Николай Рубцов - Я буду долго гнать велосипед… (сборник)
1
Огонь в печи не спит,перекликаясьС глухим дождем, струящимся по крыше…А возле ветхой сказочной часовниСтоит береза старая, как Русь, —И вся она как огненная буря,Когда по ветру вытянутся ветвиИ зашумят, охваченные дрожью,И листья долго валятся с ветвей,Вокруг ствола лужайку устилая…
Когда стихает яростная буря,Сюда приходит девочка-малюткаИ робко так садится на качели,Закутываясь в бабушкину шаль.Скрипят, скрипят под ветками качели,И так шумит над девочкой березаИ так вздыхает горестно и страстно,Как будто человеческою речьюОна желает что-то рассказать.Они друг другу так необходимы!
Но я нарушил их уединенье,Когда однажды шлялся по деревнеИ вдруг спросил играючи: «Шалунья!О чем поешь?» Малютка отвернуласьИ говорит: «Я не пою, я плачу…»Вокруг меня все стало так уныло!Но в наши годы плакать невозможно,И каждый раз, себя превозмогая,Мы говорим: «Все будет хорошо».
2
И вот среди осеннего безлюдьяРаздался бодрый голос человека:– Как много нынче клюквы на болоте!– Как много нынче клюквы на болоте! —Во всех домах тотчас отозвалось…От всех чудес всемирного потопаДосталось нам безбрежное болото,На сотни верст усыпанное клюквой,Овеянное сказками и быльюПрошедших здесь крестьянских поколений…Зовешь, зовешь… Никто не отзовется…И вдруг уснет могучее сознанье,И вдруг уснут мучительные страсти,Исчезнет даже память о тебе.И в этом сне картины нашей жизни,Одна другой туманнее, толпятся,Покрытые миражной поволокойБезбрежной тишины и забытья.Лишь глухо стонет дерево сухое…«Как хорошо! – я думал. – Как прекрасно!»И вздрогнул вдруг, как будто пробудился,Услышав странный посторонний звук.
Змея! Да, да! Болотная гадюкаЗа мной все это время наблюдалаИ все ждала, шипя и извиваясь…Мираж пропал. Я весь похолодел.И прочь пошел, дрожа от омерзенья,Но в этот миг, как туча, над болотомВзлетели с криком яростные птицы,Они так низко начали кружитьсяНад головой моею одинокой,Что стало мне опять не по себе…
«С чего бы это птицы взбеленились? —Подумал я, все больше беспокоясь. —С чего бы змеи начали шипеть?»
И понял я, что это не случайно,Что весь на свете ужас и отраваТебя тотчас открыто окружают,Когда увидят вдруг, что ты один.Я понял это как предупрежденье, —Мол, хватит, хватит шляться по болоту!Да, да, я понял их предупрежденье, —Один за клюквой больше не пойду…
3
Прошел октябрь. Пустынно за овином.Звенит снежок в траве обледенелой,И глохнет жизнь под небом оловянным,И лишь почтовый трактор хлопотливоТуда-сюда мотается чуть свет,И только я с поникшей головою,Как выраженье осени живое,Проникнутый тоской ее и дружбой,По косогорам родины брожуИ одного сильней всего желаю —Чтоб в этот день осеннего распадаИ в близкий день ревущей снежной буриВсегда светила нам, не унывая,Звезда труда, поэзии, покоя,Чтоб и тогда она торжествовала,Когда не будет памяти о нас…
Октябрь, 1965
«А между прочим, осень на дворе…»
А между прочим, осень на дворе.Ну что ж, я вижу это не впервые.Скулит собака в мокрой конуре,Залечивая раны боевые.Бегут машины, мчатся напрямикИ вдруг с ухаба шлепаются в лужу.Когда, буксуя, воет грузовик,Мне этот вой выматывает душу.Кругом шумит холодная вода,И все кругом расплывчато и мглисто.Незримый ветер, словно в невода,Со всех сторон затягивает листья…Раздался стук. Я выдернул засов.Я рад обняться с верными друзьями.Повеселились несколько часов,Повеселились с грустными глазами…Когда в сенях опять простились мы,Я первый раз так явственно услышал,Как о суровой близости зимыТяжелый ливень жаловался крышам.Прошла пора, когда в зеленый лугЯ отворял узорное оконце —И все лучи, как сотни добрых рук,Мне по утрам протягивало солнце…
[1966]
Прощальная песня
Я уеду из этой деревни…Будет льдом покрываться река,Будут ночью поскрипывать двери,Будет грязь на дворе глубока.
Мать придет и уснет без улыбки…И в затерянном сером краюВ эту ночь у берестяной зыбкиТы оплачешь измену мою.
Так зачем же, прищурив ресницы,У глухого болотного пняСпелой клюквой, как добрую птицу,Ты с ладони кормила меня?
Слышишь, ветер шумит по сараю?Слышишь, дочка смеется во сне?Может, ангелы с нею играютИ под небо уносятся с ней…
Не грусти на знобящем причале,Парохода весною не жди!Лучше выпьем давай на прощаньеЗа недолгую нежность в груди.
Мы с тобою как разные птицы,Что ж нам ждать на одном берегу?Может быть, я смогу возвратиться,Может быть, никогда не смогу…
Ты не знаешь, как ночью по тропамЗа спиною, куда ни пойду,Чей-то злой настигающий топотВсе мне слышится, словно в бреду.
Но однажды я вспомню про клюкву,Про любовь твою в сером краю —И пошлю вам чудесную куклу,Как последнюю сказку свою.
Чтобы девочка, куклу качая,Никогда не сидела одна.– Мама, мамочка! Кукла какая!И мигает, и плачет она…
[1966]
Острова свои обогреваем
Захлебнулось поле и болотоДождевой водою – дождались!Прозябаньем, бедностью, дремотойВсе объято – впадины и высь!
Ночь придет – родимая окрестность,Словно в омут, канет в темноту!Темнота, забытость, неизвестностьУ ворот, как стража на посту.
По воде, качаясь, по болотамБор скрипучий движется, как флот!Как же мы, отставшие от флота,Коротаем осень меж болот?
Острова свои обогреваемИ живем без лишнего добра,Да всегда с огнем и урожаем,С колыбельным пеньем до утра…
Не кричи так жалобно, кукушка,Над водой, над стужею дорог!Мать России целой – деревушка,Может быть, вот этот уголок…
[1966]
Осенняя луна
Грустно, грустно последние листья,Не играя уже, не горя,Под гнетущей погаснувшей высью,Над заслеженной грязью и слизьюОсыпались в конце октября.
И напрасно так шумно, так слепо,Приподнявшись, неслись над землей,Словно, где-то не кончилось лето,Может, там, за расхлябанным следом, —За тележной цыганской семьей.
Люди жили тревожней и тише,И смотрели в окно иногда, —Был на улице говор не слышен,Было слышно как воют над крышейВетер, ливень, труба, провода…
Так зачем, проявляя участье,Между туч проносилась лунаИ светилась во мраке ненастья,Словно отблеск весеннего счастья,В красоте неизменной одна?
Под луной этой светлой и быстройМне еще становилось грустнейВидеть табор под бурею мглистой,Видеть ливень и грязь, и со свистомВорох листьев, летящих над ней…
[1966]
Осенняя песня
Потонула во тьме отдаленная пристань.По канаве помчался, эх, осенний поток!По дороге неслись сумасшедшие листья,И порой раздавался пароходный свисток.
Ну так что же? Пускай рассыпаются листья!Пусть на город нагрянет затаившийся снег!На тревожной земле в этом городе мглистомЯ по-прежнему добрый, неплохой человек.
А последние листья вдоль по улице гулкойВсе неслись и неслись, выбиваясь из сил.На меня надвигалась темнота закоулков,И архангельский дождик на меня моросил…
[1964]
«Ветер всхлипывал, словно дитя…»
Ветер всхлипывал, словно дитя,За углом потемневшего дома.На широком дворе, шелестя,По земле разлеталась солома…
Мы с тобой не играли в любовь,Мы не знали такого искусства,Просто мы у поленницы дровЦеловались от странного чувства.
Разве можно расстаться шутя,Если так одиноко у дома,Где лишь плачущий ветер-дитяДа поленница дров и солома.
Если так потемнели холмы,И скрипят, не смолкая, ворота,И дыхание близкой зимыВсе слышней с ледяного болота…
[1966]
Ворона
Вот ворона сидит на заборе.Все амбары давно на запоре.Все обозы прошли, все подводы,Наступила пора непогоды.
Суетится она на заборе.Горе ей. Настоящее горе!Ведь ни зернышка нет у вороныИ от холода нет обороны…
[1963]
Ночь на перевозе
Осень кончилась. Сильный ветерЗаметает ее следы.И болотная пленка водыЗамерзает при звездном свете.И грустит,как живой,и долгоПомнит свой сенокосный райВысоко над рекой, под елкой,Полусгнивший пустой сарай…От безлюдья и мракахвойныхПобережий, полей, болотМне мерещится в темных волнахЗатонувший какой-то флот.И один во всем околоткеВыйдет бакенщик-великанИ во мгле промелькнет на лодке,Как последний из могикан…
[1964]
