Степа капитан - Ермолинский Сергей Александрович
Уходит четким, как деревянный солдатик, шагом.
Выгибая спину и лениво потягиваясь, в капитанскую будку входит кот. Капитан Степанов смотрит на него с удивлением — это же Танин рыжий симпатичный кот!
Кот, не обратив на капитана никакого внимания, прыгает на стол, над которым расположены манометры и компасы, и деловито укладывается спать прямо на вахтенном журнале.
Голос. Первый штурман «Ястреба11!
Это говорит молодой, щегольски одетый моряк.
Первый штурман. Прошу, капитан. Вот карта, на которой проложен курс нашего кругосветного плавания.
Повернулся, щелкнув каблуками, и вышел.
Капитан Степанов растерянно смотрит на карту: синяя калька, испещренная весьма непонятными белыми линиями и цифрами.
Появляется боцман.
Боцман. Возьмите секстан. Определите градусы, меридианы, параллели.
Капитан Степанов. Что?
Боцман. Секстан! Меридианы! Параллели! Проверьте и утвердите. А то был у нас один капитан, так он только и делал, что списывал у первого штурмана.
Капитан Степанов смотрит на карту, потом поворачивается в сторону боцмана. Но боцмана уже нет. Тогда капитан Степанов решительно обмакивает перо в чернильницу.
Пишет: «Согласен. Капитан Степанов».
И быстро отодвигает карту. Кот, покосившись в его сторону и выгнув хвост, медленно движется по столу.
Показывается голова Володи Вихорькова. Лицо его сияет.
Штурман Вихорьков. Степан! Я заказал обед. На первое — шоколадный торт. На второе — лимонад с бисквитами. И сто порций мороженого!..
Стол, уставленный яствами.
Шоколадно-ореховые и кремовые башни возвышаются чуть не под потолок кают-компании. Бутылки лимонада рядом с грудой нежно тающих бисквитов. Фисташковые и шоколадные, бледно-клубничные, малиновые и оранжевые шарики мороженого выстроены в пирамиды и окружены хрусталиками льда.
По палубе, пошатываясь, проходит Володя Вихорьков.
Штурман Вихорьков. Никогда, никогда не буду больше есть сто порций мороженого…
Слышен топот ног. Пробегают матросы. Возгласы:
— Свистать всех наверх! Акула!
Огромная акула приближается к «Ястребу».
Боцман. Сто трубок на одну затяжку! Заряжайте пушку!
Бежит артиллерист.
Плывет акула. Кожаная чешуя ее покрыта шипами. Бурочерное тело разрисовано голубоватыми полосками. Она делает гибкие повороты, то высовывая из воды свою пасть, то исчезая под водой, и тогда вокруг вскипают волны.
Пушка поворачивается, нащупывая прицел.
Весьма дурно чувствующий себя Володя Вихорьков лунатиком входит в кают-компанию. Увидев торт, он вдруг с яростью хватает его вместе с блюдом. Кремовая башня рушится. Володя выбегает на палубу, размахивается и кидает блюдо с тортом за борт.
Тотчас появившаяся пасть акулы проглатывает торт.
Володя Вихорьков, словно освободившись от кошмарного своего врага, снова бежит в каюту и возвращается с пирамидами мороженого.
Проглотив угощение, акула готовится к прыжку на борт корабля.
Артиллерист замер у пушки.
И как раз в этот момент Володя Вихорьков бросает в пасть акулы пирамиды мороженого.
В один миг акула заглатывает все мороженое, начинает лихорадочно дрожать, как от озноба, потом замирает и… на глазах у всех превращается в оледенелую глыбу. Из пасти она выбрасывает то белую, то оранжевую, то бледно-клубничную, то фисташковую пену. Пена, расходясь, замораживает все вокруг. И вырастают разноцветные льды, остроконечные айсберги, громоздятся ледяные утесы. Белые медведи, вытянув длинные шеи, появляются на призрачных вершинах.
А на гладкой поверхности льдины, как на катке, катаются, скользят, словно на коньках, веселые медвежата.
«Ястреб» приближается к высоким айсбергам. Их надо обойти. Тревожный гудок призывает команду к вниманию.
И тотчас, заметив приближающийся к ним корабль, веселые медвежата разбегаются в разные стороны. Все они бегут, стараясь укрыться за громадными льдами, и только двое — Ай и Ой — кидаются вниз, с любопытством вглядываясь в необыкновенное чудо: корабль! Напрасно медведица спешит за ними, призывая их криками.
«Ястреб», наступая на льды, отрезает льдину, на которой находятся Ай и Ой, от остальных медвежат и от медведицы.
С правой стороны корабля возникает стена ледяных громад, а с левой — оторвавшаяся льдина, на которой присели Ай и Ой.
Ай и Ой плывут на льдине. Они веселы, они беспечно смеются. Но вдруг их хрупкая льдина раскалывается. Вскрикнув «Ай! Ой!» они прижимаются друг к другу.
Волны, тяжелые, зимние, то и дело перекатываются через их льдину. А льдина плывет и плывет, уносимая течением, все дальше от родных берегов.
Вот откалывается еще кусок льдины.
Совсем на крошечном обломке сидят перепуганные насмерть озорники.
Но на «Ястребе» их заметили.
Вот вздымается ажурный кран, заканчивающийся ковшом, совершает полукруг и начинает опускаться. Ковш крана погружается в воду, подцепляет льдину с медвежатами, и они поднимаются, подхваченные краном, под самые, как им кажется, облака.
Еще несколько мгновений — и Ай и Ой на палубе корабля.
Они сидят страшно перепуганные: вокруг них люди! Когда один из матросов хочет приблизиться к ним, они, ощерившись, отскакивают в сторону и показывают зубы.
Боцман (отстранив матроса). Потише, браток. Они еще с нами мало знакомы. (Подходит к медвежатам.) Ну что? Нашалили? Путешествовать вздумали? Ай-яй-яй! Ой-ой-ой! Ну, ну, бояться нечего. Вот привезу вас к Владимиру Дурову, он даст вам высшее образование, тогда увидите.
Он говорит так спокойно, уверенно и добродушно, что медвежата не пугаются его и даже позволяют ему погладить себя. Они только внимательно следят за ним настороженными глазами.
«Ястреб» продолжает свой путь. Но он уже выбрался из льдов. Перед ним снова открытое море. Светает. Восходит солнце.
На палубе появляется боцман, а за ним, неотступно следуя, вперевалочку бредут Ай и Ой.
Боцман свистит в дудку.
Капитан Степанов у себя в каюте торопливо натягивает брюки, застегивает китель и выбегает.
На палубе уже выстроились матросы.
Боцман (капитану). Разрешите начать физкультзанятия?
Капитан Степанов. Начинайте.
Боцман. Вот это правильно. А то был у нас один капитан — болельщик футбола, а от физкультуры отмахивался…
Снова свистит в свою веселую дудку.
Матросы, все как один, вскидывают руки вперед, вверх и в стороны, затем приседают, делают выпад ногой. И медвежата Ай и Ой, стоя позади боцмана, стараются проделать то же.
Боцманская дудка ритмически посвистывает, и под этот свист Ай и Ой вытягивают лапы, делают выпад, подпрыгивают и приседают. Свист-ритм дудки меняется — меняется и упражнение. Ай повис на рее и крутится на ней как на турнике. Ой на другой рее делает стойку.
Капитан Степанов у себя в рубке очень старательно пытается повторить такое же упражнение, но, вскинув ноги, тут же падает.
«Ястреб» продолжает свой путь. И океан раскрывает перед ним свои чудеса.
Освещенные закатным солнцем возникают причудливые рифы. Размельченные прибоями полипняки образовали сложную массу построек с узорчатыми карнизами, с нависающими арками.
— Коралловые острова… Коралловые острова… — восторженно шепчет капитан Степанов и сразу резко поворачивает штурвальное колесо.
Послушный «Ястреб» мгновенно изменяет курс, и вот он уже птицею устремляется прямо к коралловым рифам.
Чудом пролетает он первые узкие ворота, образованные узорчатыми полипняками, но вслед затем происходит такой сильный толчок, что капитан Степанов падает и теряет сознание.
Возникает зловещая темнота, в ней уже не слышно ни звука, ни шороха, словно жизнь кончилась…
И вдруг снова послышались какие-то голоса, шум, вокруг стало светлеть, будто кто-то зажег сильную лампу… А может, это восходит солнце?
Капитан Степанов поднимает голову. Он лежит на койке. На лбу у него мокрое полотенце. Приподнявшись осторожно, он выходит. Ночь. Где-то совсем рядом боцман говорит:
