Зарубежный экран. Интервью - Черток С. М.
В последующих работах я продолжал начатую линию. Это «Вздох», «Чистильщик сапог» (о детях, выросших в трущобах большого города), «Господин 420», тоже хорошо известная у вас, «Там, где течет Ганг» —о борьбе с преступниками, от которых еще полностью не избавилась наша страна. Мои фильмы «Под покровом ночи» и «Будьте бдительны!» получили главные премии на международном фестивале в Карловых Варах. Картина «Сангам», которая пользовалась большим успехом в Советском Союзе, утверждает мысль: главное в жизни человека — дружба.
— В какой связи находится огромное число фильмов, выпускаемых Индией, и их художественные достоинства?
— Если количество картин грандиозно, то этого нельзя сказать об их качестве. Высокие, подлинно реалистические произведения искусства — редкость. Индийские зрители только начинают привыкать к прогрессивному киноискусству, ставящему серьезные жизненные проблемы; искусству новаторскому и по форме. Его требовательность и восприятие еще сильно отстают. На этом играют бизнесмены от кино, делающие плохие, но популярные фильмы. Они малоинтересны по содержанию, форме, даже технике съемок, но в них заняты «звезды», много музыки и танцев, и это оказывается достаточным для успеха. Конечно, высшая награда режиссеру и актеру — признание широких масс. Но это значит, что художник должен ощущать ответственность перед народом, приучать зрителей к настоящему искусству. Это нелегкий путь. Моя картина «Будьте бдительны!», получившая, как я уже сказал, высшую премию Карлововарского фестиваля, была непопулярна в Индии — в ней мало музыки, Радж Капур в ней не поет, она сложна по языку... Последнее время происходят изменения в стиле игры актеров и режиссуре. В наших фильмах сейчас меньше мелодрамы, меньше песен... Некоторые авторы вообще обходятся без них. Кроме того, новые фильмы стали короче. С некоторых пор в творчестве наших режиссеров появляется нечто такое, что мы называем реалистической манерой. Зрителям оставляют простор для размышлений. Но все это не оказывает влияния на кино в национальном масштабе.
«Господин 420»
...В последние годы, часто бывая в нашей стране, Радж Капур — куда бы он ни приезжал — во Владивосток, Ленинград или Ташкент, — первым делом шел в цирк. С детства влюбленный в искусство арены, он с восторгом говорил о мастерстве советских канатоходцев, акробатов, гимнастов, и он изучал это мастерство, потому что действие его последнего фильма «Мое имя — клоун» связано с цирком.
— Эта картина, — рассказывает Радж Капур, — стала главным делом моей жизни, я создавал ее несколько лет. Это повесть о жизни человека, который хотел стать клонуном и стал им, несмотря ни на что. Перед зрителями проходит вся его биография. Раджа-юношу играет мой сын Риши, а взрослого клоуна — я сам. Для меня это вариация все того же образа бродяги, «маленького человека», полного трогательной любви к людям. Картина состоит из трех глав-новелл, связанных между собой образом клоуна.
...Вся картина идет четыре часа десять минут. Первая новелла рассказывает о юности Раджа — нескладного паренька, воспитанника закрытой миссионерской школы, грезящего цирком и страдающего от фарисейства и равнодушия своих «святых» наставников. По мнению индийской критики, игра сына режиссера Риши Капура в этой новелле — одна из самых больших удач картины. Вторая новелла рассказывает о том, как бродячий клоун Радж случайно попадает в советский цирк, гастролирующий в Индии, находит там славу и любовь. В этой главе в полной мере раскрывается комедийный талант Капура-старшего. Новелла эта вызвала ярость у представителей реакционных организаций, ибо Капур прямо и открыто говорит о своем восхищении Советским Союзом, о своей любви к советским людям. Третья новелла, завершающая раздумья Капура о судьбе артиста, состоит из многих танцевально-музыкальных номеров. К сожалению, финал картины, по общему признанию, не относится к числу творческих удач Капура.
В первых кадрах фильма показаны Красная площадь и Москва, и в этом тоже выражение любви и благодарности режиссера и артиста к советским людям, понявшим и полюбившим его героя наравне с индийскими зрителями.
— Во второй новелле, — рассказывает Капур, — играют мастера советского цирка, а артистку Марину, в которую влюбляется индийский клоун, играет балерина Большого театра Ксения Рябинкина. Она помогает Раджу понять главное: высшее наслаждение человека — дарить радость другим людям.
На каждом этапе жизни Радж встречает трудности, преодолевает горе, удар за ударом посылает ему судьба. Это и помогает ему понять страдания и печали других. Но и в жизни и на арене его идеал в том, чтобы взять на себя беды других и дать им взамен радость, даже если его собственное сердце разрывается от горя.
— Что объединяет поставленные вами фильмы и сыгранные вами роли?
В своем творчестве я всегда стремился к тому, чтобы воспеть благородные чувства, обличать пороки, создавать образы «маленьких» людей. Все мои герои, начиная с бродяги, восстают против условностей буржуазного общества, против всяких форм подавления личности, всего, что мешает жить простому человеку. Я не придумал этот характер — его легко обнаружить среди простых индийцев. У нас люди делятся на тех, у кого есть все, и тex, у кого нет ничего. Я посвятил свое творчество последним, рассказывая об их настроениях, надеждах и страстях.
— Вы часто бываете в Советском Союзе. Что производит здесь на вас самое большое впечатление?
— Люди. Я не могу передать, как меня волнует, когда люди на улицах, в кинотеатрах подходят ко мне и обращаются «товарищ «бродяга». Волнует сочетание этих слов. Бродяга — презираемый, изгнанный из общества пария. Но у вас люди воспитаны в духе гуманизма, они в каждом видят человеческие черты и готовы подать руку. Они говорят «товарищ «бродяга». Спасибо им.
1965, 1967—1970 гг.
Армандо Роблес Годой
На V Московском Международном кинофестивале появился огромный, почти двухметрового роста человек с висячими «украинскими» усами, седыми кудрями до плеч и веселыми искорками в глазах. Он поразил участников фестиваля экзотичностью своей внешности и средневековой пышностью своего имени — Армандо Роблес Годой. Большего в ту пору о нем никто не знал, потому что он приехал из Перу, а кинематография Перу никому не была известна. Это не удивительно: хотя номинально к этому времени кино существовало в стране тридцать пять лет, картина Годоя «В сельве нет звезд» была первой значительной работой перуанских кинематографистов. Это был фильм, который весьма достойно представил киноискусство Перу на международном кинофестивале.
Путевку в большую кинематографическую жизнь дал Годою Московский фестиваль, наградивший его поэтическую и захватывающую ленту золотым призом «За лучший фильм молодой развивающейся кинематографии».
— Награда, присужденная этому перуанскому фильму в Москве, — говорит Годой, — значила для нашего кинематографа необычайно много. Это был не просто приз фильму, это — подтверждение, всеобщее признание свершившегося факта: кинематография Перу существует, и рождение ее произошло в Москве в июле 1967 года.
В этом и состояла моя задача, когда я взялся за постановку фильма: я хотел создать произведение, достойное международного экрана.
Армандо Роблес Годой
Ведь в Перу очень мало кинотеатров — около тридцати — и все попытки создать национальный кинематограф терпели неудачу именно потому, что внутри страны фильмы не окупались, а за ее пределами не покупались. Поэтому я решил сделать картину, ставящую на национальном материале общечеловеческие проблемы. История беспринципного авантюриста, не останавливающегося ни перед чем на пути к богатству, показалась мне интересной прежде всего потому, что была социально обусловлена. Анализируя крайнюю степень падения человека, я старался отразить и те причины, которые привели его к этому.
