Собрание произведений в 3 томах. Том 1: Стихи - Анри Гиршевич Волохонский
Как же смел бы ты сказать такое
если бы ты имел хотя бы
только одно намеренье?
Внезапная яркость камня во лбу змеиного дяди
заставила его собеседника прикрыть глаза ладонью.
Так сидели они оба с обнаженными головами
и некоторое время не произносили ни слова.
Потом облако лица юного вновь приоткрылось.
* * *
— Итак,
— повторил седой голоскулый, —
ты ищешь знать
кто она — Гармония?
Молчанием снова ответил ему бородатый
и лысый молодой человек
— знаток умения спрашивать,
но сам весьма озадаченный, когда о неподобающем
заговорил его сомнительный дядя.
— Основания Гармонии повествуются в высях,
— вновь продолжала, дерзая, родня, —
взгляни на небо
взгляни на солнце.
— Да, я смотрел
но я ничего не увидел.
— Тогда взгляни в небеса
там рассмотри свое солнце
там где их пути прочерчиваются по высотам.
— Да, я гляжу
но я снова не вижу ничего
кроме самого неба
и того же самого солнца
кроме того, на что я гляжу
даже светила — и того я не вижу
до того оно яркое
в высшем положении небес.
— Так что же ты там все-таки наконец видишь?
— Я лишь смотрю
и наблюдаю желтозеленый сверкающий диск
в высшей точке полукруга сферы.
Но я еще слышу и мою речь
и вновь слышу как в ней исчезает и небо и солнце.
Так молча сказал длиннобородый старообразный
племянничек и горько заплакал.
2. Мера шара
Высушенная речь молодого человека быстро перебиралась в сеть под паучьим когтем хитрого старикашки, который ловко закутывал в кокон бессмыслицы шелковистую мысль того своего, который его неосмотрительно слушал подобия мухи:
— Что же ты слышишь?
— Я слышу мою личную речь
из которой исчезло дыхание
и синева.
— Что же осталось в ней
если не синева
и если голубого дыхания
более в ней нет?
— С посиневшим лицом, бездыханный
я слышу мою улетевшую речь
и продолжаю что-то твердить
бормотать пустое
о диске
и полукруге того
что прежде было светило
и что было прежде
ныне распадающийся простор
в котором оно прежде торжественно шествовало
а вот посмотрите:
здесь надо было бы в начале попробовать испытать
чем согреет нас упомянутый поперечник,
кому подымет вечный барабан сна
тот полукруг трубы?
Слушайте!
Даже священные петухи когда еще перестали
горло драть обыденно спозаранку!
О, где же вы теперь, о царственные орлы
государственные грифоны
восточные монархи флоры персидских сказок
мелкого кустарникового перелеска?
Не на них ли? — на то, что их нет,
указывает свинцовый палец Гармонии?
— Забудь о своих сожалениях,
забудь о них!
— сказал старший, изрядно довольный всем
оборотом дел. —
Это вовсе не беда, что он больше не кукарекает
зато можно точно узнать, как он молча шагает.
Диск на полуденном полукруге неба
переступает триста шестьдесят раз
своим поперечником.
* * *
Комментарий:
720 шагов, равных поперечнику диска,
составляют полный небесный круг.
Круг разделить пополам, половину на три, каждую треть на четыре, каждую такую четверть — на пять, и каждую пятую часть — на шесть равных частей, — в свою очередь выйдет вновь 720 равных долей в полном обороте.
Триста шестьдесят шагов солнца
и триста шестьдесят шагов луны —
вот полный круг небес.
* * *
3. Разбитый звук
Вопрошаемое и вопрошающее сделались как бы два скелета.
Лишь редкая бледная борода в пустоте одного
да гладкие, сходные с побелевшей костью скулы другого
выдавали различие в их положении и возрасте.
Оба молчали.
Только и слышалось между ними
что суховатый стук
да миксолидийское песнопение:
— Древняя древняя
архаическая как Курос с острова Самос
стоит Змея Кадмейская
с птицей лиры в руках
Змея Кадмейская
пресмыкающееся пифагорейское
восемь рук у нее
восемь ног у нее
и на каждой руке
по сорок пять пальцев.
* * *
Стоило нам велеть солнцу: Остановись!
как прекратились дожди.
Вон и луна перестала расти
и рождаться
с каждым месяцем все более круглая.
Но вернет ли нам влагу дыхания
мокрая финикийская рептилия?
— Зачем она мокрая?
— Потому что она усердная пуническая змея
припорошенная пылью пурпурной воды
невестка резворукой Европы!
* * *
По сорок пять пальцев на любой руке или ноге этого уравновешенного чудовища, чудища, составленного из одних пропорций.
Ква-ква
Ква-ква
Что недоступно разуму
того добиваемся повторением:
Если полукруг станет струной, а полный круг
