Таганка: Личное дело одного театра - Леенсон Елена
3. Левина Э. П. — пом. главного режиссера по литературной части, ответственный секретарь Художественного совета.
Члены Художественного совета:
1. Аникст А. А. — доктор искусствоведения;
2. Боровский Д. Л. — главный художник театра;
3. Бояджиев Г. Н. — доктор искусствоведения, профессор;
4. Вознесенский А. А. — поэт;
5. Высоцкий В. С. — артист;
6. Глаголин Б. А. — режиссер театра, секретарь партбюро;
7. Власова Г. Н. — зав. труппой, председатель месткома;
8. Демидова А. С. — артистка;
9. Евтушенко Е. А. — поэт;
10. Золотухин В. С. — артист;
11. Карякин Ю. Ф. — философ, научный сотрудник института Международного рабочего движения;
12. Логинов В. Т. — доктор исторических наук, старший научный сотрудник института Маркса-Энгельса-Ленина;
13. Можаев Б. А. — писатель;
14. Полянин Б. М. — мастер цеха 1-го Государственного часового завода им. Кирова;
15. Пучкова М. И. — зав. отделом пропаганды и агитации Ждановского РК КПСС;
16. Савченко С. А. — артист, секретарь бюро ВЛКСМ;
17. Самойлов Д. С. — поэт;
18. Славина 3. А. — артистка;
19. Слуцкий Б. А. — поэт;
20. Смехов В. Б. — артист;
21. Филатов Л. А. — артист.
С уважением
Директор театра Н. Дупак
Гл. режиссер Ю. Любимов[246]
Репертуарный список
Сохранившаяся стенограмма заседания Художественного совета показывает, как выстраивался репертуарный список.
Стенограмма заседания Художественного совета театра драмы и комедии на Таганке. 13.11.1967.
(Фрагмент)
Председатель Н. Л. Дупак.
Нам надо подготовиться к коллегии Министерства культуры, на которой будет заслушан наш доклад о направлении текущего и будущего репертуара. Слово предоставляется Юрию Петровичу.
Ю. П. Любимов. Мы хотим ставить Шекспира «Хроники». В каком состоянии находится эта работа? Уже почти скомпонован текст. Почему взята не одна пьеса, скажем «Ричард П», а спектакль компонуется из нескольких пьес? Мне кажется, что, несмотря на весь гений Шекспира, все же 400 лет дают себя знать, поэтому из нескольких пьес мы хотим взять основное, чтобы дать хронику жизни общества. От такой компоновки спектакль выиграет. Во многих пьесах Шекспира есть какое-то колесо, оно все время крутится, отображая события. ‹…›
Колесо будет сделано так, чтобы видно было, что это колесо фортуны. На сцене пола нет, там пропасть. В центре сцены трон, все к нему идут вот так (показывает) — на высоте, крест-накрест сделана лестница, по которой все расходятся, там и находится колесо фортуны. ‹…›
«Ричард II» укладывается в 15 минут.
Мне кажется, что перед нами стоит вот какая задача. Такие пьесы Шекспира, как «Ромео и Джульетта», «Отелло» и другие, игрались массово, и были хорошие спектакли, а «Хроники» никогда не игрались, поэтому нам надо этот спектакль сделать солидно, сурово, жестко, реально.
Оформление спектакля будет из железа, камня и кожи.
«Генрих IV». Это царь Федор. Это целая галерея десятка характеров. Каждый актер получит по две-три хороших роли. Спектакль будет поэтический, а это для меня самый высокий стиль. От традиций мы не отказываемся, а, наоборот, расширяем их.
В 1960-х «Хроники» Ю. П. Любимову поставить не дали. Режиссеру было предложено взять другую пьесу Шекспира — тогда появился «Гамлет». «Хроники» вошли в репертуар театра только в 2000 году (премьера состоялась 6 февраля 2000 г.). В основу этого спектакля, как и предполагалось когда-то, были положены «Ричард II», «Генрих IV», «Генрих VI», «Ричард III».
Это коротко то, что пока можно сказать о работе над шекспировским спектаклем.
Председатель. Слово предоставляется А. Аниксту[247].
А. Аникст. Мне и Юрию Петровичу кажется, что такой вариант шекспировского спектакля будет наиболее удачным. Если просто поставить пьесу Шекспира, то это будет менее интересно, менее заманчиво. Мой опыт говорит о том, что с Шекспиром что-то происходит и надо заняться более смелой трактовкой его произведений на сцене.
Я и Григорий Нерсесович[248] имели возможность смотреть «Хроники» в Англии. ‹…› В 1956 году они поставили серию «Хроник», но с тех пор прошло более 10 лет… Мы видели, как вдруг на шекспировскую сцену выезжает тележка Матушки Кураж[249], без всякой маскировки, точно так, как она сделана. Это сделано для того, чтобы дать зрителю почувствовать, какой дух осеняет спектакль. ‹…›
Они после Второй мировой войны стали приглядываться к тому, что происходило в Европе, и, обратившись к современной драматургии, увидели, что никто из драматургов не написал о том, что происходит в государствах Европы, как поднимаются и падают государства. Когда они обратились к Шекспиру, они увидели, что у него все это есть, что, написав десять пьес, он в них осветил много политических ситуаций. Они играли Шекспира, отображая историю Европы за 30 лет, и… получились живые спектакли, которые, с одной стороны, были увязаны с английскими национальными традициями, а с другой стороны, показывали, как делалась тогда и делается теперь политика. Они показали, что государствами правят самые обыкновенные люди, что власть в руках человека может вести к добру и к злу, они показали, что такое государство, что такое общество, какую роль играет человек. Все это в постановках Шекспира вдруг раскрылось, перед публикою открылось многое из того, что знали только по газетам.
Мы прожили большой и сложный исторический период. Наши исторические пьесы в большей части были очень социальные, грубо прямолинейные; история изображалась не как средство деятельности людей, а деятельности отдельных выдающихся личностей. Мы видели, как делается история, и для нас обращение к Шекспиру является очень важным, мы должны сделать интересный спектакль на эту тему.
Маркс и Энгельс говорили: если вы хотите посмотреть, как делается история, то посмотрите, как это показывает Шекспир. ‹…› …вопрос состоит только в том, как скомпоновать пьесу. Сделать это из большого количества пьес или сосредоточиться на одной пьесе…
Мы пришли к выводу, что это, скорее всего, должен быть какой-то монтаж. Может быть, какие-то вещи надо будет заново перевести. ‹…› Многие переводы пьес Шекспира сделаны переводчиками, но не поэтами, а нам надо сделать литературную работу такую, как сделал Пастернак, чтобы Шекспир зазвучал… как будто бы эта пьеса написана сегодня. Эта работа должна быть одновременно и литературной и театральной. ‹…›
Ю. П. Любимов. Второй спектакль мы хотим сделать по Достоевскому. Тов. Карякин[250]. Спектакль пока условно называется «Арифметика». Тут имеются в виду арифметические расчеты. Вот я старушку убью, она все равно не человек, а вошь, а деньги я пущу на благо человечества. Потом выясняется, что он не только старушку убил, но и ее сестру, которая к тому же была беременная. К тому же он себя отрезал от людей, к тому же оказывается, что этим он убил не только себя, но и свою мать. В спектакле мы хотим показать, что если такая идея овладеет душой и головой одного человека и приводит к таким результатам, то что же может получиться, если такие идеи овладеют душами и умами многих людей. И тут идет всеобщая потасовка, когда люди в страхе режут, убивают друг друга.
Однако на одном «Преступлении и наказании» вряд ли можно это сделать. Достоевский отдал всю свою жизнь этим идеям[251]. ‹…›
Ю. П. Любимов. Любая инсценировка, в том виде, в каком она делается, неизбежно превращается в иллюстрацию. Были более удачные и менее удачные инсценировки «Преступления и наказания», а произведения Достоевского не перестают быть интересными. До сих пор вокруг довольно много разговоров. Мы часто слышим: начала читать «Преступление и наказание», но отложила, не могу читать Достоевского, он меня угнетает. А мне кажется, что Достоевский очищает, потому что он ставит все вопросы, которые человек боится перед собой поставить, уходит от них. Я считаю, что такой спектакль будет чрезвычайно современным и полезным. Материалом пока не надо себя ограничивать, надо, прежде всего, поставить вопросы, на которые хочется ответить, а потом найдем и материал.
