Фидель Кастро - В горячих сердцах сохраняя (сборник. Рассказы и стихотворения)
Команданте Томассевич пригласил меня к себе и подробно расспросил обо всем. Здесь же находился один из задержанных «гусано». Он всячески пытался демонстрировать свое безразличие к тому, что слышал, но это ему плохо удавалось. На его лице беспокойство было так прямо и написано. На вопрос о том, что он собирался предпринять против меня там, где мы с ним впервые встретились, бандит повернул свое луноподобное лицо и, со злобой посмотрев на меня, ответил, что собирался меня убить.
— Почему же не убил? — усмехнулся команданте.
«Гусано» нервно мотнул головой:
— Да с ним был целый взвод. Будь он один, ему бы несдобровать.
Команданте снова усмехнулся. В конце нашего разговора он приказал мне идти обратно, к побережью. Мне, откровенно говоря, очень не хотелось уходить, но в то же время нельзя было не учитывать, что «гусанос» могут попытаться вернуться к морю.
Я прибыл на пограничный пост. Однако сидеть там в бездействии не собирался, о чем сразу довел до сведения командира. Он стал возражать против того, чтобы я участвовал в действиях боевой группы: по его мнению, я нуждался в отдыхе.
— Да некогда сейчас отдыхать! — сказал я ему. — Вот переловим всех бандитов, тогда и отдохнем.
На Юмури в это время находилось с полсотни бойцов. И в конце концов мне удалось—таки уговорить командира, и он поручил мне возглавить группу из восьми милисьянос, которая должна была нести патрульную службу на мысе Спокойствия.
В четыре часа дня над морем появился вертолет. Я пояснил ребятам, что, хотя у этой железной птицы кубинские опознавательные знаки, нужно быть готовыми ко всяким неожиданностям: враг способен на любые провокации. Облетев берег, вертолет сделал круг над мысом Спокойствия и сел рядом с нами. Из машины вышли несколько человек. Командир группы попросил меня провести их до нужного места. Так я снова очутился там. где произошла моя первая схватка с бандитами.
На протяжении тринадцати дней я все время был начеку. Мне, к сожалению, не пришлось участвовать в заключительных операциях по ликвидации банды Мендеса. Там отличились многие ребята, в том числе Лейли Перес, Вильяме и очень храбрый парень Йяйо из Гран—Пьедра.
Это были напряженные дни. Янки пытались запугать нас. Их боевые корабли крейсировали у наших берегов. А 4 мая власти Багамских островов, не имея на то никаких оснований, арестовали два кубинских рыболовецких судна, а третье повредили, открыв по нему огонь. Они хотели использовать рыбаков в качестве заложников, чтобы потом обменять их на контрреволюционеров. Угрожая рыбакам расправой, багамские власти бросили их на маленьком необитаемом острове без воды и пищи, не оставив им даже лодки, на которой они могли бы попытаться добраться до кубинских берегов.
Эта провокация вызвала на Кубе взрыв негодования. В Гаване перед зданием посольства США прошла мощная демонстрация протеста. Гнев народа был так велик, что казалось, возмущенные массы снесут с лица земли здание посольства.
Из захваченных у «гусанос» документов стало известно, что бандиты намеревались создать базу на другом берегу реки Юмури. В них содержались инструкции по проведению диверсий. В наши руки попали также пачки чистой бумаги — она предназначалась для тайнописи. Чего только не было у бандитов: и нейлоновые канаты для лазания по скалам, и сигареты «Кэмэл», и пищевые концентраты, и специальные тонизирующие таблетки. Было также много новейшего автоматического оружия и патронов. Не обошлось и без марихуаны.
В операциях по ликвидации банды Мендеса участвовали товарищи, хорошо знавшие этот район. Кроме того, у них имелись подробные карты местности, вплоть до Плая—Ларга. Можно с уверенностью сказать, что этот берег всегда был под надежной защитой.
Что касается Висенте Мендеса, то его последним прибежищем стала отдаленная пещера. В боях он потерял почти всех своих людей: за десять дней было ликвидировано десять «гусанос». И вот теперь, обложенный со всех сторон, словно хищный зверь, Мендес сидел в пещере. Он был опасен, так как занимал весьма выгодную позицию.
Справился с ним парень из Гран—Пьедра. В отчаянной перестрелке он меткой очередью сразил главаря банды наповал. Так на тринадцатый день мы узнали о смерти Висенте Мендеса. На тринадцатый день после того, как я увидел первого «гусано», выходящего из зарослей. И мне почему—то вдруг стало страшно. Потом я понял почему: я боялся не за себя, а за товарищей, которые, может быть, ведут сейчас смертельный бой. Поскорей бы они кончали с бандитами!
…Я не стал дожидаться отставшего сержанта и быстро шел по дороге. Охраняемые ополченцами, по тропе, ведущей со скалы вниз, тяжелым шагом брели пленные «гусанос». И мне представилась картина, которую я, наверное, никогда не забуду: как вот эти самые бандиты, один за другим, крадучись выходят из зарослей. А знаешь, товарищ, в первую минуту я так растерялся, что не мог сообразить, что же теперь делать…
Пабло Армандо Фернандес
От человека к смерти
Роберто Фернандесу Ретамару посвящается
I
Вот здесь, именно здесьво времена голода и человеческой слепотыя создаю новый мир и новые отношения.Кто же тот человек, что разбрасывает повсюду,как песок или пепел,старые верования?(«…Сорок дней мы шагалибез сна и без отдыха…»)Именно с этого и начинается история.(«…Пятнадцать дней мы шагали,утопая в воде,задыхаясь в болотной жиже…»)Говорили некоторые,что история — это заброшенный пустырь,это — заброшенный домбез хозяина и без хозяйки.Но для нас история — значитпитаться лишь одиннадцать разза тридцать днейтяжелого пути.Для нас история — это вражеские засады,река Литуабо, мост Кантарранаи снова засадыс винтовочными выстреламии свистом пуль в ночи.На седьмой день пути,к наступлению ночи,перед нами раскинулось селеньеКуатро Компаньероси горы Форесталя,покинутое ранчо Тринидадв трех километрах от реки Ла—Йегуа.Нам нужно было устоять и не сдаться,сражаться между смертью и победой,радуясь и смерти, и победе.Для нас история — это память о погибших товарищах.Мы подбираем тела их на поле брании украшаем место их гибелинашей вечной любовью.Наш путь не был усеян розами.А неподалеку благоухало море…Нам путь преградила река,вышедшая из берегов,но в эту ночь наши души озарила любовь.Мы неустанно мечталио ласке женских руки о куске хлеба.Мы научились понимать, что свобода —это не просто обещание,не просто незатейливое словечко,что ни священники, ни краснобаине подарят народудолгожданную свободу.(«…Всего лишь одну ночьотдохнули мы за сорок дней пути…»)Вот так, голодом и мечтой,вершитсяподлинная история,подвергающая себя постоянной опасности,вечно движущаяся между смертью и победойи слушающая, как дрожит земляв объятиях смерти.
II
Свобода! Твой образ любвиживет не только для себя одной.Свобода! Мы познаем тебя,когда в горах чувствуем себя свободными.Здесь мы говорим свободно,что человек свободен там,где он сражается.Здесь, в лесной тиши,мы посвящаем тебе много дней.Мы засыпаем под твой ласковый голос.Мы хотим, увенчав тебя короной,стать твоими избранниками.Твой многоликий образсливается в единый образ свободного человека.Ты голосами свободно парящих птицнаполняешь долину.Свобода!Твои ясные очи — этозакрытые глаза погибших товарищей.Твоя воздетая к небу рука — всюду,где есть поникшие руки погибших в сраженье.Твои губы созданы для песен.Взгляд твой излучает преданность делу.В тебе столько таинстваи столько немеркнущей жизни!Ты доверь нам свои сокровенные тайны,расскажи о местах, где ступала ногасвободного человека.Мы знаем, ты веками жилав оковах мрака и молчания,а теперь, свобода, мы хотим услышатьтвой чистый голос…Давай же поговорим…Никто не объяснил нам,что значит быть мудрыми,дисциплинированными и храбрыми…(«…Сегодня во рту не было ни крошки…»)Кто—то молится за спасение преследуемых,Кто—то молится за жизнь преследователей…Поколения людей, которые созданы для жизни..Наши руки —руки будущих творцов…Слышатся выстрелыкровопролитной войны…
История — это не заброшенный пустырь.
Свобода!Расскажи нам о миллионах твоих сторонников,ведь в Майари—Арриба,в открытом поле,истекают кровью твои приверженцы.Наши руки,рвущиеся к свободе,добыли в сраженье автомат «Томпсон»,пять автоматов «Спрингфилд»и немного стрелкового оружия.Свобода!Ты не просто свобода лесного зверяили птицы, парящей в небе.Ты — человеческая свобода.Одержи ты сегодня над нами победуради нашего прошлогои светлого завтра.Мы верные твои сторонники.Среди грохота выстрелов и страшных взрывовмы слышим, как дрожит твое сердце,как бьется оно,залитое кровью убитых,меж обгоревших сосен.Среди руинмы видим твое обнаженное тело.Мы низко склоняем пред тобойнаши головы.Не нужно нам иной судьбы.
III
