Максимилиан Волошин - Полное собрание стихотворений
1907
Коктебель
10
Полдень
Травою жесткою, пахучей и седойПорос бесплодный скат извилистой долины.Белеет молочай. Пласты размытой глиныИскрятся грифелем, и сланцем, и слюдой.
По стенам шифера, источенным водой,Побеги каперсов; иссохший ствол маслины;А выше за холмом лиловые вершиныПодъемлет Карадаг зубчатою стеной.
И этот тусклый зной, и горы в дымке мутной,И запах душных трав, и камней отблеск ртутный,И злобный крик цикад, и клекот хищных птиц —
Мутят сознание. И зной дрожит от крика...И там – во впадинах зияющих глазницОгромный взгляд растоптанного Лика.
1907
11
Облака
Гряды холмов отусклил марный иней.Громады туч по сводам синих днейВвысь громоздят (всё выше, всё тесней)Клубы свинца, седые крылья пиний,
Столбы снегов, и гроздьями глицинийСвисают вниз... Зной глуше и тусклей.А по степям несется бег коней,Как темный лёт разгневанных Эринний.
И сбросил Гнев тяжелый гром с плеча,И, ярость вод на долы расточа,Отходит прочь. Равнины медно-буры.
В морях зари чернеет кровь богов.И дымные встают меж облаковСыны огня и сумрака – Ассуры.
1909
12
Сехмет
Влачился день по выжженным лугам.Струился зной. Хребтов синели стены.Шли облака, взметая клочья пеныНа горный кряж. (Доступный чьим ногам?)
Чей голос с гор звенел сквозь знойный гамЦикад и ос? Кто мыслил перемены?Кто, с узкой грудью, с профилем гиены,Лик обращал навстречу вечерам?
Теперь на дол ночная пала птица,Край запада лудою распаля.И персть путей блуждает и томится...
Чу! В теплой мгле (померкнули поля...)Далеко ржет и долго кобылица.И трепетом ответствует земля.
1909
13
Сочилась желчь шафранного тумана.Был стоптан стыд, притуплена любовь...Стихала боль. Дрожала зыбко бровь.Плыл горизонт. Глаз видел четко, пьяно.
Был в свитках туч на небе явлен вновьГрозящий стих закатного Корана...И был наш день – одна большая рана,И вечер стал – запекшаяся кровь.
В тупой тоске мы отвратили лица.В пустых сердцах звучало глухо: «Нет!»И, застонав, как раненая львица,
Вдоль по камням влача кровавый след,Ты на руках ползла от места боя,С древком в боку, от боли долго воя...
Август 1909
14
Одиссей в Киммерии
Лидии Дм. Зиновьевой-Аннибал
Уж много дней рекою ОкеаномНавстречу дню, расправив паруса,Мы бег стремим к неотвратимым странам.Усталых волн всё глуше голоса,
И слепнет день, мерцая оком рдяным.И вот вдали синеет полосаНочной земли и, слитые с туманом,Излоги гор и скудные леса.
Наш путь ведет к божницам Персефоны,К глухим ключам, под сени скорбных рощРаин и ив, где папоротник, хвощ
И черный тисс одели леса склоны...Туда идем, к закатам темных днейВо сретенье тоскующих теней.
17 октября 1907
Коктебель
«Зеленый вал отпрянул и пугливо…»
Зеленый вал отпрянул и пугливоУмчался вдаль, весь пурпуром горя...Над морем разлилась широко и ленивоПевучая заря.
Живая зыбь как голубой стеклярус.Лиловых туч карниз.В стеклянной мгле трепещет серый парус.И ветр в снастях повис.
Пустыня вод... С тревогою неяснойТолкает челн волна.И распускается, как папоротник красный,Зловещая луна.
«Вещий крик осеннего ветра в поле…»
Вещий крик осеннего ветра в поле.Завернувшись в складки одежды темной,Стонет бурный вечер в тоске бездомной,Стонет от боли.
Раздирая тьму, облака, туманы,Простирая алые к Ночи руки,Обнажает Вечер в порыве мукиРдяные раны.
Плачьте, плачьте, плачьте, безумцы-ветры,Над горой, над полем глухим, над пашней...Слышу в голых прутьях, в траве вчерашнейВопли Деметры.
1907
«Священных стран вечерние экстазы…»
Священных странВечерние экстазы.Сверканье латПоверженного Дня!В волнах шафран,Колышутся топазы,Разлит закатОзерами огня.
Как волоса,Волокна тонких дымов,Припав к земле,Синеют, лиловеют,И паруса,Что крылья серафимов,В закатной мглеНад морем пламенеют.
Излом волныСияет аметистом,СтруистымиСмарагдами огней...О, эти сныО небе золотистом!О, пристаниКрылатых кораблей!..
1907
Осенью
Рдяны краски,Воздух чист;Вьется в пляскеКрасный лист, —Это осень,Далей просинь,Гулы сосен,Веток свист.
Ветер клонитРяд ракит,Листья гонитИ вихритВихрей рати,И на скатеПерекати-Поле мчит.
Воды мутит,Гомит гам,Рыщет, крутитЗдесь и там —По нагорьям,Плоскогорьям,ЛукоморьямИ морям.
Заверть пылиЧрез поляВихри взвили,Пепеля;Чьи-то рукиНапружили,Точно луки,Тополя.
В море прянет —Вир встает,Воды стянет,Загудёт,Рвет на частиЛодок снасти,Дышит в пастиПенных вод.
Ввысь, в червленыйСолнца диск —МиллионыАлых брызг!Гребней взвивы,Струй отливы,Коней гривы,Пены взвизг...
1907
Коктебель
«Над горестной землей – пустынной и огромной…»
Поликсене С. Соловьевой
Над горестной землей – пустынной и огромной,Больной прерывистым дыханием ветров,Безумной полднями, облитой кровью темнойЗакланных вечеров, —
Свой лик, бессмертною пылающий тоскою,Сын старший Хаоса, несешь ты в славе дня!Пустыни времени лучатся под стезеюВсезрящего огня.
Колючий ореол, гудящий в медных сферах,Слепящий вихрь креста – к закату клонишь тыИ гасишь темный луч в безвыходных пещерахВечерней пустоты.
На грани диких гор ты пролил пурпур гневный,И ветры – сторожа покинутой земли —Кричат в смятении, и моря вопль напевныйТеперь растет вдали.
И стали видимы средь сумеречной синиВсе знаки скрытые, лежащие окрест:И письмена дорог, начертанных в пустыне,И в небе числа звезд.
1907
«Возлюби просторы мгновенья…»
Ек. Ал. Бальмонт
Возлюби просторы мгновенья,Всколоси их звонкую степь,Чтобы мигов легкие звеньяНе спаялись в трудную цепь.Ах, как тяжко бремя свободы,Как темны просторы степей!Кто вернет темничные сводыИ запястья милых цепей?
Что рук не свяжете?Ног не подкосите?На темной пажитиМеня не бросите?Не веют крылияЖивых вестейЗдесь, на развилииСлепых путей.
Не зови того, кто уходит,Не жалей о том, что прошло:Дарит смерть, а жизнь лишь уводит..Позабудь и знак, и число.Ах, как дики эти излоги!Как грустна вечерняя муть!..Но иди: в полях без дорогиПусть неверен будет твой путь.
Край одиночества,Земля молчания...Сбылись пророчества,Свершились чаянья.Под синей схимоюПростерла дальНеотвратимуюПечаль.
1908
Париж
IV. Алтари в пустыне
Александре Васильевне Гольштейн
«Станет солнце в огненном притине…»
Станет солнце в огненном притине,Струйки темной потекут жары...Я поставлю жертвенник в пустынеНа широком темени горы.
Дрём ветвей, пропитанных смолою,Листья, мох и травы я сложу,И огню, плененному землею,Золотые крылья развяжу.
Вспыхнут травы пламенем багровым,Золотисто-темным и седым,И потянет облаком лиловымГорький, терпкий и пахучий дым.
Ты, Ликей! Ты, Фойбос! Здесь ты, близко!Знойный гнев, Эойос, твой велик!Отрок-бог! Из солнечного дискаМне яви сверкающий свой лик.
1909
ΚΛΗΤΙΧOI[9]
Вейте, вайи! Флейты, пойте! Стройте, лиры! Бубен, бей!Быстрый танец, вдоль по лугу белый вихрь одежд развей!Зарный бог несется к югу в стаях белых лебедей.
Ржут грифоны, клекчут птицы, блещут спицы колесниц,Плещут воды, вторят долы звонким криком вешних птиц,В дальних тучах быстро бьются крылья огненных зарниц.
Устья рек, святые рощи, гребни скал и темя горОглашает ликованьем всех зверей великий хор —И луга, и лес, и пашни, гулкий брег и синь-простор.
У сокрытых вод Дельфузы славят музы бога сил;Вещих снов слепые узы бременят сердца Сивилл;Всходят зели; встали травы из утроб земных могил.
Ты – целитель! Ты – даятель! Отвратитель тусклых бед!Гневный мститель! Насылатель черных язв и знойных лет!Легких Ор святые хоры ты уводишь, Кифаред!
Движешь камни, движешь сферы строем лиры золотой!Порожденный в лоне Геи Геры ревностью глухой,Гад Пифон у врат пещеры поражен твоей стрелой.
Листьем дуба, темным лавром обвивайте алтари,В белом блеске ярых полдней, пламя алое, гори!Златокудрый, огнеликий, сребролукий бог зари!
Ликодатель, возвестивший каждой твари: «Ты еси!»Зорю духа, пламя лика в нас, Ликей, – не угаси!Севы звезд на влажной ниве в стройный колос всколоси!
Вейте, вайи! Флейты, пойте! Стройте, лиры! Бубен, бей!Быстрый танец, вдоль по лугу белый вихрь одежд развей!Зарный бог несется к югу в стаях белых лебедей!
Весна 1909
