Кристиан Жак - Пылающий меч

Дверь открылась прежде, чем царица-мать постучалась.

— Ты слышала?

Ослепительные зигзаги рассекали серое предрассветное небо.

— На моей памяти не было такой грозы, — тихо сказала Тетишери.

— Это не простая гроза, — сумрачно заявила Яххотеп. — Я поняла, властитель гиксосов обрушил на нас ярость Сета.

— Мы не сможем совершить обряд коронации.

— Да, не сможем, ты права.

Гроза подняла на ноги всех. Проснулись даже те, кого нельзя было разбудить никакими силами. Перепуганные слуги метались по дворцу, и Карис никак не мог их успокоить.

Яххотеп вошла в спальню сына.

Яхмос стоял у окна и смотрел, как неистовствуют небеса.

— Боги гневаются на меня? — спросил он очень серьезно.

— Нет, Яхмос. Повелитель тьмы догадался о нашем намерении и хочет помешать тебе взойти на египетский престол.

На Фивы обрушились потоки воды, тьма сгустилась, и не стало видно солнца.

— Зажги светильники, — приказала царица Карису.

На лице управителя царского дома появилось замешательство.

— Масло не горит, госпожа.

Оглушительный удар сотряс все вокруг. Ураганный ветер сорвал крышу с соседнего дома и разбил ее о стену дворца.

Охваченные паникой фиванцы покидали свои жилища и бежали в темноте кто куда, не разбирая дороги. Выли собаки. Один лишь Весельчак не подавал голоса и ни на шаг не отходил от хозяйки.

Дома рушились, погребая под стенами стариков и детей.

— Пришел смертный час, мы все умрем! — пророчествовал слепец.

Забурлили нильские воды.

Волны подхватили рыбацкую барку, направлявшуюся на юг, и перевернули ее. Как ни хорошо плавали рыбаки, но пять человек все-таки утонуло.

В гавани стоящие рядом лодки разбивались друг о друга в щепу. Не пощадила буря и военный корабль, находившийся здесь по приказанию Яххотеп. Мачты судна обрушились, капитана швыряло по палубе, корабль потерял управление. Не прошло и четверти часа, как он затонул.

А гроза все не унималась.

Молния подожгла столярную мастерскую. Несмотря на обрушившиеся сверху потоки воды, раздуваемый ветром огонь перекинулся на соседние здания.

Яххотеп, ощущая свое бессилие, смотрела, как, губя все вокруг, неистовствует буря.

Еще немного, и Фивы превратятся в руины, ничего не останется и от военного поселения. Призвав на помощь Сета, Апопи в один миг уничтожит плоды двадцатилетних усилий.

Без военного флота, с несколькими сотнями уцелевших воинов, царице останется только молить правителя гиксосов о милости, когда тот придет, чтобы стереть с лица земли остатки Фив.

Не лучше ли погибнуть в бою?

Она спрячет сына под охраной нескольких преданных слуг в пустыне, а сама в одиночку пойдет на тирана. Ей поможет ее верный кремневый кинжал, который она взяла в руки еще девчонкой, став первой воительницей, выступившей против гиксосов.

Двадцать лет борьбы, страданий, надежд. За эти годы она познала любовь, была несказанно счастлива и бесконечно несчастна. Она никогда не щадила себя, стремясь только к благу своей страны. Теперь все ее усилия пошли прахом. Египту нанесен удар, от которого ему не оправиться.

— Приготовься к отъезду, Яхмос.

— Я хочу остаться с тобой, мама.

— Гнев Сета утихнет только тогда, когда от Фив ничего не останется, а ты должен выжить. Придет день, и ты возобновишь борьбу за свободу своей родины.

— А ты что собираешься делать?

— Соберу воинов, которые еще способны воевать, и пойду на Аварис.

Мальчик серьезно и спокойно посмотрел на мать.

— Ты хочешь покончить с собой и с нашим войском?

— Я хочу, чтобы Апопи поверил, что одержал окончательную победу. Царица Фив погибла под Аварисом, ее сын погиб вместе с Фивами. Пусть до поры до времени он ничего не опасается. Но тебе, Яхмос, придется начинать все сначала, как начинала я. Только никогда не отступай. И если смерть не даст тебе довершить начатое, воодушевляй на борьбу сердца своих преемников.

Яхмос прильнул к матери, и она замерла, сжимая сына в объятиях.

— Будь стойким и мужественным, сын мой, всегда и повсюду чти Маат: ее сила неподвластна повелителю тьмы.

Гроза продолжала бушевать. Она набирала и набирала силу. Дома рассыпались, будто были из песка, люди сотнями гибли под обломками. В сухих руслах запенились потоки грязи и потекли, заливая древний город мертвых на западном берегу.

— Поспеши, Карис, — распорядилась царица. — Забирай моего сына и отправляйся вместе с ним в восточную пустыню. Пусть вместе с вами отправится и Хирей, если только ты сумеешь его найти.

— А почему бы вам, госпожа…

— Я останусь здесь, рядом с царицей-матерью.

Яххотеп в последний раз поцеловала Яхмоса и передала мальчика в руки Кариса, твердо надеясь, что им удастся избежать ярости Сета.

Она проводила их до порога и во дворе увидела друга, о котором успела забыть. У дверей стоял Северный Ветер, осел Секненра, серый красавец с белой мордой и животом, с широко раздувающимися ноздрями и длинными ушами. Его блестящие умные глаза пристально смотрели на царицу.

— Ты мне хочешь что-то сказать?

Он повернулся и сделал несколько шагов вперед. Яххотеп последовала за ним и сразу же вымокла до нитки.

Северный Ветер поднял голову и уставился на черные тучи, которые раздирали ослепительные молнии.

— Да, ты прав, стоит попробовать, — сказала Яххотеп и потрепала его по холке.

Яххотеп поспешила в дворцовое святилище, где хранила золотой жезл, на вершине которого было выполнено в виде священного животного бога Сета. Этот жезл вручила Яххотеп богиня Мут в знак подтверждения ее царской власти.

Осел тоже был священным животным, принадлежащим Сету, и он навел царицу на благую мысль: если владыка гиксосов обратился к богу ураганов, то почему бы не обратиться к нему и повелительнице египтян?

Яххотеп поднялась на крышу дворца и направила золотой жезл к небу.

— Сет, владыка молний, явись предо мной! В моих руках жезл с твоим изображением, свет от него не уничтожает жизнь, но дарит ее земле. Повинуйся мне, Сет, иначе никто на земле больше не окажет тебе почестей. Повелитель тьмы не единственный твой жрец! Почему ты восстал против земли Египта и пошел войной против его фараона? Покажи мне свое подлинное лицо, и пусть твоя сила войдет в мой жезл.

Тучи раздвинулись, и на севере засияла одинокая звезда, средоточие таинственной божественной силы, неподвластной смертным.

Ослепительная молния, еще более яркая и мощная, чем все предыдущие, возникла в центре урагана и устремилась к золотому скипетру, который твердой рукой держала царица Свобода.