Александр Тиняков (Одинокий) - Стихотворения
Разлука
Лирическая поэма
IВ дорожном платье, у порогаТы экипаж безмолвно ждешь.Меж черных кружев блещет строгоТвоя рубиновая брошь.
И в ту минуту, как выноситЛакей твой плед и чемодан,Моя душа участья просит,И ноет, и горит от ран.
Я – под наплывом едкой муки –Хочу к губам своим прижатьТвои безжалостные руки,И нежить их, и целовать.
Но вот зацокали копытаИ разом смолкли у крыльца,И скорбь струею ядовитойВлилась в усталые сердца.
Мы промолчим и не покажем,Что мы готовы все забыть,И буду я за экипажемБез слов, в отчаяньи следить.
Когда же он в пространство канет,Исчезнет в бездне голубой,Тогда мне сразу ясно станет,Что все потеряно с тобой.
И все ж я думаю, что сноваКо мне вернешься ты, придешь,Чтобы сплетать рукой суровойЛюбовь и ревность, страсть и ложь.
И так печально это знанье,И так обида в нас тяжка,Что не слетает: «До свиданья!»У нас обоих с языка.
«Прощай!» – «Прощай!» – Ретив и дружен,Рванулся с места четверик,И понял я, как был не нужен,И ослепителен, и дик
Последний месяц жизни нашей,И твой отъезд, и наш разрыв,И как за этой скорбной чашейЯ был минутами счастлив!
И я молю свое былое,Чтобы оно вернулось вновь, –Такое горькое и злое,Такое яркое, как кровь!
IIЖиву один… Не сплю ночами,А по утрам невкусен чай,И равнодушными глазамиСмотрю, как умирает май,
Как вянут пышные сирени,Как сохнет лист в пыли сухойИ как балконные ступениСильнее накаляет зной.
В руках шуршат листы журнала,Но мысль от книги далека,И в мозг тупое, злое жалоВонзает медленно тоска.
Я помню губы ледяные,И холод матового лба,И звуки голоса грудные,В которых слышалась судьба.
Я помню запах твой любимыйИ помню я, как шелк шуршал,Когда я, нежностью палимый,Твои колени целовал.
В любви моей таилась мука,Как в черной пропасти змея;В глаза мне глянула разлука,Но все сильнее мучусь я.
Спустивши шторы, в кабинетеПишу письмо я за письмом,Но не мечтаю об ответеВ конверте серо-голубом.
Потом написанное рву яИ, чтоб рассеять грусть и злость,Иду из дому, негодуя.Со свистом режет воздух трость.
Между зелеными хлебамиИду, взметая пыль ногой,Гляжу печальными глазамиНа мир весенне-молодой.
А солнце свет жемчужный сеетНа плодоносные поля,И улыбается, и млеетПод лаской солнечной земля.
Вот здесь, заброшенным проселкомОна проехала в тот день…И тонкий стан, обвитый шелком,На зеленях оставил тень.
IIIКак блеск тургеневской страницы,Блаженством землю напоив,Минуло лето. В стаи птицыСбираются над ширью нив.
На ветке плод тяжелый виснетИ листья золотом горят,Порою дождик тихий прыснет,Но громы с молниями спят.
В тоске заламываю руки,Когда приходят вечера,И мучат маятника звукиМеня до самого утра.
Напрасно я глаза смыкаю,Напрасно я хочу заснуть:Я лишь живее вспоминаюЛицо и пламенную грудь.
Вот здесь, пред зеркалом громадным,Она была без покрывал,И я лобзаньем безотраднымЕй грудь и плечи покрывал.
И помнит плюш кушетки синейВсю дерзость наших страстных поз,Движенья тел, излом их линийИ аромат ее волос.
Хранит ковер ревниво тайны,И видел мертвый тигр не раз,Как были здесь необычайныЗрачки влюбленных в похоть глаз.
Я здесь отдался злому пленуЖестокой девственной руки:И выросли любви на сменуВ душе моей цветы тоски.
Разврат светильник негасимыйНад нашей ложницей зажег,И я в тоске неугасимой,Как раб, страдал у белых ног.
И сердце бедное стучало,Просило счастия хоть раз,Но только ненависть пылалаНа дне твоих холодных глаз.
Теперь – один. Глаза смыкаю,Но до рассвета не заснуть, –И все живее вспоминаюЛицо и пламенную грудь.
IVПорхает снег, и солнце рдяно,И воды рек пленил мороз.Поля над саваном тумана,На стеклах стебли белых роз.
Они цвету, не пламенея,Безароматны и чисты,И солнце зимнее, не грея,Златит их мертвые листы.
Стучится в окна ветер шалый,Метель рыдает по ночам –И одинокий, и усталый,Я внемлю вьюжным голосам.
Душа во мне оледенелаИ стала мертвенной, как снег,И не желает больше телоНи женских ласк, ни сладких нег.
Покрыв себя печальной схимой,Я перестал друзьям писатьИ одинокий, нелюдимый,Решил в деревне зимовать.
Настанут сумерки; в каминеДрова пылают и трещат,И льет луна на белый инейСвоей любви холодный яд.
Мне лунный свет напоминаетСвоей неверностью о ней,Он так же вкрадчиво влюбляет,Он так же снега холодней.
Он рассыпает ласки тучамИ поцелуями язвитТого, кто болью тайной мучим,Кого бессонница томит.
Лучи луны полны сознанья,Им сладко нежить и терзатьИ о былом воспоминаньяСо дна души приподнимать.
И нынче луч сребристый светаПробился в прорезь темных шторИ на черты ее портретаУсмешку светлую простер.
Он – словно легкий эльф, – резвился,Но разом сделался тяжелИ, весь дрожа, остановился,Упав на револьверный ствол!..
21-23 февраля 1911, КишкинкаV СЛАВОСЛОВИЯ
И всем богам я посвящаю стих.
Валерий Брюсов
Свет целованияЧрево Твое я блаженно целую,Белые бедра Твои охватя,Тайну вселенной у ног Твоих чую, –Чую, как дышит во чреве Дитя.
Сильного духом родишь Ты, – Святая,Светел и чуден Твой ангельский лик…В жутком восторге, дрожа, замирая,Чистым лобзаньем к Тебе я приник…
26 декабря 1905 Москва У Черного Срыва… Во имя свободы вечнойМногих я душил веревкойНа рассвете, в чуткий час:Многих я рукою ловкойОт забот житейских спас.
Это вздор, что я был нанятИ прельстился серебром!Краски крови всех нас манят,Всех палят своим огнем.
Я не стал трусливой ложьюГолос духа осквернять,Прославляя волю Божью,Палачом решил я стать.
Утром свежим и росистым,Как ребенок, сердцем прост,Я – горя желаньем чистым,Поднимаюсь на помост.
Там с нахлынувшею силойЯ – Свободы Вечной друг –Прочь от плоти тленной, хилойОтделяю вольный дух.
И когда обнимет шеюОжерелье из пеньки,Я вздыхаю и немеюОт блаженства и тоски!
1907-1911 БУШЬЯНКТА сонетВ душе моей Ормузд и АриманПобеждены Бушьянктою-даэвом.Смотрю на мир сквозь призрачный туман,Забыв про жизнь с ее грозой и гневом.
Я сонной тишиной навеки пьян,Заворожен я ласковым напевом.Мне сладко быть гробницею посевамИ не рождать питающих семян.
Мне хорошо лежать в объятьях лени:Любовь, печаль и ужас – словно тени, –На миг один к душе мой прильнут.
И улетят, не пробудив волненья…Один Бушьянкта неизменно тутИ – бог видений, – он лишь не виденье!
Ноябрь 1907 МоренаТемноокая Морена,Я зову тебя. Явись!Уведи меня из пленаИ к душе моей печальнойПоцелуем прикоснись.
Влагой вечною, кристальнойИз грудей своих напой,Плащаницей погребальной,Белоснежною, нетленной,Тело тихо мне укрой.
Полон боли, нищий пленный,Все изжив и разлюбив,Я зову тебя, Морена…Я зову тебя, Морена,Как жених, нетерпелив!
Январь 1908 Хвала могилеЗемля могильная легка:Она не душит и не давит,И ни забота, ни тоскаДуши истлевшей не отравит.
Не приползет сюда любовь,Здесь ревность сердца не ужалит,Не закипит от гнева кровь,Мысль о былом не опечалит.
Приют мой мирен и красив:Дощатый гроб – дворец для трупа!А там, вверху, свой зев раскрыв,Слепая жизнь хохочет тупо.
Ноябрь 1909 ЛилитСовершает угрюмо и тихоНочь над миром заснувшим полет,И в мозгу у меня паучихаСнова черное кружево ткет.
Порываюсь из лап я шершавых,Но бесплотен борения вздох,И в сетях задыхаясь лукавых,Умирает сияющий бог.
Умирают земные надежды,Тает медленным облаком стыд,Вожделением вспыхнули вежды, –И опять предо мною Лилит!
Ты пришла из далекой Халдеи,Ты всплыла из умершей души…О, как черны волос твоих змеи!Ими сердце мое задуши!
И, припав к распаленному чревуИ к туману бесплотных грудей,Прокляну я прекрасную ЕвуИ телесных ее дочерей!
19-20 января 1910 Москва Миктлантекутли (Мировой Паук)Приходят в мир нагие дети,Не зная, чем их встретит мир,Не зная, что тугие сетиПлетет для них Паук-вампир.
Он в мозг младенчески-беспечныйСмертельный яд, ярясь, прольетИ вновь – глухой, бесчеловечный –Над нами сеть свою прядет.
И к юным, славящим безумноЗакон зачатий и любовь, –Он подползает и бесшумноУ них высасывает кровь.
Бледнеют жаркие ланиты,Слабеет сила резвых рук, –И – множа гробовые плиты, –Победу празднует Паук!
И неизбежный день настанет:Восторжествует в мире Гад!Он к Солнцу щупальцы протянетИ в сердце Солнца канет яд.
Погаснет творческое пламя,Замрет земной последний вздох –И восемь лап скрестит над намиМиктлантекутли – грозный бог!
8-9 октября 1911 с.Пирожково Нина Петровская сонет-акростихНа пажити земли всещедрая ГатораИз глубины своей Тебя послала нам.Над пасмурной страной – Ты луч нетленный Гора,Алтарь любви живой и вечной страсти храм.
Пленительны твои загадочные очи,Елеем нежности смиряя волны бурь,Ты проясняешь в нас заветную лазурь,Рассветною зарей встаешь над скорбью ночи.
Огнеподобный взор Твой ярок, жгуч и быстр,В душе Твоей всегда звенит волшебный систр,Сзывая всех к Тебе на праздник поклоненья.
Кругом и тень, и мрак, и мертвые слова,А Ты стоишь, светясь, Улыбка Божества,Являя на Земле Гаторы воплощенье.
12-13 октября 1911 с.Пирожново РеканатиТы – голгофа, Реканати!В тишине твоей страдалИ без жалоб, без проклятийЛеопарди угасал…
Здесь – горбун, бедняк и Гений,Встретясь с женской красотой,Полон тягостных мучений,Бил о стену головой.
От скупой Аделаиды,Что ценила лишь гроши,Здесь несчетные обидыПринимал поэт в тиши.
И, проживши век свой в морге,Он недаром воскресилТо, что древле на АморгеСимонид провозгласил.
Встреча с ветреной Тоццели,Как нежданная весна,Возрастила асфоделиВ бедном сердце горбуна.
Но жестокой ножкой ФаниСмяла бедные цветы,И остался он в тумане,Без любви и без мечты.
Он прошел под гнетом горя,Безнадежной скорбью пьян,Презирая и не споря,Тих и грустен, как Тристан.
Мы ни жалоб, ни проклятийНе услышали с креста…Помни ж, тихий Реканати, –Пыль руин твоих свята!
29 октября 1911 с.Пирожково На Шабаш1. Черный вечер мутью топкойЗаливает все вокруг…Что мне делать – слабой, робкой,В жутком доме, без подруг?
2. Только стукнет в ставень ветка –Закричать готова я, –Но дала на днях соседкаМне волшебного питься.
3. «Страх отбрось! Чего бояться? –Говорила Марта мне. –Перед тем, как раздеваться,Выпей это в тишине.
4. А потом сними рубаху,Крест подальше прибери,И бока, и грудь без страхуМазью темною натри».
5. Чую – вздох нездешний веет…То не мертвый ли Густав?Но в заветной склянке рдеет,Словно кровь, настой из трав.
6. Ужас давит, тьма печалит,Я одна средь мертвецов…Вся дрожу… но кубок налитМутной влагой до краев…
7. Нет ни капли больше в кружке,Все я выпила до днаИ – как в праздник на пирушке,Разом сделалась хмельна.
8. Что со мной? Сама не знаю!Я – как перышко легка,И поспешно натираюМазью бедра и бока.
9. Слово тайное шепнула:«Oben auss und nigrends an!»И – как птица, упорхнулаВ синий ласковый туман!..…………………………………..
10. Струи света, – злы и тяжки, –В щели ставень поползли,Я больная, без рубашки,На полу лежу, в пыли.
11. Но зато, как мутью топкойВечер смоет все вокруг,Я не буду больше робкойИ печальной без подруг!
22 января 1912 с.Пирожково Тукультипалешарра (Царь Ассирии около 1130г. до Р.Х.)О, Тукультипалешарра!Сын губительной Иштар,Блеск багряного пожара,Властелин жестоких чар!
Как вулкан свирепо мечетТучи пепла, глыбы лав,Так людей на поле сечиТы бросал, к войне взалкав.
Ты карал их, ты разил их,Щедро сыпал труп на труп,Пировал на их могилахИ точил свой львиный зуб.
Двадцать пять твердынь разрушивВо враждебной Курхиэ, –Ты смирил навеки душиВ обезбоженной земле.
Страны дальние НаириТроекратно покорив,Над руинами в порфиреСтал ты, грозен и красив.
Отдаленным поколеньямБуквы острые, как нож, –О тебе поют – и пеньемБудят в сонных душах дрожь.
О, Тукультипалешарра!Славя блеск твоих побед,Шлю я грозному ударуЭхо слабое в ответ!
Внук Мутаккильнуску гневный!Сын губительной Иштар!Не отринь мой стих напевный –Вечной славе скромный дар!
24 января 1912 Пирожково Вулканы острова ГаваиПять крупных роз на малом стебле,Пять роз Гавайского венка!Вы – лоно матери колебля,Цветете долгие века.
В глубоких безднах ваши корни,Их первозданный греет жар, –Но с каждым веком вы покорнейСуровой власти смертных чар.
Уж три цветка блестят слабее,И не ползут по их стволамОгня живительного змеи,Чтоб прянуть к тихим небесам.
Но две сестры в могучем зноеЕще сверкают в тьме ночей,Хоть волны рос – «пахоэхоэ»Все тише льются с их стеблей.
Но будет Осень Мировая!Тогда земля, как зрелый плод,Эфир холодный рассекая,На лоно Солнца упадет.
Тогда опять блеснут багрянцемЧерты небесного лицаИ золотым протуберанцамНе будет меры и конца!..
Тогда и ты, венок Гаваи,Услышишь зов: «Цвети! пылай!» –И снова брызг огнистых стаиПрольет, шипя, Хуалалай!
И пусть в великом напряженьиПогибнут мощные стволы, –Но ждет огонь и возрожденьеЗа царством серости и мглы.
24-25 января 1912 Пирожково Встречной Посв. Вал. Георг. К.Вся ты – ветер, вся ты – буря,Вся стремленье и порыв!Каждый штрих в твоей фигуреМолод, четок и красив.
Крепкой ручкой вздернув юбки,Ты спешишь куда-то вдаль,Блещут розовые губкиСквозь волнистую вуаль.
И стучит о камень бодроКаблучок высокий твой,И танцуют плавно бедраПод жакеткой вырезной.
Изогнувши стан свой полный,Груди выставив вперед,Ты бросаешься, как в волны,В городской водоворот.
Ты спешишь, глаза прищуря,Ветру локоны отдав,Вся стремительна, как буря,И свежа, как запах трав!
10 мая 1912 МоскваVI ЦВЕТОЧКИ С ПУСТЫРЯ
