Марина Дяченко - Обитаемый остров
Прокурор поднимается, кланяется и выходит. Проходя мимо Странника, победоносно улыбается ему. Странник внимательно смотрит прокурору вслед.
* * *Темнота. Дыхание. Звук мелкого дождя.
ГОЛОС MEMO ГРАМЕНУ (резко). Это все разговоры. Доктор, на вашем месте я бы его осмотрел. Что-то я не очень верю в эту историю с ротмистром.
ГОЛОС ДОКТОРА (раздраженно). Я не могу осматривать в темноте.
ГОЛОС МАКСИМА. А вы зажгите свет. Все равно я вас вижу.
Шумное дыхание в темноте.
ГОЛОС MEMO. Ерунда! Ну, что я сейчас делаю, если вы видите?
ГОЛОС МАКСИМА. Вы наставили на меня… то есть это вам кажется, что на меня, а на самом деле на вашего соседа… ручной пулемет. Вы — Мемо Грамену. На щеке у вас царапина.
Пауза. Скрип, сопение, шорох. Тяжелый вздох.
ГОЛОС ДОКТОРА. Нокталопия… Давайте зажигать свет. Глупо. Он нас видит, а мы его не видим.
Кто-то пытается зажечь спичку, но спички все время ломаются.
ГОЛОС МАКСИМА. Давайте, я.
Зажигается спичка. Освещает лицо Максима снизу. Максим изменился: осунулся. Порос щетиной. Глаза ввалились.
Максим зажигает керосиновую лампу, ставит на плоский камень. Становится видна поросшая лианами руина в лесу. Вокруг лампы сидят на ящиках люди. Среди них Мемо Грамену (толстяк, которого Мак сперва захватил, а потом отпустил), Орди Тадер (та самая бледная женщина) и еще трое: Доктор, простоватый Лесник и Генерал, немолодой, суровый. Сквозь остатки крыши моросит дождь. У Мемо на коленях ручной пулемет.
ДОКТОР. Раздевайтесь.
Максим через голову стягивает брезентовую рубаху. Все смотрят на его голую грудь; на ней — затянувшиеся следы от пуль. Доктор начинает осматривать и ощупывать его.
MEMO (нервно). Не копайтесь. Скоро сеанс.
ЛЕСНИК. Красивый мальчик. У меня сын был… Тоже… (Вытаскивает флягу.) Выпить никто не хочет?
ГЕНЕРАЛ (раздраженно). Погоди, Лесник! Ну, что, Доктор?
ДОКТОР. Я бы голову дал на отсечение, что в этого молодчика действительно стреляли из армейского пистолета, с короткой дистанции, но только очень давно. По меньшей мере полгода назад! (Максиму.) Где пули?
МАКСИМ. Они вышли, и я их выбросил.
ДОКТОР. Слушайте, как вас… Мак! Вы врете. Признайтесь, как вам это сделали?
МАКСИМ (качает головой). Я не вру. Просто у нас быстро заживают раны. (Протягивает руку.) Разрежьте мне руку. Если надрез будет неглубокий, я затяну его за десять-пятнадцать минут.
Все переглядываются. Мемо поудобнее устраивает на коленях пулемет.
ОРДИ. Гэл рассказывал про древнюю горскую медицину… Они умеют заговаривать раны.
ДОКТОР. Ах, горская медицина… В молодом человеке семь дыр! И если это дыры от настоящих пуль, то по крайней мере четыре из них — каждая в отдельности! — были смертельными.
ГЕНЕРАЛ (Максиму}. Что вы на это скажете?
МАКСИМ. Он ошибается. Для нас эти раны не смертельны. Вот если бы ротмистр попал мне в голову… но он не попал.
ДОКТОР. Н-да.
Пауза. Доктор берет у Лесника флягу и отхлебывает, не закусывая. Максим натягивает рубашку.
MEMO (держит Максима на прицеле). До сеанса осталось всего ничего! Нас всех скрутит, а этот будет как огурчик! Решайте быстрее, за минуту до сеанса я его пристрелю!
ОРДИ. А я ему верю. У него концы с концами не сходятся, но это просто потому, что он странный человек. Но он не провокатор. Я за него, Генерал.
Пауза. Доктор передает флягу Леснику. Тот тоже пьет.
ГЕНЕРАЛ. Зачем вы пришли к нам? Хотите участвовать в нашей борьбе?
МАКСИМ (качает головой). Я хочу разобраться.
ЛЕСНИК. У нас так не делается, милый. У нас так: либо ты наш, и тогда на тебе оружие и иди воевать. Либо ты, значит, не наш, и тогда извини… куда тебя — в голову надо, да?
ДОКТОР. У меня предложение. Пусть он нас поспрашивает… У вас же есть вопросы, Мак?
ОРДИ (усмехаясь, преображается, ее лицо теряет жесткость, делаясь молодым и очень милым). У него много вопросов. Пока жил у моей матери — все с вопросами приставал…
MEMO (нервно). Нет времени!
ГЕНЕРАЛ. Ну, пара минут еще есть… (Максиму.) Спрашивайте.
МАКСИМ. Кто такие Неизвестные Отцы и чего они хотят?
Кажется, этого вопроса никто не ожидал.
ДОКТОР. Неизвестные Отцы — это анонимная группа интриганов, захвативших власть. Некоторые из них искренне считают себя благодетелями отечества, но в основном они хапуги, сибариты, садисты. Вы удовлетворены?
МАКСИМ. Нет. Их экономическая программа? Их идеология? Их база, на которую они опираются?..
Все опять переглядываются. Лесник передает флягу Орди, та пьет, как мужчина.
ДОКТОР. Вы слишком многого от нас хотите. Мы не теоретики, мы — практики… Собственно говоря, мы боремся за свою жизнь…
МАКСИМ. Я не хотел никого обидеть. Я просто хочу разобраться. К чему вы стремитесь, кроме сохранения жизни?
ЛЕСНИК (закипая). Ты, мил-человек, того… Не знаю, как там у вас в горах, а у нас тут люди любят жить. Как это так — кроме, говорит, сохранения жизни? А мне, может быть, кроме этого ничего и не надо!
ГЕНЕРАЛ. Подожди, Лесник.
ЛЕСНИК. Нет, это пусть он подождет! Ишь ты, какой нашелся!
ДОКТОР. Подожди, дядя. Не сердись. Видишь, человек ничего не понимает… (Максиму.) Видите ли, какой-то единой политической программы у нас нет: мы убиваем, потому что убивают нас.
МАКСИМ. Почему вас убивают?
ДОКТОР. Нас считают выродками. Неизвестным Отцам выгодно нас травить, это отвлекает народ от внутренних проблем, от коррупции финансистов, загребающих деньги на военных заказах и на строительстве башен.
МАКСИМ. Это уже нечто. Значит, Отцы служат деньгам?
ДОКТОР. Отцы никому не служат. Они сами — деньги.
МАКСИМ. При чем здесь башни противобаллистической защиты? Зачем вы на них нападаете?
Все смеются — неприятно.
ЛЕСНИК. Вот дурак. А туда же — базу ему подавай…
ДОКТОР. Это не противобаллистическая защита. Это источники специального излучения. Большинство людей — вот и вы, например, — его не замечают. А несчастное меньшинство из-за каких-то особенностей своего организма при облучении испытывают адские боли. Вот этих людей и называют выродками… Излучатели включаются два раза в сутки по всей стране. В десять утра и десять вечера. Каждый день. Плюс установки локального действия на патрульных автомобилях… Нам негде укрыться, защиты не существует, мы сходим с ума, стреляемся, вымираем…
Доктор яростно пьет из фляги.
У Максима дрожат губы — он потрясен, буквально раздавлен этой новостью. Он переводит взгляд с лица на лицо, будто впервые видит. С колоссальным сочувствием смотрит на Орди… Та, закусив губу, отводит взгляд.
ЛЕСНИК. Да-а, жили — не тужили… Гады.
Генерал хмурится.
MEMO (истерично). Ему это бессмысленно рассказывать! Он же не знает, что это такое. Он понятия не имеет, что это значит — ждать каждый день очередного сеанса… Решайте быстро, сейчас включение!
ГЕНЕРАЛ (угрюмо). Не знает — и говорить не о чем. Мы знаем, что Орди за него. Доктор?
ДОКТОР (с сомнением). Не знаю.
ГЕНЕРАЛ. Мемо?
Мемо отрицательно качает головой.
ГЕНЕРАЛ. Лесник?
ОРДИ (перебивает). Послушайте. Я не все сказала. Он… умеет снимать боль. Меня дважды схватывало у матери, и оба раза он мне помог.
Все сидящие вокруг лампы потрясены. Судьи превратились в измученных людей, которым дали надежду.
ДОКТОР. Вы действительно это умеете?
ГЕНЕРАЛ (одновременно). Вы можете снимать боль?
МАКСИМ. Да.
ДОКТОР. Как?
ЛЕСНИК. Эй, погоди, погоди, получается, что он наш благодетель? Да ведь этому человеку цены нет!
ГЕНЕРАЛ. То есть ты, Лесник, за него?
ЛЕСНИК (криво ухмыляясь). То есть я так за, что ежели кто его тронет, я своими руками того порву!
Все переглядываются.
ДОКТОР. Ну…
ГЕНЕРАЛ (принужденно улыбаясь). Очень хорошо. Вы симпатичный парень, Мак, и мне было бы жалко убивать вас… (Сотрит на часы.) Сейчас… Мак покажет нам свое искусство.
* * *Среди леса — башня противобаллистической защиты. Часовой с автоматом. Проволочные заграждения. Капонир — приземистое здание с амбразурой. В амбразуре — пулемет.
На часах — десять.
Бесшумно разворачиваются лепестки трансляторов. Часы щелкают…
* * *Моросит дождь. На плоском камне посреди руины горит керосиновая лампа.
