С Залер - Разбойники Рэттлборджа

ПИКМАН (продолжает; бормоча). Вэл…

На Пикман падает тень, молочная трава чернеет.

АВРААМ. Миссис Хиггинсфорд. Положите пистолет, или я застрелю вас на месте на глазах у детей.

Бекки КРИЧИТ детям по-французски; они забегают внутрь, без конца ВСХЛИПЫВАЯ.

Пикман поднимает голову с травы, изо рта свисают нитки розовой слюны и крови; он смотрит на Авраама.

Авраам нацелил Стайссельбах на Бекки.

Пикман в ужасе качает головой; пытается вскарабкаться на четвереньки.

ПИКМАН. Нет, нет… Авраам… нет… нет…

Авраам наводит пистолет на голову Бекки.

АВРААМ (к Бекки). Бросай пушку, или я убью тебя.

БЕККИ. Убийцы, вы убийцы! Как вы смеете…

БАМ. Бекки падает навзничь, ее лоб пробит пулей точно в середине.

Изнутри слышен КРИК детей.

Лицо Пикмана алеет от ярости. Он поднимается на ноги и бросается на Авраама.

Авраам отступает от неуклюжей атаки Пикмана.

Пикман падает позади на светящуюся траву; его алое лицо теперь почти фиолетового оттенка.

АВРААМ. Надо было дать ей снова в тебя выстрелить? Или в меня?

Пикман ВЫКАШЛИВАЕТ ответ с алыми каплями на молочной траве.

ПИКМАН. Ты ублюдок… ты зло, зло…

АВРААМ. Ты уже должен был понять, что нет добра и зла — только животные и их желания.

Авраам убирает пистолет, отворачивается от Пикмана и идет по дороге.

АВРААМ (продолжает). И процветающие животные — те, которые не отрицают того, что алчут.

Пикман снова поднимается на четвереньки, но падает вперед, громко ОХНУВ, когда его скручивает боль.

Он смотрит, как Авраам встает над Джорданом, который пытается уползти, несмотря на пробитое колено и сломанную ногу.

Авраам поднимает левую руку в воздух. Солнце блестит на кусочке металла, что он держит на весу. Он проводит металлом по пончо Джордана.

Черное пончо падает на дорогу, обнажая бледного, испуганного и раненого человека, в сыпи и болячках.

Пикман наблюдает, как Авраам извлекает блестящий металлический крюк.

Авраам пронзает дрожащий живот Джордана. Как только кожа пронзена два раза, Авраам дергает за крюк, приподнимая захваченную плоть.

За крюк, продетый в бледный, изборожденный язвами живот Джордана, Авраам волочит пленника к роще.

Пикман выдыхает, его дыхание звучит как ПРИЛИВНАЯ ВОЛНА, бьющая о берег.

Авраам затаскивает Джордана в рощу.

Пикман приподнимается на четвереньки, дрожа как больной, истекающий кровью пес. Ползет к пистолету Билли Ли. КАШЛЯЕТ, сплевывая розовую слюну и алые капельки на белые лезвия травы.

Пикман хватает пистолет правой рукой и продолжает ползти к роще. Низкий СТОН доносится из-за деревьев.

Пикман ползет дальше.

Пикман вползает в рощу. Его веки дрожат, он старается оставаться в сознании; бусинки пота скользят по лицу, как слизняки.

Из глубины рощи доносится ВОПЛЬ, моментально его пробуждая. Пикман жестоко КАШЛЯЕТ; кровь брызгает из ноздрей. Он ползет дальше в рощу, светотень поглощает его, как рой насекомых.

Пикман поднимает взгляд. Прямо перед ним растет плотный кустарник. За ним он видит темную фигуру, что двигается перед бледной. Пикман тянется левой рукой и отталкивает ветки с колючками.

Голое тело Джордана висит вверх ногами в небольшом просвете, его ноги скручены, привязаны к ветке, руки скованы за спиной. На его мошонке висит опустошенный шприц. Два прокола в животе от крюка Авраама забиты камнями. Покрытый язвами язык Джордана свешивается из его рта на белой нитке плоти, как недоеденная сосиска. Между ребер торчит металлическая трубка, с дыханием в ней СВИСТИТ воздух.

Пикман давится и отворачивается. Джордан СТОНЕТ и корчится в невыносимой агонии.

Пикман взводит курок на пистолете и дрожащей рукой наводит на искаженное болью лицо Джордана. Авраам выскакивает из теней и выбивает пистолет из руки Пикмана.

Пикман тянется к стволу.

ПИКМАН (бормоча). Ты… ты чертов… жид пархатый…

Авраам быстро хватает пистолет с земли и зашвыривает в темноту. Затем бьет Пикмана ногой в затылок.

Пикман начинает терять сознание.

Авраам залезает под черный жилет и достает серебряную маску. Черты на маске напоминают лицо погибшей жены Авраама.

Глаза Пикмана закатываются и его принимает темнота.

Авраам лезет в карман жилета и за серый хвостик извлекает крошечного крота; существо с торчащими зубами пищит.

ПИКМАН (продолжает). Будь ты проклят…

Авраам поднимает крота к СВИСТЯЩЕЙ металлической трубке, торчащей из торса Джордана. Зубастый грызун исчезает в металлической трубке, направляясь в левое легкое Джордана.

На ужасный миг в роще все затихает. Затем Джордан начинает судорожно дергаться на веревке, с которой свисает вниз головой. Он ВОПИТ; его голос совершенно чужероден человеческому — звучит, как сталь, режущая сталь.

Авраам наблюдает за страданиями Джордана из-за металлической маски с лицом мертвой жены.

Пикман отключается.

Пикман, перевязанный, бледный и истощенный, лежит в тюремной камере на дырявом и заляпанном матрасе. Одинокое окно в камере маленькое и закрыто ржавыми прутьями.

Пикман СТОНЕТ, постепенно приходя в себя. Поднимает тяжелую голову и корчится, когда боль простреливает плотно перевязанный торс.

Пухлый кудрявый помощник Риксби сидит за столом, что-то вырезая на нем своим гигантским карманным ножом.

Смутно подсвеченный керосиновой лампой, стоящей на голом и видавшем виды столе, он бросает угрюмый взгляд на Пикмана,

РИКСБИ. Очнулся.

Рискби встает и потягивается; метает нож в поверхность стола, где тот ВТЫКАЕТСЯ и дрожит, как хвост довольной собаки. Он идет к дверям и высовывает голову.

РИКСКБИ (продолжает). Тодд. Позови шерифа. Он очнулся.

МУЖСКОЙ ГОЛОС (ВПЗ). Да, сэр.

Пикман, с потрескавшимися губами и ртом сухим, как каньон под солнцем, стирает пелену долгого сна с глаз и губ. Медленно садится прямо, передергиваясь, когда боль, как разлитые чернила, растворяется в теле. ПРИНЮХИВАЕТСЯ и корчится от запаха.

Риксби оборачивается и смотрит на Пикмана.

РИСКБИ. Ты выкинул довольно коварный трюк. Выспрашивал, где Хиггинсфорды, и все такое. Очень низко с твоей стороны.

Риксби выдергивает нож из стола, длинное лезвие звенит от вибрации.

ПИКМАН. Есть попить?

РИСКБИ. Есть полный мочевой пузырь, если хочешь.

Дверь в комнату открывается. Проем заполняет ШЕРИФ ДРЕЙТОН, широкий, огромный, как гора, с густыми седыми волосами и косматыми белыми усами. Глаза у него как две маленькие черные перчинки; на левой руке не достает двух пальцев. На кожаной ленточке на шее медвежий коготь.

Шериф Дрейтон коротко бросает взгляд на Пикмана, потом ставит винтовку в стойку.

РИКСБИ (продолжает; Дрейтону). Он очнулся.

ДРЕЙТОН. Я вижу.

Дрейтон идет к Пикману, каждый шаг — СКРИПЯЩЕЕ мучение для старых половиц.

Пикман глядит на Дрейтона. Дрейтон плюет в камеру Пикмана, слюна приземляется с ШЛЕПКОМ.

ДРЕЙТОН (продолжает). Мать и отец мертвы — убиты на глазах у своих детей. В лесу найдены еще два трупа — их тела обезображены хуже, чем жертвы Канхугаче. Как смел ты, законник, принести кровь и насилие в Квортерстоун?

ПИКМАН. Если бы твою жену изнасиловали и убили, ты бы сделал то же самое.

ДРЕЙТОН. Ошибаешься, Пикман. Я бы не объединился с кровавым палачом и не позволил бы убить невинную женщину перед детьми, и плевать, что там натворил ее муж. У меня есть дети — нет ничего ценнее их душ. У тебя есть дочь, верно?

ПИКМАН. Она умерла.