Лев Сорокин - Рябиновые зори
ЛАБЫТНАНГИ
Лабытнанги — в переводе Семь лиственниц.
Затихает на стоянкеВертолетный гул и вой.Лабытнанги, Лабытнанги,Вот и встретились с тобой.— Лабытнанги! — это словоПовторю семь раз подряд,Дружно лиственницы сноваВ этом слове зашумят.И расскажут, как поселокЗарождался в трудный год,Под полярный звездный пологБросив гром своих работ.Чтобы улиц прямотоюПодчеркнуть характер свой,Чтобы вечной теплотоюПлыть над вечной мерзлотой.Я уеду. Выше рангомПовстречаю города.Только слово «Лабытнанги»В сердце вспыхнет иногда.— Лабытнанги! —НезаметноПовторю семь раз подряд,И семь лиственниц бессмертноВ этом слове зашумят.
ЗА ПОЛЯРНЫМ КРУГОМ
В краю,Где рядом — Ледовитый дышит,Где с гор в жару не сходит белизна,Вершины сразу делаются вышеИ обнаженней — склонов крутизна.
А в тундре по-иному быть не может,Где гниль болот,Где вечная пурга,Бескрайнее скрывая бездорожье,Здесь все сравнять пытаются снега.
А потому и люди,Словно горы,Становятся тут выше и сильней,В неистовых работах или спорахХарактеры и четче, и видней.
Смотрю на спутников своих бывалых,Привычно заходящих в вертолет.И высота Полярного УралаЕще приметнейС облачных высот.
«Не любит Север слабаков…»
Не любит Север слабаков —Раздавит тяжесть расстоянийИ ослепит среди снеговБезмолвье северных сияний.
В пурге, как будто бы в дыму,Сцепились взбешенные ветры.А рубль «длинней» здесь потому,Что здесь длиннее километры.
ТРЯСКАЯ БЕССОННИЦА
Все когда-то кончится,В прошлое уйдет —Тряская бессонница,Тряский вездеход.
Спелые,Скрипучие,СыпучиеСнега,Зрелая,Дремучая,КолючаяТайга.
Небо серо-белое,Скованная ОбьИ заледенелаяГибельная топь.
Следом за рассветамиЛезет вездеход…Может быть, про это мыВспомним через год.
В нефтяном поселочкеСядем за столом,Присмиреют елочкиСразу за окном.— Где ты, жизнь походная? —Зашумят друзья. —Счастье вездеходноеЗабывать нельзя,
Кто-то скажет:— Правильно!В центре,Где народ,Я, как танк,Поставил быПервый вездеход.
Но тогда водителюЗахочется сказать:— Братцы, погодите-каТехнику бросать…
А пока он яростноРвется в новый день.Солнце встало в зарослях —Золотой олень!
В МЕТЕЛЬ
У Полярного кругаГудит параллель,Не сдержать ейВетров ледяного кипенья.Обвязались вагончики,Видя метель,Как надежной веревкой,Трубой отопленья.
Низкорослые сосныШумят за окном,Как антенны, поднявСвои редкие ветки.А начальник участкаЗатих за столом —Вспоминал, как ушелВ сорок первомВ разведку.
Разве можно пробитьсяСквозь годы назад?Но прожектором памятьНа взгорьях покатых,Где безусые парниНедвижно лежат,Словно в саванах белых,В своих маскхалатах.
Так же ветрыВ атакуВодила метель,Но она не скрывалаОт выстрелов метких…Снял начальник давноФронтовую шинель,Но еще не вернулсяДомой из разведки.
Край передний —У каждого времени свой,И кому-то быть первымиНеобходимо.Первым вел он строителейПод Бухарой,Первым вышелНа тающий берегКазыма…
Где-то МАЗ загудел,Сел на снежную мель,Но окно у вагончикаВсе побелело.И начальник участкаВыходит в метель, —Быть разведчиком векаНелегкое дело.
«В слове «Волга» мне слышится: Воля!..»
В слове «Волга»Мне слышится: Воля!И в приволжскихПривольных лугахЯ в дорогеПшеничным раздольемИ ковыльным просторомПропах!
Солнце редко здесь —В облачных ставнях:Рассиялось оноВ вышине.У степи от работ непрестанных —Проступившая соль на спине.
И понятней мне стала заботаПрокаленных жарою людей,Где порою лишь капельки потаЗаменяют потоки дождей.
Пыль осела,Рассеялась дымом,Мы лежим средь приволжских степей.Словно волосы наших любимых —Прядки нежныхСедых ковылей.
КАМСКАЯ ВОЛНА
Ах, как солнечно нынчеИ вьюжноОт цветущей,От белой весны.Ничего мне сегодня не нужно,Кроме камской высокой волны.Кама, Кама,Прими меня, Кама,Унеси меня на катеркеК той косе,Где березка, как мама,Пригорюнилась в новом платке.Я хочу, чтобы ты расплескалась,Смыла с пылью далеких дорогВсе обиды,Разлуки,УсталостьИ остатки вчерашних тревог.С катерка соскочу я на берег,Постою я с березкой вдвоем:Мы живем, потому что мы верим,Верим мы, потому что живем.Ах, как солнечно нынче и вьюжноОт цветущей уральской весны.Ничего мне сегодня не нужно,Кроме камской высокой волны.
МАЙКОР
Ах, Майкор, — тракторы и краны,Дощатый старенький настил!Стальную Русь тыС деревяннойНавек в себе соединил.
Мне на тебя не наглядеться,И в час, когда спадает жар,Меня ведет, как будто в детство,Скрипучий, в щелях тротуар.
Милы мне чем-то и знакомыОдноэтажные дома,Полупустынных улиц дрема,Дорожной пыли кутерьма.
И след гусиныйВ следе шинном,И Камы ласковый прибой,И переклички петушинойРазноголосыйРазнобой.
И тополя в столетье ростом,И взмахи сильного весла,И то, как буднично и простоЗдесь люди делают дела.А бревна, словно золотые,В плоты сплетенные, плывут.Ах, Майкор,Пядь моей России,В Россию твойВпадает труд.
Ты — только точка.Но измерьтеВсе точки, слитые в страну!Волна от Инвеньского рейдаВздымает волжскую волну.
ЧЕРДЫНСКИИ ИЮЛЬ
Заснуть бы,Да спать не захочешь:Влекут и тревожат меняНад Колвою белые ночи —Пора незакатного дня.Волна под мостками струится,На привязи спят катера,И сказочной дальней жар-птицейВздымается пламя костра.Стремится в безлюдье урочищ,Туда же и тучи летят…
Не так ли вотБелые ночиЗдесь плыли столетья назад?
И, может, в кольчуге мой предокНад колвинской быстрой водойСтоял после тяжкой победыИ видел Полюд пред собой.
И Чердынь в белесые далиСмотрела притихшим кремлем.А склоны Полюда сверкали,Как русский победный шелом.
И тучи,Как клочья потемок,Шли в глубь незакатногоДня.Как я своих предков,ПотомокПрипомнит когда-то меня?
Спит город над речкой рабочей,Не дрогнет заколвинский лес.Над Чердынью белые ночи —Пора незакатных небес.
«А человеку надо много…»
