Фрэнк Йерби - Сарацинский клинок
Пьетро повесил украшенный серебром ятаган на пояс и направился в зал, где находился его хозяин, чтобы доложить о результатах своего путешествия. Но когда он уже собирался перешагнуть порог, он услышал голоса – Харуна и его отца.
– Говорю тебе, отец, – услышал Пьетро голос Харуна, – это единственный выход. Я знаю, что этот франк тебе дорог и полезен, но кто еще может сделать это? Посуди, федаины шейха аль Джебала очень искусно умеют обманывать стражу, но часовые у пиршественного зала, без сомнения, будут франки. Какое объяснение могут дать убийцы людям, которые не говорят по-арабски? Неужели ты не понимаешь? Этот твой франк, одетый в франкскую одежду, улыбающийся и красивый…
– Он не пойдет на это, – проворчал Ахмад. – Я не могу заставить его, и, кроме того, он ценен на том посту, на котором служит мне. Где я найду другого такого?
– Надо идти на жертвы, отец! На карту поставлена судьба наших Святых мест! Что ты за мусульманин, если ставишь личные цели выше святынь Пророка!
– Ты прав, сын мой, – вздохнул Ахмад. – Прости меня. Сегодня же после пира старый шейх может начать…
Пьетро отпрянул в тень, когда мимо него прошел Харун. Пьетро лихорадочно обдумывал все только что услышанное, но мысли его путались. Он и раньше слыхал о шейхе аль Джебале, но что? Даже слова федаин – преданный и гашишин – потребитель гашиша были знакомы ему. Вместе эти слова составляли некую схему: старик с гор, преданные, потребители разрушающего мозг наркотика, извлекаемого из гашиша. Но что это за схема? И какое место в ней предназначено ему? Франкская стража, пиршественный зал…
Он отбросил все свои догадки. Ему нужна информация, и только тогда он сможет решить эту головоломку. Но судя по тому, что он слышал, ему нужно заполучить эту информацию поскорее.
Шейх Ахмад обнял его, приветствуя, но при этом он избегал смотреть Пьетро в глаза. Пьетро почуял что-то неладное.
Пьетро начал свой отчет. Его миссия завершилась таким успехом, какого он и не ожидал. На складе уже лежат бесчисленные кипы желтого китайского шелка, изделия из нефрита и слоновой кости, достойные любого властелина, и он привез даже изящных девушек с раскосыми глазами для услаждения своего господина. Привез он, конечно, пряности, лакированное дерево и необыкновенные благовония, а также изделия из бронзы и меди, включая благозвучные гонги, драгоценности, золотые и серебряные украшения.
– Ты хорошо потрудился, сын мой, – сказал Ахмад, но голос у него был напряженным. – Поэтому сегодня вечером я окажу тебе честь. Сегодня мой второй сын Наджмуд женится на Бурун, дочери Великого Визиря. Хотя ты раб и франк, ты будешь сидеть вместе с моей семьей, а после пира я хочу обсудить с тобой планы твоего будущего.
Они торопятся, подумал Пьетро. Он низко поклонился, приложив руку ко лбу, к губам и к сердцу.
– Для меня это большая честь, господин, и, хотя твой слуга недостоин такого благодеяния, я буду там, чтобы увидеть, как соединятся твой возвышенный и счастливый сын и прекрасная дочь мудрого и уважаемого визиря…
С этими словами он удалился. Наступил уже вечер, и когда он проходил по цветущему саду мимо женской половины, сильная рука ударила его по плечу. Он обернулся и увидел перед собой улыбающееся лицо Юсуфа, старшего евнуха гарема.
– Туда, господин, – кивнул Юсуф в сторону маленькой пагоды в китайском стиле, расположенной в дальнем уголке сада. – Она ждет тебя. Но только торопись, потому что через пять минут я должен отвести ее обратно…
– Ах ты, черный и безобразный сводник! – простонал Пьетро.
Юсуф рассмеялся.
– Нет, господин, – сказал он, – она только хочет сказать тебе несколько слов.
Пьетро перешагнул порог пагоды. Здесь было темно и пахло мускусом, амброй и фиалками. Эти запахи обволокли его. Ее мягкий рот впился в его губы.
– Пьетро! – прошептала она, и голос ее дрогнул. – Тебе грозит опасность, страшная опасность, о, любовь моя, а я… Боже, помоги мне, я не знаю, что это за опасность.
– Откуда ты про нее знаешь? – спросил Пьетро.
– Зубейда, любимица Харуна, сказала мне. Она насмехалась надо мной и сказала, что вот теперь наконец ее господин избавится от тебя! Кроме этого я ничего не знаю. Но ты, мой господин, мой сладкий, будь осторожен!
– Я буду осторожен, Зенобия. Я тоже слышал об этом. Я знаю так же мало, как и ты, но понимаю, что они хотят поручить мне какое-то опасное дело. Сегодня вечером они намерены сказать мне. Но я перехитрю их, потому что Иисус сильнее их Пророка…
– Иногда, любовь моя, – прошептала Зенобия, – я начинаю сомневаться…
– Не сомневайся, – сказал Пьетро и поцеловал ее. – Спи спокойно, моя любимая. Не бойся за меня…
– Спи! – воскликнула Зенобия. – Пока я не буду знать, что тебе не грозит опасность, я не смогу заснуть!
Когда Пьетро вернулся к себе, Абдулла подхлестнул его любопытство тем, что и ему приказано было явиться на пир вместе с Пьетро. Это что-то означало. Рабы такого низкого ранга, как Абдулла, не присутствовали на пирах своих хозяев.
Абдулла одел Пьетро в широкие белые шаровары из тяжелого шелка, украшенного серебряными нитями. Далее следовала короткая куртка, оставляющая грудь голой; с шеи свешивалось тяжелое ожерелье. Поверх наброшена джубба, мантия, спускавшаяся до полу, белая, как и все его одеяние, украшенная жемчужинами. На пальцы Пьетро Абдулла нанизал кольца, повесил на пояс отделанный серебром ятаган и два кинжала и отступил, чтобы полюбоваться делом своих рук.
– Пройдись, мой господин, – попросил он, – а теперь повернись.
Пьетро выполнил его просьбу, хотя и не без труда, потому что его туфли были так богато украшены серебром, что трудно было ходить.
– Айя! – завопил Абдулла. – Сегодня ты выглядишь как принц и сын принцев!
– Спасибо, – улыбнулся Пьетро, увидев, что Абдулла смотрит мимо него в открытую дверь и лицо его застыло в маске ужаса.
Пьетро обернулся. По коридору медленно шел старик, его сопровождали рабы с факелами в руках. Старик был маленького роста и невзрачной внешности.
Пьетро повернулся к своему рабу, но Абдулла распростерся на полу, ударяя головой о пол и причитая:
– Аллах, спаси нас! О, Милостивый! Спаси нас!
– Что тебя так напугало, Абдулла? – спросил Пьетро.
– Этот человек! – зашептал Абдулла. – Этот старик не кто иной, как… – он понизил голос настолько, что Пьетро пришлось нагнуться, чтобы расслышать слова, – как шейх аль Джебал!
Пьетро посмотрел в спину удалявшегося старика.
– Я слышал это имя, – задумчиво сказал он, – но я не могу припомнить…
– Это Старик с гор! – шептал Абдулла. – Вождь федаинов, тех безумных убийц, которые убивают любого, кого он укажет!
