Александр Косарев - Глаз Лобенгулы
— Так мы ж никаких изделий здесь не делаем, — невинно пожал я плечами. — Да и недавняя проверка налоговиков никаких нарушений, вроде бы, не выявила…
— Не выявила, — уныло подтвердил Акинин. — Просто мне показалось, Сашок, что ты у убэповцев — главный подозреваемый. Я, конечно, сказал им, что у тебя нет возможности выпускать здесь побочную продукцию, но они мне, кажется, не слишком поверили…
— У них работа такая — всех подозревать, — успокоил я, как мог, друга. — Но если хочешь, я готов прямо сейчас разобрать свою установку на запчасти…
— Правда, друг? Без обид? — просиял Игорь. — Спасибо, что сам предложил, а то мне, ей-богу, неудобно было как-то просить…
Вернувшись к себе, я задумался. Судя по всему, моему подпольному бизнесу пришел конец. Значит, пора заметать следы.
Упаковав свои ценности в холщовый мешочек, я обвязал его грязными промасленными тряпками, дабы придать вид никчемного мусора, дождался темноты, поднялся на чердак, и… «грязный» сверток полетел в слуховое окно. Чтобы, разумеется, быть поднятым чуть позже — когда я покину территорию предприятия.
«Вот ведь какая дурацкая штука — жизнь, — думал я, безуспешно пытаясь в ту ночь заснуть. — В кои-то веки удалось чуток разбогатеть, а обнародовать свои накопления не могу. И жена по-прежнему считает неудачником, норовя при каждом удобном случае смешать с грязью… Нет, надо срочно что-то менять! Заняться наконец чем-нибудь стоящим… подвиг, например, какой-нибудь совершить… Точно! — осенило вдруг меня. — Как я мог забыть о том старикане-прибалте из Мармариса?! Съезжу-ка для начала в Ригу, к дядиной семье. И материально малость помогу, и выясню заодно, не было ли от дяди Володи каких-нибудь известий…»
* * *Несмотря на то, что в сотрясаемой перестроечной бурей стране многое рушилось прямо на глазах, железные дороги работали на диво стабильно. То ли действовали законы, установленные еще при Николае Первом, то ли сам гигантский транспортный маховик оказался настолько инерционен, что просто не в состоянии был остановиться. Любой человек любой республики мог свободно купить билет, сесть в вагон и пересечь циклопические пространства бывшей общей страны без каких бы то ни было проблем — были бы деньги! Деньги у меня были. Пусть и не совсем честно заработанные, но зато потратить их я решил на дело очень даже благородное: выяснить судьбу пропавшего родственника и попытаться помочь. Если не ему самому, то хотя бы его семье.
Договорившись с Акининым о краткосрочном отпуске и уточнив рижский адрес дядиной родни, я без излишних сантиментов попрощался с Раисой и теперь ехал в полупустом из-за бешеного скачка цен на билеты плацкартном вагоне.
«Всё-таки Земля делится не по пограничным линиям на карте, — размышлял я, всматриваясь в проносящиеся мимо пейзажи, — а по тому, как и какой на ней живет народ. Ведь вот сразу же видно, где заканчивается Россия и начинается Прибалтика. Вроде, и страна совсем недавно была единой, и воспитывали всех одинаково, а вот поди ж ты! И люди иначе одеты, и на улицах гораздо чище… О домах вообще разговора нет. Дворцы, а не дома! Выходит, по обе стороны невидимой границы жили доселе два совершенно разных народа, и никакие социалистические идеи так и не смогли их объединить? Да, дела…»
Заныли тормоза, поезд дернулся и замер. Закинув на плечо спортивную сумку, я по-мальчишечьи спрыгнул на перрон. Когда за спиной хлопнули массивные двери зала ожидания, встал, гордо вскинув подбородок, в недлинную очередь под желтым щитом с черными шашечками.
— Привет землякам! — возник откуда-то парень лет 25-ти в не слишком новой кожаной куртке и в кожаной же, сдвинутой на левое ухо фуражке. — Вижу, вы в первый раз здесь, решил вот помочь… Имейте в виду: на «частнике» тут куда выгоднее передвигаться, — пояснил он. — Треть сэкономите, не меньше!
— А они тогда чего же стоят? — кивнул я в сторону очереди.
— Так это ж коренные латыши, — склонился к моему уху «бомбила», — они нас в упор не замечают. Мы ж для них, вроде как, оккупантами считаемся…
— А сколько стоит доехать до местечка Рамава? — поинтересовался я, решив, что не время сейчас разбираться в хитросплетениях местной политики.
— Так это смотря как платить будете…
— Марки немецкие подойдут?
— Вполне. За пятнадцать марок доставлю за полчаса!
Серая «девятка» стояла буквально в ста метрах от вокзала, и через три минуты мы уже мчались по узким улицам латышской столицы.
— Как тут жизнь идет, — полюбопытствовал я, — куда горбачевская перестройка вырулила?
— У кого как, — отозвался водитель, строго выдерживая разрешенную скорость. — Те, что крутятся возле транспорта или порта, зацепились неплохо, а остальным туговато приходится. Прямо хоть, подобно евреям, ехать искать землю обетованную. Мой кореш Васька Гольтяпин так и поступил, между прочим. Не могу, говорит, здесь больше оставаться, всё одно нормальной жизни уже не будет. Квартиру продал и рванул…
— И что, неужто нашел землю обетованную?
— Похоже на то, — усмехнулся словоохотливый собеседник. — В каком-то Кейптауне обосновался. Вон в какую даль укатил — аж в Южную Африку! Денег на дорогу у всего дома назанимал, но вернул. Нескоро, правда, но в итоге расплатился со всеми…
«Опять Южная Африка! — беспокойно заерзал я. — Мистика? Совпадение? Судьба?»
— Извините, уважаемый, а нельзя ли попросить у вас координаты вашего друга? Я, знаете ли, надумал на писательскую ниву податься, вот и собираю разные занимательные истории, — принялся я на ходу сочинять «легенду». — А история вашего друга весьма меня, признаться, заинтересовала. Хотелось бы, так сказать, получить информацию из первых рук, узнать о его впечатлениях, переживаниях…
— Да какие у него могут быть впечатления? — ухмыльнулся водитель. — Вкалывает небось на какой-нибудь шахте… Вон, кстати, и Рамава ваша показалась. Улица какая нужна?
— Дапкунайтиса, 22, — отрапортовал я, с интересом разглядывая утопающие в зелени домики. — Вы, простите, не подождете меня несколько минут? Вдруг дома никого нет?…
— Подожду, конечно, — согласно кивнул парень, принимая от меня купюры, — но желательно недолго: время — деньги!
Я торопливо направился к ближайшей двери, намереваясь выяснить, где находится третья квартира. Но едва я протянул палец к звонку, как распахнулись створки соседнего окна, и из него высунулась миниатюрная голова благообразной седой старушки.
— Вы к кому, молодой человек? — обратилась она ко мне неожиданно высоким голосом.
— Третью квартиру ищу, — учтиво поклонился я, — Галину Койтовну приехал навестить. Я ее племянник, из Москвы…
