Корея. 1950 (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич
Я раздраженно пожал плечами:
— У бойцов КНА также был боевой опыт. И тот, что приобрели в боях с японцами — и тот, что получили в летнем наступлении на юг… Но решающее слово сказала новейшая боевая техника ООН — и опытные экипажи. И что же скажешь — есть сейчас у китайцев столь же опытные летчики, артиллеристы, танкисты? Те, кто смогут на равных драться с британскими и американскими экипажами, воевавшими в свое время и с вермахтом, и с «самураями»⁈
Гольтяев улыбнулся уже чуть более добродушно:
— Так ведь «самураев» били и китайцы… Что же касается остального, скажу так: наши летчики, до того воевавшие в том же Китае, уже заступили на боевое дежурство у границы с Кореей. И на вооружение у них реактивные МиГ-15!
Но, бодро начав, Паша продолжил с куда меньшим задором:
— Сейчас они дежурят только на границе — но ведь в случае чего, союзников без воздушного прикрытия не оставят… Я так думаю.
— А как же запрет Верховного на участие военспецов в боевых действиях⁈
Разведчик неопределенно пожал плечами:
— Думаю, официально это будут корейские летчики на корейских самолетах… Впрочем, окончательное решение еще не принято.
Мы с майором еще немного помолчали, каждый думая о своем… Но не спеша расходится. А пару минут спустя уже Павел прервал молчание:
— Слушай, Миша, я ведь все понимаю. Погибнуть здесь и сейчас, после всех ужасов Отечественной… Это и страшно, и несправедливо. И вроде как это уже не наша война…
Я невольно кивнул, соглашаясь с последними словами — однако разведчик продолжил:
— Но с другой стороны, ты ведь правильно подметил — если янки возьмут Пхеньян и встанет вопрос о фактической гибели КНДР, Союз не сможет остаться в стороне. А значит, наши ребята все равно сюда войдут! И будут драться с врагом — общим врагом и для корейцев, и для китайцев, и для русских… А мы что же, наутек⁈ Так ведь в плен все равно не сдашься, есть приказ Верховного… Да и не возьмут нас в плен после сегодняшнего боя. Пристрелят где-нибудь в стороне от дороги, и дальше покатят… На столицу.
И вновь мне остается лишь утвердительно склонить голову. А Паша, чуть помолчав, едва слышно выдохнул:
— А еще мне ребят из группы жалко. Прикипел к ним… Они-то в стороне точно не останутся! Это ведь их родная земля — и ее сейчас топчет враг.
Бросив невольный взгляд на своих артиллеристов, я молча признал правоту разведчика… При этом почувствовав, что дышать стало словно бы легче — хаос в голове как-то сам собой поутих, мысли сами собой упорядочились. А на место пугающей, ломающей волю неопределенности пришел простой и конкретный план действий, сформировавшийся в считанные секунды.
Быстро все обдумав, я легонько толкнул Пашу плечом:
— Друже, так ведь я и не против! Коли Союз неизбежно втянется в конфликт… Значит, это и наша война.
После чего кивнул на сложенное чуть в стороне трофейное оружие:
— Мы сегодня неплохо так разжились оружием — так что можно устроить еще одну засаду на дороге. Понятное дело, что не на танковую колонну — с танками нам без пушек теперь не сладить… Но какую-нибудь моторизованную часть, следующую под прикрытием легкой бронетехники, мы вполне можем накрыть.
Кашлянув, я быстро продолжил:
— У нас осталось ПТРС, есть еще и кумулятивные гранаты к мортирке… И трофейный миномет с небольшим запасом мин, опять же, имеется. Да и ты вон, пулемет исправный захватил — и не какой-нибудь там «Браунинг» с магазином всего на двадцать патронов! Родной ДП-27 с запасными дисками… Можно, можно еще разок крепко ударить, грамотно обставив засаду — но потом Паша, придется нам хорониться в горах. С легким стрелковым на остаток патронов третью засаду уже не организуешь…
Майор ничего не ответил на последнее замечание — а я веско добавил:
— И уже сегодня нужно решить вопрос с ранеными.
Гольтяев как-то странно, чересчур настороженно на меня посмотрел — и я, угадав ход мыслей майора, удивленно вскинул брови:
— Да ты что, товарищ майор, совсем меня за негодяя держишь⁈ Ты что… Вот посмотри по сторонам: это хоть и горы — но ведь есть же вполне себе нахоженные тропы. Следовательно, должны быть и поселения! Нужно найти такое, чтобы оставить раненых на постой… А то и базу отряда там организуем.
Паша выдохнул с заметным облегчением:
— Ну, раз есть поселения — значит, будем искать! Надо ребят наших поспрашивать — вдруг, кто что знает о местных горных деревеньках…
Увы, наши бойцы района не знали. Так что искали мы человеческое жилье еще пару часов, блуждая по горным тропам — и только в сумерках мне удалось разглядеть в оптику цейсовского бинокля далекие огоньки.
Паша-то уже готов был встать на привал… Но еще минут сорок нам пришлось добираться до пары каменных крестьянских лачуг, окруженных хозяйственными пристройками. Престарелые хозяева в свое время ушли в горы, стараясь держать подальше от японцев. Дети их выросли и подались в город, получать рабочие профессии — но родители решились доживать свой век привычным крестьянским трудом.
Поначалу сильно напуганные нашим появлением, селяне понемногу оттаяли, поняв, что пришли свои. Что никто не собираются грабить и убивать их только потому, что в Северной Корее победил коммунистический строй… Нам даже предложили поесть — но скудной трапезе из вареного проса, печеной капусты кимчи и соевых ростков мы предпочли вновь подкрепится трофейными консервами. В том числе и для того, чтобы не объедать хозяев, чьи запасы сильно проредили ли бы голодные желудки молодых бойцов…
Доедая очередную банку тушенки — на этот раз тушеной с овощами свинины — Паша хмуро бросил:
— Завтра нужно вернуться к тайнику.
Я утвердительно кивнул, соглашаясь с майором… Действительно, в прошедшем бою, несмотря на «канонаду» из подряд взрывающихся «лимонок» и ВОГов, нам достались весьма богатые трофеи — начиная от гранат и исправного оружия, и заканчивая консервами, а также индивидуальными перевязочными пакетами и порошком стрептоцида.
Из взвода янки (насчитывающего всего тридцать пять человек «урезанного» демобилизацией штата) никто не уцелел. Под прикрытием беспокоящих очередей Джису и снайперски точного огня Чимина, Паша Гольтяев действовал быстро, наверняка. Брошенные им подряд, с секундной задержкой гранаты взорвались, едва коснувшись земли — оглушив и поранив немногих уцелевших солдат, способных оказать сопротивление. Используя момент, осназовцы тотчас рванули вперед — и добили врага в скоротечном огневом контакте, подавив вялую ответную стрельбу густыми очередями ППШ…
Трофеи, повторюсь, мы взяли очень богатые — но тут же встал вопрос, что с ними делать. Все на горбу не унесешь — особенно учитывая, что нам предстояло вновь транспортировать раненых!
Лично я вцепился в один из минометов, чей ствол не побило осколками; вроде и не шибко тяжелый, всего пять килограмм — но на марше по горам этот вес показался мне запредельным… Правда, в тубусах-контейнерах для переноски мин оказалось много откровенного «хлама». То есть всяких осветительных, дымовых и сигнальных мин, составляющих две трети боекомплекта! Ладно хоть два расчета из трех человек каждый, в общей сложности тянули шесть контейнеров. Но на них пришлось всего пять осколочно-фугасных мин! Пять — еще одну потратили в бою; неудивительно, что при подрыве гранат боезапас минометчиков не сдетонировал. Просто нечему было взрываться… Впрочем на мое счастье, близких подрывов к самим тубусам не случилось; недолго думая, я набил два контейнера уцелевшими осколочно-фугасными снарядами — и одной дымовой миной про запас.
Естественно, с общим прибытком в одиннадцать килограмм живого веса я смог сохранить лишь карабин «Мосина» для ближнего боя. Хорошо хоть, ВОГи из боекомплекта мортирки успел расстрелять прежде! С другой стороны, с таким дополнительным весом раненых по горам я уже не носил — в транспортировку моих батарейцев пришлось включиться Чимину…
И только снайпер помимо меня сохранил свое штатное оружие. Остальным бойцам Паша приказал менять карабины на трофеи: в бою-то мы еще сможем добыть боеприпасы к американским винтовкам и автоматам, а вот патроны советских калибров уже нигде не найти… Хорошо хоть, что помимо короткоствольных «масленок», у янки с собой имелось и четыре самозарядных карабина «Гаранд». И путь они и уступают СКС по ряду показателей — но лучше уж «Гаранд» с патронами, чем карабин Симонова без них!
