Юрий Каплунов - Белый дракон
Олим горячо обнял ее, прижал к себе, поцеловал.
— Завтра нас найдут!.. Эх, если бы эта пропасть была хоть чуть-чуть поуже…
…Рассвет над горами едва забрезжил, когда Олим осторожно выбрался из спального мешка, стараясь не разбудить Ширин. Он расстегнул свой вещевой мешок, вытащил плотный моток альпинистского троса, ледоруб и решительно зашагал по направлению к пропасти…
С вертолета царство заснеженных гор выглядело бескрайним. Белизна вершин после стольких дней пурги так слепила, что даже сквозь темные очки пилотам и Сангину было трудно хоть что-нибудь разглядеть.
— Сначала пройдем это ущелье, — крикнула Малика.
Вертолет снизился. Сангин схватился за висевший на груди бинокль.
Снежные склоны и выступавшие темные глыбы скал плясали в объективе, и прежде чем Сангин увидел следы недавнего снежного обвала, Малика и второй пилот почти одновременно выкрикнули:
— Обвал!.. Ущелье перекрыто!
— Дальше лететь нет смысла, туда пройти никто не мог.
Вдруг в объективе бинокля возникли темные фигурки. Сангин метнулся к бортовому иллюминатору: отсюда было видней…
По крутому, почти отвесному склону карабкалось несколько человек.
— Это солдаты! — крикнул Сангин,
Люди на склоне остановились и стали махать вертолету, указывая в глубь ущелья.
— Значит, идут по следу… Летим дальше! — приняла решение Малика.
Вертолет приближался то к одному склону, то к другому, стараясь не пропустить нн одной складки, ни одной впадины.
— Смотри вперед! — вдруг скомандовала Малика едва удержавшемуся на ногах Сангину — вертолет стал резко снижаться.
Сангин тут же увидел людей, скучившихся у самого края глубокой черной расщелины. Появление вертолета почему-то не вызвало у них никакого ответного движения.
— Сядем? — напряженно спросил Сангин. Малика только мельком взглянула па него:
— Попробуем…
Только теперь, когда машина зависла над головами сидевших на снегу людей, один из них поднялся и вяло помахал рукой.
— Почему не садимся? — уже сам догадываясь о причине, все-таки спросил Сангин.
— Не видишь? Некуда! — ответил за нее пилот. — Даже близко к ним не подлетишь. Сесть сможем только на той стороне пропасти.
— Самим им туда не перебраться. Вадим с солдатами будет здесь только к вечеру. Переведут, а утром снимем их двумя машинами, — сказала Малика.
— А почему их не восемь? Где еще один? — растерянно спросил Сангин.
Все трое пересчитали людей на снегу и вопросительно переглянулись.
Сангин заметался по салону.
— Пиши! — Не оглядываясь, Малика протянула ему планшет с блокнотом. — Пиши: «Кого нет среди вас? Вытопчите имя на снегу. За вами идет спасательная группа капитана Соколова. Они переправят вас через пропасть». Теперь вложи в рюкзак с провизией.
Сангин, торопливо набросав записку, кинулся выполнять приказ Малики. Потом он рывком открыл дверь и с силой выпихнул тяжелый мешок.
С вертолета было видно, как двое, по-видимому, самые молодые, подтаскивали тяжелый мешок.
Сангин в бинокль все пытался разглядеть, кого не хватает. Но в объектив были видны лишь затылки и спины склонившихся над мешком людей. Затем разошлись по снежной целине, вытаптывая в ее ослепительной белизне буквы. Вот явственно проступила «О», потом «Л», «И», «М»…
— Куда он мог деться? — требовательно спросил Сангин, будто Малика могла это знать.
А внизу люди так и стояли у вытоптанных букв. Мешок с провизией сиротливо лежал в стороне.
— Сейчас узнаем, — вздохнула Малика. — Пиши: «Если Олим ушел искать дорогу, ложитесь на снег… Если он покинул вас раньше, станьте в круг… Если случилось… несчастье, станьте в одну линейку… Каждые полчаса тремя ракетами обозначайте свое местонахождение».
Сангин написал и вырвал листок из блокнота. Второй пилот вложил записку и ракетницу в ящик, где был запас ракет, помог подтащить его к двери и сбросить вниз…
Все трое, затаив дыхание, ждали ответа.
Сбившиеся возле упавшего ящика люди медленно выстроились в одну линейку.
Сангин беспомощно опустился на пол, сник, глаза его мертвенно уставились в одну точку.
Малика подняла машину выше и, развернув, повела обратно по ущелью.
Группа капитана Соколова появилась рано утром.
Уктам подвел Вадима к самому краю пропасти.
— Вот здесь… — сказал он. — Один конец мы закрепили за этот выступ. Вон в ту расщелину метнули ледоруб, попали, вроде прочно закрепился… Олим сам несколько раз проверил, страховку продумали… Ну, полез он, больше половины одолел, уже и я стал готовиться, и вдруг… Я только крик услышал, видеть ничего не видел. Оказалось, ручка ледоруба не выдержала, сломалась.
Вадим Соколов, придерживаясь за скалу, заглянул вниз, в пропасть. Там лишь бугрился рыхлый снег.
— Давайте готовиться, — сказал он. — Поднимайте людей!
Ширин потерянно сидела в стороне, все происходящее вокруг, казалось, ее совсем не касалось.
Когда подготовка была закончена, капитан Соколов обратился к Уктаму:
— Первым переберусь я, закреплю снасти. Потом вернусь за Ширин… Вторым пойдете вы.
Двое солдат, став у края обрыва, держали в руках мотки троса с «кошками» на конце. Один из них размахнулся и метнул тяжелую «кошку» на другую сторону. Она, скользнув по заснеженной площадке, сорвалась. Солдат начал выбирать веревку из пропасти.
Бросок второго был удачным, «кошка» прочно зацепилась за выступ.
Потом точно так же над пропастью натянули второй трос, рядом с первый.
Капитан Соколов, перебирая веревку сильными руками и обхватив ее ногами, двигался над бездонной пропастью. Добравшись до середины, остановился, передохнул. Остальные напряженно следили за ним.
Соколов двинулся дальше и наконец перебрался на противоположную сторону. Проверил крепление тросов и решительно взмахнул рукой:
— Двигаюсь обратно!
И снова он полез над пропастью, полез, чуть покачивая тугие тросы, словно демонстрировал всем оставшимся их надежность.
Вернувшись, Соколов дал знак Ширин. Он сам проверил узел ее страховочной веревки.
Медленно, очень медленно передвигались они над пропастью, и всем казалось, что прошли не минуты, а часы, пока они добрались до противоположной площадки. Соколов спрыгнул в снег, и почти тут же к нему на руки рухнула выбившаяся из сил Ширин. Припав к плечу капитана, она впервые заплакала навзрыд.
Один за другим по тросам проползли гляциологи.
Подняв настоящую снежную бурю, на площадке приземлились вертолеты. Сангин и пилоты бросились к спасенным гляциологам, их обнимали, целовали, у многих в глазах стояли слезы.
Сангин торопился к Ширин. Увидев его, она вспыхнула и подалась вперед. Он побежал к ней навстречу. Они обнялись.
На них неотрывно смотрела Малика, машинально пожимая руки спасенным.
Утром следующего дня в райцентре Сарбанд снова собралась чрезвычайная комиссия.
— Все семеро чувствуют себя сейчас удовлетворительно, — докладывал офицер-пограничник. — Восьмой… Руководитель группы Олим Бурханов погиб при попытке преодолеть пропасть.
Председатель комиссии обвел присутствующих усталым взглядом.
— Положение за прошедшие сутки обострилось… Бедствие грозит тысячекилометровому участку речной поймы. Ледник продолжает двигаться, и специалисты считают, что ледяная плотина не устоит больше двух дней… Я правильно понял ваши расчеты, товарищи?
— Да, правильно, — прозвучал ответ.
— Все подготовлено для одной из крайних мер, — продолжал председатель. — Предлагается нанести бомбовый удар с воздуха на одном из участков перемычки…
Поднялся генерал и, взглянув на часы, доложил:
— Мы готовы начать бомбометание через три часа.
— Понятно! — кивнул председатель. — Дальше. Академия наук продолжает изучать причины подвижки ледника Аждахор. В числе многих предположений есть и такое — группа Бурханова могла превысить утвержденный предел воздействия на ледник. Виноват ли
Бурханов, мы установим, только изучив перфоленты датчиков или журнал наблюдений.
— Простите, — прервал его поднявшийся Сангин, — позвольте мне… Считаю необходимым поставить вас в известность, что после многократного анализа всех вариантов задуманного эксперимента я пришел к выводу, что ледник двинулся из-за превышения температурного воздействия… Олим Бурханов пошел на это по моему указанию… Год маловодный, сами знаете, как нужна была хозяйствам влага. Эксперимент начался настолько обнадеживающе, что мы с Бурхановым решили пойти на превышение режима. В первый раз получилось, вам всем это известно… А во второй… — Сангин сник и, не закончив, опустился на стул.
— Примем к сведению! — прозвучал жесткий голос председателя комиссии. — Но для окончательных выводов нужны конкретные данные эксперимента, нужны журналы наблюдений. Я полагаю, что они в любом случае представляют немалый интерес для науки…
