Дмитрий Мережковский - Варианты стихотворений

Я голос крови презираю,

И что мне власть отца, и что мне суд людей,

Их трусости в лицо мой вызов я бросаю.

Вас, сумасшедших стариков

Щадить нельзя, и я на все готов,

И перед кровью не бледнею…

О, проучить я вас сумею —

Упрямых старых дураков!

(Король уходит).

После Сильвио

последней Постой!

реплики Базилио Что молвил ты, старик? Зловещая угроза

(Короля) («Мой сын, В душе отозвалась смятеньем и тоской…

Ты опьянен») Что, если прав отец, и власть моя лишь греза,

И только снится мне, что Сильвио-дикарь

На троне золотом великий государь?..

Но нет! Ведь Божий мир не призрак, не виденье,

Еще я скиптр держу, еще я грозный царь…

А если так — зачем, зачем в душе сомненье?

О, я действительность так крепко охвачу

Всем существом моим, прижму ее так смело

К груди, как теплое, трепещущее тело,

Прильну устами к ней, из рук не отпущу,

Пока в душе моей не заглушу сомненье

И не почувствую, что жизнь не сновиденье, —

А плоть и кровь… Я докажу себе,

Я докажу мечом вселенной и судьбе,

Что я воистину — король!

(Уходит).

Шут

(один, над трупом слуги)[28]

Шут

В порыве смелом

С улыбкой на устах ты умер, как солдат,

Лицом к лицу с врагом, усопший бедный брат.

А я, пока злодей над беззащитным телом

Глумился, я молчал, молчал стыдом объят,

О горько мне — тебя старик, Клотальдо вдохновенный,

Любит<ель> простоты и девственных лесов,

Гонитель знания и мысли дерзновенной,

И книг, и душных городов, —

Привел бы я сюда, чтоб ты, очам не веря,

Взглянул на бешеного зверя,

На первобытное дитя твоих дубров.

Дикарь твой муками сознанья не томился,

Но смел ли бы ты в нем признать ученика,

Когда возлюбленный питомец твой глумится

Над мертвым телом старика?

Пир[29]

Сильвио

Песни, песни, Беатриче!

Но не краткой и унылой,

Нет, чтоб в ней, как в бранном кличе

Все дышало грозной силой!

между Беатриче

ст. 12 и 13 Хорошо тебе бледной весталкою быть,

монолога О заря, ничего не желать, не любить

Беатриче: «Что Хорошо тебе, чистой богине,

боитесь…» Презирать наше счастье, над миром царя,

и т. д. Ты улыбкой бесстрастья сияешь, Заря

И сиять будешь вечно, как ныне.

Мы же, — мы на земле лишь мгновенье живем,

Так чего нам стыдиться? Скорее возьмем

Все, что взять только можно от жизни!

Озаряй же, денница, мне радостный лик,

Я очей пред тобой не склоню ни на миг, —

И, не внемля твоей укоризне,

Я пороком моим насладиться спешу,

Мой кипящий бокал я до дна осушу;

Поцелуям отдамся я смело,

Не боясь твоих чистых холодных лучей;

А потом… Пусть потом будет пищей червей

Молодое цветущее тело![30]

Сильвио

О, милая: склонюсь благоговейно,

Подобно робкому, влюбленному пажу,

И на пурпурную подушку положу

Я пальцы белые руки твоей лилейной.

Вот так. А вы, рабы, сюда, сюда скорей,

Князья и рыцари, падите ниц пред ней…

Пусть кто-нибудь из вас мне мужество покажет:

Открыто выступит вперед и громко скажет:

«Я смею презирать блудницу — я честней!»

(Молчание)

Вы видите, я прав, молчите вы позорно,

Так на колени же пред ней!

Целуйте руку ей покорно.

Целуйте все!..………..………………[31]

Беатриче

В смятенье пред тобой поникла я очами,

Прости, не знаю, как и чем благодарить,

Могу лишь край твоей порфиры оросить

Горячими безмолвными слезами.[32]

вм. ст. 9 в Сильвио

последнем Я весь мир победил — небеса и земля

монологе Пред денницей моей трепещите,

Сильвио Пирамидами трупов покройте поля —

после ремарки Бейте, бейте врагов, не щадите!

«Чаша падает…» Я парю — всемогущ и бессмертен, как Бог.

ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ

Обнаженные скалы в пустыне

после слов Клотальдо

Сильвио: «Боже, Забудь их Сильвио…

Я видел…» и т. д.

и перед фразой Сильвио

Сильвио: Забыть,

«Нет, лучше — Забыть, и в трусости смиренно —

смерть!» Мне, повелителю вселенной,

Главу венчанную склонить

Сильвио

между словами

Клотальдо: Мне тяжко, тяжко!..

«Мой друг…»

и последним Клотальдо

монологом

Сильвио Сын мой милый,

Приди ко мне!

Сильвио

Не подходи,

А то сдержать не хватит силы

Безумной ярости в груди!

К чему теперь твое участье?

Старик, что сделал ты со мной?

Отдай мне девственный покой,

Отдай мне мир, отдай мне счастье!

Но ты бессилен, и с тоской

Поник лишь дряхлой головой…

Так для чего ж мечтами славы

Ребенку душу ты смутил,

И для кощунственной забавы

Источник светлый возмутил?

Скажи, зачем в тот миг отрадный,

Когда над бездной я уснул,

Ты лучше в пропасть не столкнул

Меня рукою беспощадной!..[33]

Внутренность пещеры

перед Клотальдо

началом Это ли прежний счастливый мой Сильвио. Как он

первого измучился, как похудел! Помню тот день, когда он

монолога пришел ко мне и сказал: «Клотальдо, я хочу учиться,

Клотальдо хочу знать, есть ли в мире что-нибудь, кроме обмана,

видений и снов». Я стал учить его, и с тех пор он

проводит дни и ночи в этой пещере, читает, читает,

не смыкая глаз, не ест, не пьет, боится воздуха и

света дневного… При свете дрожащей лампады по

челу пробегают тени мучительных дум.

вм. Клотальдо

последних Дитя, о чем ты горюешь? К чему тебе тайна природы?

реплик Надо ли знать сущность того, что люди зовут теплотою,

Клотальдо и чтоб развести огонь в зимнюю стужу и согреть свои

и Сильвио члены? Надо ли знать сущность того, что мы называем

движением, чтобы пустить стрелу из лука и настигнуть

бегущего зверя? Надо ли знать сущность материи,

чтобы хлебом утолить свой голод? Удел человека —

работа, а для работы тебе довольно и того, что ты

можешь познать. Отрекись же навсегда от бесплодных

попыток проникнуть в сущность явлений.

Сильвио

Отречься, отречься от того, что одно только делает меня человеком,

от самого святого, что есть в моем сердце… Нет, лучше убью себя,

уничтожу сознанье, но не отрекусь ни на одно мгновенье от моей

безумной жажды… Для меня нет другого исхода — или проникнуть

в тайну, или погибнуть!

Народ. Площадь перед дворцом.

после Горожанка

реплики Купца:

«И мне не Ох, захватило дух…

терпится…»

Горожанин

Эй, бабы, прочь с дороги,

Не то раздавят вас как мух.

В одной из групп

Набат, набат!

В другой

Куда бежишь?

В третьей

Бог весть!

В четвертой

О чем они кричат?..

В пятой

Сам черт не разберет!

Герольд

На площадь!

Чиновник

Как мне быть,

Привык начальству я служить;

В конторе, верен долгу чести,

Писал бумаги тридцать лет

Я на одном и том же месте,

И вдруг — беда, начальства нет!

Я одинок, я брошен всеми,

Грущу средь буйных мятежей,

Как о покинутом Эдеме,

О канцелярии моей.

Конторы нет… Куда деваться?

Мир опустел — кому служить,

Кому теперь повиноваться?

Лакей

(переодетый в платье вельможи)

Вы не дитя: старайтесь жить

Своим умом…

Чиновник

Ах, что вы, что вы, как возможно,

Храни нас Бог! Живем мы тихо, осторожно…

Смиряться, угождать начальнику во всем —

Вот наш удел на белом свете…

Куда нам жить своим умом,

Мы — люди робкие, — жена ведь, сударь, дети…

Лакей

Бедняк, хочу помочь я горю твоему:

Уж так и быть, тебя в чиновники возьму,

Твоим начальником я буду.

Беги же поскорей в толпу, кричи повсюду:

«Да здравствует король наш молодой —

Наш принц-изгнанник — старого долой!»

Чиновник

Признаться — я боюсь…

Лакей

Вы смеете бояться,

Когда ваш долг прямой велит повиноваться

Законному начальнику! Сейчас

За дело!

Чиновник