Владимир Кунин - Свадебное путешествие
— Разрешите? — Карцев взял из рук женщины бумаги. — Так. Ах вы ж, гуси-лебеди! Чтоб не сказать хуже… Тебя как зовут?
— Илья, — сказал водитель.
— Готовь свою фуру к перецепке. Серега! Мою отцепляем, я его груз отволоку и вернусь за вами с Ленкой.
— Вы не имеете права! — крикнула женщина. — Я главный врач районной санэпидстанции…
— Груз подлежит уничтожению! — сказал мужчина в кепке.
— Интересно, кто это вам позволит с чужим грузом триста километров ехать? — возмутился лейтенант ГАИ.
— Слушайте, вы… — бешено повернулся к ним Карцев. — Груз подлежит уничтожению только через восемь часов. Аленка! Вылезай! Перебирайся к Сереге. А вы, начальнички дорогие, бегите по кабинетикам и звоните… — Карцев заглянул в накладные, прочитал адрес получателя: — Звоните в горторт Хлыбово и скажите, чтобы приготовились к быстрой реализации через ихние торговые точки… И попробуйте только не дозвониться!
— Ну, правильно же, товарищи! — сказал мужчина в шляпе. — Может быть, это как раз и есть единственный выход? — Надо звонить в Хлыбово…
— А вы уверены, что этот тип… — негромко сказала женщина и показала на Карцева.
Краем уха это услышал Серега.
— Были бы, вы мужчиной, — ласково сказал он женщине, — я бы вам промеж глаз…
— Я вот тебя сейчас оформлю! — угрожающе крикнул лейтенант Сереге.
— Молчу, командир, молчу…
Лена вылезла из кабины карцевской «шкоды» и перенесла дорожную сумку в Серегину машину.
— Илюха! — крикнул Карцев. — Как резина на фуре?
— Новая! — Илья и Серега уже занимались отсоединением рефрижератора от тягача.
— Порядок! — подмигнул Карцев Лене. — Вот так их, сволочей безмозглых!
Обгоняя всех, Карцев одиноко мчался по шоссе. В кабине у него гремела музыка из приемника. На спинке пассажирского сиденья косо висела старенькая замшевая курточка Лены. Карцев протянул руку через капот двигателя и, не снижая скорости, повесил курточку ровнее. И улыбнулся…
Серега и Илья пили чай в кабине Илюхиной «шкоды».
— Илюха, ты книжку писателя Катаева «Сын полка» читал?
— Вроде, когда пацаном был, читал… А может, и нет… А чего?
— А то, что это с меня списано. Исключительно с моей военной жизни и моего детского горя…
— Иди ты?!
— Вот тебе и «иди ты», — печально сказал Серега. — Я тебе хуже скажу: вон ту церквушку видишь?
— Ну?
— Так там у нас энпе был…
— Чего?
— Наблюдательный пункт нашей батареи. И тут всех убило… И старшего лейтенанта Калюжного — он в книжке называется капитан Енакиев, и старшего сержанта Сергеева, дядю Митю, и всех-всех.
— А ты как же?
— А меня перед самым боем товарищ старший лейтенант специально во второй эшелон наладил, в штаб дивизии…
— Это сколько же тебе лет было?
— Ну, считай, я тридцатого года. Сколько мне было в сорок первом?
— А ты не врешь? — Илья испытующе поглядел на Серегу.
— А ты не верь, — равнодушно ответил Серега, не отрывая глаз от невысокой церквушки.
И в это время Серега услышал, как стукнула дверца соседней машины. Лена вылезла из кабины, заперла ее н подошла к тягачу Ильи. Серега предупредительно распахнул дверцу «шкоды».
— Залезай к нам, Ленок, — сказал он ласково. — Чаек индийский, компания свойская…
— Спасибо, Сереженька. Не хочется. Пойду пройдусь. Держи ключи от машины.
Серега взял ключи:
— Вернешься — пообедаем где-нибудь» да?
Лена оглядела одиноко стоящий фургон Карцева и пошла вдоль улицы к железнодорожному вокзалу.
Серега и Илья проводили ее глазами.
— Ты женатый? — спросил Илья.
— Холостой, необученный, — ответил Серега.
— Чего так? — поинтересовался Илья.
— Любовь мешает,
— Вроде бы должно наоборот?
— Это когда как, — рассмеялся Серега. — Когда любовь к чужой бабе — очень даже мешает.
— А она как?
— А она «другому отдана и будет век ему верна»!..
— Ох, видать, ты и путаный мужик, — вздохнул Илья.
— Это точно! — весело согласился Серега. — Давай-ка, я тебе лучше один потрясающий случай расскажу из своей жизни… Я в сорок восьмом году возил одного генерал-лейтенанта. А у того дочка — умереть-уснуть!.. Ну, сам понимаешь…
Мчался по шоссе Карцев…
Стрелка спидометра застыла на ста десяти километрах в час.
На пустынном перроне железнодорожной станции Лена стояла и смотрела, как небольшой маневровый паровозик, коротко вскрикивая, таскал взад и вперед несколько платформ. На платформах были свалены в кучу и принайтованы к бортам платформ толщенной ржавой проволокой искалеченные автомобили.
Тут были «трупы» «газонов», старых разбитых ЗИСов, сплющенные кабины МАЗов, раздробленные шасси легковых машин, и одну платформу целиком занимала «шкода» с фургоном.
«Шкода» будто прошла сквозь гигантскую мясорубку: она лежала на боку, беспомощно обнажив свои искалеченные потроха. Кабина была вдавлена чуть ли не до пола, дверцы вырваны, фургон разбит вдребезги.
Медленно проплывали перед глазами Лены платформы с бывшими автомобилями. Вперед — и лязг буферов… Вскрик паровозика — и назад. И снова буфера… И снова печальный крик паровоза…
На территории продуктовых складов Хлыбовского управления торговли разгружали фургон со скумбрией. Стены фургона были покрыты толстым слоем снега изнутри. Грузчики носили ящики с рыбой не в склад, а прямо в грузовики.
Экспедиторы тут же перевешивали ящики, отмечали в накладных.
Карцев стоял с заведующим складом в устало покуривал.
— Ну, спасибо, милый! — сказал зав-складом. — С нашими лимитами мы сейчас горим, как свеча…
— Реализовать-то успеете?
Завскладом поглядел вокруг себя, не слышит ли кто, и сказал, понизив голос:
— Да она уже через час вся будет продана! Я же тебе говорю: у нас такие лимиты…
К границе городка, где он оставил Серег у и Лену, Карцев подъехал уже в кромешной тьме.
Метров за сто до начала освещенного шоссе стоял знак ограничения скорости — «40». И внизу было написано: «Пост ГАИ — 150 м».
Карцев сбросил газ, притормозил и поехал совсем медленно.
А потом вдруг увидел в свете фар сидящую на каких-то бревнах Лену. Он остановил машину, открыл дверь и с трудом вылез, разминая затекшие ноги.
Лена встала ему навстречу. Карцева шатало от усталости:
— Алена! Солнышко мое… — хрипло сказал Карцев.
— Господи, — выдохнула Лена. — Ты живой?.. Живой?..
Она прижалась к нему, потом испуганно отпрянула, стала тревожно ощупывать его лицо, рот, глаза, шею, повторяя:
— Живой… Живой..
На следующее утро они стояли на автозаправочной станции.
Машин было немного. Пушкарев и Карцев в брезентовых рукавицах заправляли баки соляркой. Лена мыла чашки и чайные ложки под струей воды, текущей из бокового бачка.
Серега заправил свою машину первым. Закрыл горловины баков и подошел к Карцеву.
— Отгони мою лайбу, — сказал Карцев. — Пойду талоны сдам.
Бензовоз ЗИЛ-100 перекачивал бензин в подземные танкеры. Рядом с водителем бензовоза стояла красивая женщина — приемщица. Поглядывала в сторону Карцева и Сереги, отмечала количество сливаемого бензина.
— Не ходи, — тихо сказал Серега. — Там Зинка…
— Да наплевать! Когда это было!
— Тебе видней, — сказал Серега и крикнул: — Леночка! Собирай чашки-ложки, садись в кабину. Отгоним в сторону.
— Поезжай, я пройдусь, — ответила Лена.
Серега влез в кабину Карцева и отъехал от колонки.
Лена видела, как Карцев подошел к приемщице, протянул талоны и что-то ей сказал. Приемщица улыбнулась, оглядел Карцева долгим взглядом.
Лена судорожно вздохнула, отвернулась и пошла, не оборачиваясь. Приемщица на смешливо посмотрела ей вслед…
— Красивая женщина… — сказала Лена. Они ехали за Серегиной машиной, и Лена старалась не поворачивать головы к Карцеву.
— Была.
— И сейчас красивая, — упрямо повторила Лена.
— Сейчас мне это без разницы.
— Ну уж, ну уж…
— Замолчи, — раздраженно сказал Карцев и добавил мягче: — Замолчи, пожалуйста…
Некоторое время Лена молчала. А потом спросила:
— А Лиза, жена Толика, красивая?
— Я бы Лизу в упор не видел, — жестко ответил Карцев.
— Ну что ты говоришь? I — растерялась Лена. — Как ты можешь!
— Я бы Лизу в упор не видел, а Толика… — Карцев запнулся, подыскивая слово.
— Как ты смеешь так говорить о сыне и его жене?! — возмутилась Лена.
— Погоди… — тревожно произнес Карцев, внимательно вглядываясь в Серегину машину. — Погоди!
Серегина «шкода» вдруг выехала на полосу встречного движения, потом вернулась в свой ряд, соскользнула правым колесом с асфальта и подняла облачко пыли с обочины.
