Юрий Колкер - Кентавромахия
С дырявым небом набекрень.
Твоей разинутою пастью
Глазеет голод — голосит
Твоя утроба: ты не сыт
Позором, завистью и властью.
19 февраля 1972
* * *
Апрель выпрастывает крылья.
Мне лепет каждого ручья
Передаётся без усилья,
И эта музыка — ничья!
Она — моя, она повсюду
Повисла в воздухе, она
Сама собой, подобно чуду,
В природе овеществлена.
В ключе ребячьих лопотаний
Веселой солнечной воды
Апрель с картавинкой в гортани
Ее твердит на все лады.
И кажется: на целом свете
Мы тем единственно полны,
Что просто счастливы, как дети,
Как школьники, и влюблены.
6-17 апреля 1971
ДРУГУ-СТИХОТВОРЦУ(А. Р-ву)
Мальчишки были мы, щенки,
Влюблялись наперегонки,
Но возраст нам удар готовил:
Я разопсел, ты обопсовел.
12 апреля 1971
* * *
Ходят в городе толки вторую неделю.
Говорят, будто Колкер убит на дуэли.
А другие — что выслан, грозил застрелиться.
Называются числа, приводятся лица.
Есть и вовсе нелепые в городе толки:
Говорят, будто Колкера слопали волки.
28 апреля 1971
* * *
А всё-таки не в этом дело —
Не в том, что ноша тяжела,
А в том, что разом, огалтело
Весна на улицы пришла.
И я твержу, слова мешая,
Как школьница с набитым ртом:
— Гляди, Медведица Большая
На небе вышита крестом!
29 апреля 1971
* * *
Давай забудем все напасти,
Все добродетели, грехи —
Любимая, какое счастье
Писать никчемные стихи!
В них ямба вечная основа,
Стремительная поступь строк,
Идея пушкинского слова,
Высокий и прекрасный слог
И душу рвущая на части
Небрежность страстная, штрихи...
Любимая, какое счастье
Писать свободные стихи!
3 мая 1971
* * *
Не хочется недужных строчек
И платонических причуд,
А хочется набухших почек
И ветра южного чуть-чуть.
Душа соскучилась без тела,
Осточертели хворь, дела,
Затворничать — осточертело:
Весна кусает удила.
3 мая 1971
* * *
Дощатый стол, на нем краюха хлеба,
За ним скамья да низкое окно —
Кусочек сумерек, кусочек неба,
Кусочек лета, прожитый давно.
Лесная глушь, тропинки, сирость, гнилость,
Покой немыслимый, древесный шум.
Закрыть глаза — а вдруг тебе приснилось?
Прислушаться, и не бежать от дум.
Я говорю: все это было где-то,
Но не с тобой, признайся и не трусь —
Осколок вечности, кусочек лета...
Но я в него, как в зеркальце, смотрюсь.
11 мая 1971
* * *
Т. Г. Гнедич
Все взять и все вернуть сторицей!
Я — как на привязи, в долгу —
В себе на счастье берегу
Закат над северной столицей.
Ее чахоточный рассвет,
Ее рассеянные ночи —
Язык пробелов, многоточий
Твержу бог знает сколько лет.
Слежу за белой быстрой птицей
У вод, склонясь на парапет, —
За чайкой, за тревогой... нет,
За счастьем, за его частицей.
11 мая 1971
* * *
Вечерами у лимана
Сыро, звездно и темно.
Море ленточкой тумана
С небом соединено.
С наступлением прилива
Улеглось у самых ног,
Дышит весело и живо,
Точно ласковый щенок.
12 мая 1971
ПИСЬМО
Если что-нибудь и было,
Я случаен, нелюбим:
Если б ты меня любила,
Стало б небо голубым.
Может, сделались бы воды
Цвета выплаканных глаз,
Или тютелька свободы
Обнаружилась у нас.
Но печальны воды, небо,
Со свободой всё трудней,
А сердца тоскуют слепо
И становятся умней.
22 мая 1971
* * *
Переплету черновики.
В них все мои заботы вхожи.
Ведь сохраняют дневники!
И хоть, конечно, проза строже,
А мне моя мазня дороже.
Она без всякого труда,
Смешна, напыщена, сермяжна,
На лист заносится отважно.
Не получилось? Не беда.
Сказать по правде, мне не важно,
Где стих, а где белиберда.
Конечно, где-то Пастернак
Уже заметил, что не так,
А следует совсем иначе
Писать, не заводить бумаг,
Что, мол, важна самоотдача,
А рукописи — пустяки.
Но мне и промахи легки.
Себя ни капельки не прячу
И в самой скверной неудаче
Не откажусь и от строки.
Переплету черновики.
24 мая 1971
ПРИБЛИЖЕНИЕ ЛЕТА
Пока роятся у висков
Весенние заначки,
Подходит время отпусков
И время летней спячки.
И лес по-доброму сердит
В своих побегах пробных,
И людям следует бродить
В его чертах подробных.
Бродить по улицам, взахлёб
Лопочущим, что где-то,
Бетховенский насупив лоб,
К весне шагает лето.
Подхлёстывает лето нас
То ласково, то люто,
Но каждый день и каждый час
К каждую минуту.
Весна шагнула за порог.
На трапезе прощальной
Надломим, как ржаной кусок,
Мой стих экспроментальный.
24 мая 1971
* * *
Неба ли весеннего кусочек,
Не разбитого на этажи,
Или бег моих небрежных строчек:
Что сегодня выберешь, скажи?
Снилось мне, что нас тропа лесная
Приглашает на прогулку, но
Небо пасмурно, и я не знаю,
Отчего неласково оно.
У тропы внимательные ели,
Зноем доведённые до слез,
Тихо растворяют акварели
Девичьего шепота берез.
На полянах, собранные в горстки,
Из-под земляничного листка
Ягоды, большие, как напёрстки,
Дразнятся, зелёные пока...
Снилась мне, зачем — ещё не знаю,
Да и ты едва ли объяснишь,
Созерцательная глушь лесная,
Хвойная и лиственная тишь.
25 мая 1971
ПИСЬМО(КИРИЛЛУ Л–о)
Память сердца в копилку положит
Нашу встречу… С ленцой деревень
Так давно и безвыходно прожит
Этот новомихайловский день,
Эти мутные, стёртые дали...
Помню так: моросило с утра,
И в палатке у вас ночевали
Под дощатым настилом ветра.
Словом, связан ещё не с тобою
Этот день, но зато не забыт
Пятачок над полоской прибоя,
Где студенческий лагерь разбит.
Было пасмурно, море штормило,
Мы приехали, весь экипаж
Из автобуса хлынул уныло
На пустой и замызганный пляж.
В соответствии с общим порядком
В канцелярию сдав паспорта,
Мы приписаны были к палаткам,
Получили в столовой места.
В дождик, этакой скверной порою
Прихожу, объясненья просты.
А меня дожидаются трое —
Это Алик, Володя и ты.
Хоть и грустно, но вовсе не странно
Через долгие годы опять
Благодарную роль д'Артаньяна,
Мной не сыгранную, вспоминать.
Всё казалось печальным не слишком,
А, напротив, весёлым вполне
Четырём загорелым мальчишкам,
В том числе почему-то и мне.
Бормотал не понять по-каковски,
Губошлёпил лазурной губой
Разморенный жарой августовской
Черноморский ленивый прибой...
Я себе самому не отвечу,
Почему среди прочих потерь
Нашу самую первую встречу
Так мне важно припомнить теперь...
31 мая 1971
* * *
Я собирался сделаться учёным,
Хотел служить наукам отвлечённым,
И вот закончил школу без помех
И подал документы на физ-мех.
А там, набрав положенные баллы,
С размаху окунулся в интегралы,
И что определяет бытие,
Я выяснил на кафедре Лурье...
И закружилось всё, и завертелось...
Ребячество! Куда всё это делось?
Матфизика, задача Дирихле,
Спецкафедра, изделие в чехле...
А между тем учились мы неплохо —
Немудрено! Нас позвала эпоха.
Сидели с книжками до темноты
И были с мирозданием на ты...
Но, кажется, судьба со мной шутила —
И я на звёзды поменял светила,
А малые небесные тела —
На самые обычные дела...
1 июня 1971
РУБАИ
Нас душевные муки толкают к перу.
Я бокал за любовь подниму на пиру.
В ней единственной вижу я цель и призванье —
