Дмитрий Кленовский - Полное собрание стихотворений
В несколько запоздавшей рецензии на книгу откликнулся Олег Ильинский: «Однотомник стихов Кленовского дает возможность обозреть и оценить творческий путь поэта за последние 20 лет. Это издание - результат взыскательного авторского отбора и поэтому имеет совершенно особое значение, как для русской поэзии в целом, так и для самого автора. В связи с этой книгой я хотел бы высказать ряд соображений о художественной проблематике Кленовского и его месте в русской поэзии.
Основным приемом Кленовского является закрепление ярко пережитой и скульптурно оформленной художественной детали в рамках религиозно-идеалистического миросозерцания. Поэт постоянно ощущает себя на грани или у порога того бытия, которое именуется вечностью. Одновременно в творчестве Кленовского ярко звучит любовь к жизни, своеобразная упоенность жизнью. При отборе художественных впечатлений огромную роль для поэта играет память, не память в смысле простого припоминания, а память в смысле творческой преображающей стихии. Память поэта как бы сама творит образы и осмысливает их в плане крупного эстетико-философского синтеза. При анализе художественного творчества Кленовского именно творческую функцию памяти следует выдвинуть на первый план. Одним из основных качеств Кленовского является способность ярко пережить и с предельным мастерством закрепить пережитое в образе. Кленовский - великолепный мастер стиха. Раз увиденное и пережитое под его пером сохраняет всю непосредственность и свежесть художественного впечатления и, кроме того, приобретает черты вневременности, черты классичности в самом истинном смысле этого слова. Характерная для Кленовского акмеистическая манера сближает его именно с классицизмом (вплоть до античности), а связь с гумилевско-ахматовской традицией, хоть она и налицо, играет для оценки творчества Кленовского значительно меньшую роль. При всех преемственных связях с акмеизмом очень большую роль играет, конечно, то, что Кленовский живет совсем в иную эпоху, чем акмеисты.
Одна из художественных заслуг акмеизма - классическая преемственность этой школы. Классическая преемственность организует, оформляет, оскульптуривает художественное мышление поэта-акмеиста. Но поэт-акмеист кроме того прошел школу романтизма, с ее утонченным психологизмом, с ее философичностью, с ее религиозной проблематикой. Поэзию Кленовского следует рассматривать не столько на фоне акмеизма, сколько вместе с акмеизмом на пересечении классицизма и романтизма. Таким образом Кленовский окажется в русле пушкинско-гетеанской традиции, обогащенной опытом 20-го века.
Во французской поэзии Кленовского можно сопоставить с Андрэ Шенье, творчество которого в общем определяется теми же координатами, конечно, с поправкой на время и индивидуальную тематику. <…>
Соединение тончайшего лиризма с предельной ясностью и классичностью формы является характернейшим признаком поэтического почерка Кленовского. В однотомник включены избранные стихи из шести книг. Каждый сборник Кленовского представляет собой законченное целое. Во всех звучит сквозная религиозная тема, а также тема художественно-символического осмысления космоса:
В каждой капле, камешке, листеШумный космос дремлет изначален.Оттолкнулся - и глядишь, причаленК самой невозможной высоте.
В этих стихах - художественно-философское обобщение поэзии Кленовского. В них ключ ко всему его поэтическому миросозерцанию. Однотомник Кленовского - след жизни крупного поэта, жизни вдумчивой, глубокой и плодотворной» (Новый журнал. 1970. №98. С.289–291).
302. Новый журнал. 1966. №85. С.80.
303. Мосты. 1966. №12. С.11.
304. Новый журнал. 1966. №85. С.80.
305. Мосты. 1966. №12. С.10.
306. Новый журнал. 1967. №86. С.62.
307. Новый журнал. 1966. №85. С.81. Позже этим стихотворением торонтский журнал «Современник» открыл памятную подборку стихов Кленовского, получив известие о его смерти: Современник. 1977. №33/34. С.9.
308. Возрождение. 1966. №175. С.48.
309. Возрождение. 1966. №175. С.49.
310. Мосты. 1966. №12. С.13.
311. Новый журнал. 1966. №85. С.81.
312. Возрождение. 1966. №175. С.48.
315-316. Новый журнал. 1967. №86. С.61–62.
317. Новый журнал. 1967. №86. С.62. C заглавной строкой «Вчера его срубили. Что осталось...».
Певучая ноша (1969)
Тираж новой книги Кленовского был отпечатан в мюнхенской типографии Башкирцева в феврале 1969 года.
Кленовский пишет Шаховскому 10 апреля 1969 года: «Хотя я начал рассылать мою новую книгу еще 22 февраля 1969 г., она еще ни до кого в США не дошла. В Европе, конечно, дело другое, и я получил уже много прекрасных откликов; притом не из вежливости или жалости к угасающему поэту, а вполне искренние - это ведь сразу можно различить. Особенно хорошо откликнулись на книгу Б. Зайцев, Г.Кузнецова, М.Цингер, сестра Пастернака Лидия, живущая в Англии, Прегель» (Переписка с Кленовским. С.238).
Большую статью посвятил книге В.Перелешин: «Если бы мы спросили Дм.Кленовского о его взгляде на поэтическое творчество, он, вероятно, согласился бы с нами в том, что стихи - не для жизни в любом разрезе, а стихи - сама жизнь. Они не могут не писаться. И только у таких стихов, которые не могли не написаться, есть и напряженность, и доходчивость, и очарование, и вескость благородного металла, и внутренняя свобода. <…> Кленовский - поэт, требовательный к себе, сосредоточенный, немногословный, обладающий вкусом и чувством меры <…>
Дм.Кленовский консервативен, и это видно, прежде всего, из того, что чаще всего он пишет ямбом - почти вдвое чаще, чем хореем. Разностопных стихов (логаэдов) у него в десять раз меньше, чем ямбических. Трехсложными стопами он в “Певучей ноше” не пользуется совершенно.
<…> Воспоминания поэта, его умудренные раздумья причастны вечному идеалу красоты. И потому они обжигают» (Перелешин В. Залетная душа // Грани. 1970. №78. С.241–247).
Ю.Крузенштерн-Петерец в рецензии отметила, что в новой книге «Кленовский сильнее, чем когда-либо, подчеркивает свою неразрывную связь с Гумилевым. <…> Кленовский - акмеист, акмеизм же по природе не революционен. Его “акмэ” - острие, зовет и уводит вверх к бесконечной красоте. Не пытаясь служить “массам” и ничего от них не беря, он тем самым защищен и от соприкосновения с прикладным, плакатным псевдоискусством, подручным моды или социального заказа, у которого может быть громокипящее настоящее, но никакого будущего.
Но путь “акмэ” требует жестокой дисциплины, необычайной строгости поэта к форме стиха, максимальной выразительности. Он требует и чувства меры и вкуса. И в этом отношении Кленовский безупречен.
В сборнике “Певучая ноша” преобладает ямб - излюбленный размер классиков. Из сорока одного стихотворения - две трети - ямбы, почти все остальные - хореи. <…> при ограниченном выборе размеров, не прибегая ни к каким вычурным приемам, не пользуясь особенно эффективными рифмами, поэт создает насыщенные чувством и ювелирно отделанные стихи.
Образы его скромны, но полны значимости. “Мелкий ослик с грустными глазами”, “Сквозь путаницу веток”, Цветы “в нехитрых платьицах апреля”.
Все сказано как бы вполголоса. А сказано так много. Перед читателем развертывается целая жизнь.
Вспоминая о своих погибших друзьях гимназистах:
И всегда испытываю стыд,Что друзья убиты вражьей пулей,Я же почему-то не убит.
Эту тему боли о том, что как будто не все отдано родине, Кленовский пытается объяснить:
Неужели ангел мой когда-тоПотому меня и уберег,Чтоб не выполненный долг солдатаИскупить я нынче песней мог?
Кленовскому не за что корить себя. Свой невыполненный солдатский долг он вполне искупил песней. За 19 лет, начиная с 1950 года, он подарил нам семь книг. А теперь - восьмую» (Крузенштерн-Петерец?Ю. О «Певучей ноше» Кленовского // Новое русское слово. 1969. 10 августа).
Ю.Терапиано в критическом обзоре очень высоко отозвался о сборнике: «“Певучая ноша” - большая удача Дм.Кленовского, это, вероятно, одна из его лучших книг» (Терапиано Ю. Новые книги // Русская мысль. 1969. 17 апреля. №2734). Хороший отзыв бывшего недоброжелателя обрадовал Кленовского, и он не преминул похвастаться им в письмах своим знакомым: Топорковой 25 мая 1969 г. (Письма Кленовского Топорковой. С.111) и Шаховскому 3 июня 1969 г. (Переписка с Кленовским. С.238). Позже Терапиано опубликовал также рецензию на книгу Кленовского в австралийской газете «Единение», с которой в то время сотрудничал.
3 июня 1969 г. Кленовский написал Шаховскому: «Были отзывы и в разных других изданиях, весьма хвалебные, порою восторженные, но по качеству очень посредственные. Критиками эмиграция не богата! Получил много хороших откликов от друзей, знакомых, собратьев по перу, а порой и от незнакомых, случайно набредших на мою книгу - эти отклики особенно приятны. Очень хорошо отозвались на книгу Адамович, Седых, Моршен, Лидия Пастернак (Англия), Ильинский, Прегель, Одоевцева и др. Многие считают эту книгу моей лучшей, с чем я сам, однако, не согласен. Она, по-моему, менее для меня характерна, поскольку в ней скупее затронута “моя” эзотерическая тема; но, может быть, именно это сделало ее для некоторых более приемлемой и приятной» (Переписка с Кленовским. С.238).
