
— Огонь!
Пушкарь просунул свой горящий фитиль в запальное отверстие и отпрыгнул назад. Секунда — и раздался оглушительный гром. Ядро вылетело из дула, пронеслось над лугом и ударило в мишень. Взметнулась туча пыли, а когда она развеялась, Бабур увидел, что пирамида из камней превратилась в кучу щебенки.
— Ты только посмотри, — с гордостью в голосе произнес Бабури. — В битве при Чалдыране султан Селим выстроил такие пушки в ряд, прикрыв их линией тяжелых возов, и персы ничего не смогли поделать. Ну а потом турки устремились вперед и перестреляли еще пытавшихся сопротивляться персов из фитильных ружей. Смотри…
Бабури хлопнул в ладоши, и один из его людей вынес и положил к его ногам продолговатый деревянный футляр.
— Много лет назад ты учил меня стрелять из лука. Ты сделал меня Квор-беги, Господином Лука. А теперь я могу научить тебя меткой стрельбе только из другого оружия.
Бабури наклонился и достал из футляра странный предмет, большую часть которого составляла длинная металлическая трубка.
— Изготовлено из лучшей стали.
— Похоже на маленькую пушку.
— Ты прав. Ружье — это и есть маленькая, ручная пушка. Смотри, вот длинный металлический ствол, из которого вылетает пуля. А это так называемый фитильный замок. Насыпаешь порох вот сюда, на полку, потом зажигаешь кончик тонкого запального шнура. Когда огонь добирается до заряда, он воспламеняется, и пороховые газы, расширяясь, выталкивают пулю из ствола.
— Далеко?
— Больше, чем на две сотни шагов, но метко бьет шагов на пятьдесят. Попробуй сам.
К тому времени один из турок уже насадил дыню на шест в качестве мишени. Бабури зарядил ружье и насыпал немного пороху на полку.
— Ружье тяжелое, держать его на весу нелегко, поэтому, чтобы точнее целиться, лучше положить ствол на эту опору — называется подсошник.
Бабури указал на металлический, раздвоенный наверху, как вилка, шест, более двух локтей в длину. Уперши нижний конец подсошника в землю, он показал Бабуру, как поместить ствол в развилку.
— Теперь наведи ствол прямо на цель и помни: когда произойдет выстрел, ты почувствуешь сильный толчок в плечо. Это называется «отдача». Готов?
Бабур взялся за ружье, приложил приклад к плечу, закрыл левый глаз, а правым всмотрелся точно по линии блестящего металлического ствола. Наведя его на дыню, он кивнул. Бабури подпалил кончик шнура, который начал тлеть.
— Держи крепче…
Он еще говорил, когда раздался резкий треск и верхушка дыни разлетелась, разбрызгав оранжевую мякоть.
— Неплохо… А сейчас давай я покажу тебе, на что способны обученные стрелки.
Он указал на ряд мишеней: пятнадцать соломенных чучел, установленных на козлах на расстоянии около пятидесяти шагов. Перед ними выстроилось в шеренгу такое же количество воинов Бабури: они зарядили свои ружья, прицелились, и один за другим, с отменной меткостью, повели огонь. Все стреляли без промаха. Поразив мишень, каждый отступал на шаг, ловко перезаряжал ружье и замирал по стойке «смирно». Как только пятнадцатый стрелок перезарядил оружие, все они развернулись кругом, снова установили ружья на подсошники и открыли огонь по глиняным горшкам, установленным на шестах еще дальше. И снова ни один из них не промахнулся.
— Разумеется, в настоящем бою мишени движутся, но я видел, как эти ружья прореживают шеренги наступающих.
