Федор Сологуб - Том 7. Изборник. Рукописные книги
«Мечтатель, странный миру…»
Мечтатель, странный миру,Всегда для всех чужой,Царящему кумируНе служит он хвалой.
Кому-то дымный ладанОн жжёт, угрюм и строг,Но миром не разгаданЕго суровый бог.
Он тайною завесилСтрастей своих игру, –Порой у гроба веселИ мрачен на пиру.
Сиянье на вершине,Садов цветущих ряд,В прославленной долинеЕго не веселят.
Поляну он находит,Лишённую красы,И там в мечтах проводитБезмолвные часы.
«Как часто хоронят меня!..»
Как часто хоронят меня!Как часты по мне панихиды!Но нет дня меня в них обиды,Я выше и Ночи, и Дня.
Усталостью к отдыху клонят,Болезнями тело томят,Печалями со света гонят,И ладаном в очи дымят.Мой путь перед ними не понят,Венец многоцветный измят, –Но, как ни поют, ни хоронят,Мой свет от меня не затмят.
Оставьте ненужное дело,Направьте обратно ладью, –За грозной чертою пределаВоздвигнул я душу мою.Великой зарёю зарделаЛюбовь к моему бытию.Вселенское, мощное телоВсемирной душе создаю.
Ладью мою вечно стремитеК свершению творческих дел, –И если найдёте предел,Отпойте меня, схороните!
«Никто не убивал…»
Никто не убивал,Он тихо умер сам, –Он бледен был и мал,Но рвался к небесам.
А небо далеко,И даже – неба нет.Пойми – и жить легко, –Ведь тут же, с нами, свет.
Огнём горит эфир,И ярки наши дни, –Для ночи знает мирВнезапные огни.
Но он любил мечтатьО пресвятой звезде,Какой не отыскатьНигде, – увы! – нигде!
Дороги к небесамОн отыскать не мог,И тихо умер сам,Но умер он как бог.
«По тем дорогам, где ходят люди…»
По тем дорогам, где ходят люди,В часы раздумья не ходи, –Весь воздух выпьют людские груди,Проснётся страх в твоей груди.
Оставь селенья, иди далёко,Или создай пустынный край,И там безмолвно и одинокоЖиви, мечтай и умирай.
«Этот зыбкий туман над рекой…»
Этот зыбкий туман над рекойВ одинокую ночь, при луне, –Ненавистен он мне, и желанен он мнеТишиною своей и тоской.
Я забыл про дневную красу,И во мглу я тихонько вхожу,Еле видимый след напряжённо слежу,И печали мои одиноко несу.
«Не кончен путь далекий…»
Не кончен путь далекий.Усталый, одинокий,Сижу я в поздний час.Туманны все дороги,Роса мне мочит ноги,И мой костёр погас,И нет в широком полеОгня и шалаша…Ликуй о дикой воле,Свободная душа!
Всё в этом тёмном полеОдной покорно Воле.Вся эта ночь – моя!И каждая былинка,И каждая росинка,И каждая струя, –Всё мне согласно внемлет,Мечтой моей дыша.В моём томленьи дремлетВсемирная душа.
Далёк предел высокий.Усталый, одинокий,Над влажною золой,Я сам собою светел, –Я путь себе наметилНе добрый и не злой, –И нет в широком полеОгня и шалаша…Ликуй о дикой воле,Свободная душа!
«Моя усталость выше гор…»
Моя усталость выше гор,Во рву лежит моя любовь,И потускневший ищет взор,Где слёзы катятся и кровь.
Моя усталость выше гор,Не для земли её труды…О, тёмный взор, о, скучный взор,О, злые, страшные плоды!
«Если б я был к счастью приневолен…»
Если б я был к счастью приневолен,Если б я был негой опьянён,Был бы я, как цвет тепличный, боленИ страстьми безумными спалён.
Но легко мне: я живу печален,Я суровой скорби в жертву дан.Никаким желаньем не ужален,Ни в какой не вдамся я обман.
И до дня, когда безмолвной теньюБуду я навеки осенён,Жизнь моя, всемирному томленьюТы подобна, лёгкая, как сон.
«Передрассветный сумрак долог…»
Передрассветный сумрак долог,И холод утренний жесток.Заря, заря, раскинь свой полог,Зажги надеждами восток.
Кто не устал, кто сердцем молод,Тому легко перенестиПередрассветный долгий холодВ истоме раннего пути.
Но кто сжимает пыльный посохСухою старческой рукой,Тому какая сладость в росах,Заворожённых тишиной!
«Суровый друг, ты недоволен…»
Суровый друг, ты недоволен, Что я грустна.Ты молчалив, ты вечно болен, – И я больна.
Но не хочу я быть счастливой, Идти к другим.С тобой мне жить в тоске пугливой, С больным и злым.
Отвыкла я от жизни шумной И от людей.Мой взор горит тоской безумной, Тоской твоей.
Перед тобой в немом томленьи Сгораю я.В твоём печальном заточеньи Вся жизнь моя.
«Предметы предметного мира…»
Предметы предметного мира, –И солнце, и путь, и луна,И все колебанья эфира,И всякая здесь глубина,
И всё, что очерчено резко,Душе утомлённой моей –Страшилище звона и блеска,Застенок томительных дней.
От света спешу я в чертоги,Где тихой мечтою дышу,Где вместе со мною лишь боги,Которых я сам возношу.
Бесшумною тканью завешенЧертога безмолвный порог.Там грех мой невинно-безгрешен,И весело-светел порок.
Никто не наложит запрета,И грубое слово ничьёНе бросит внезапного светаНа слово иль дело моё.
Я древних заклятий не знаюНа той стороне бытия,И если я кровь проливаю,То кровь эта – только моя.
«Я спал от печали…»
Я спал от печалиТягостным сном.Чайки кричалиНад моим окном.
Заря возопила:«Встречай со мной царя.Я небеса разбудила,Разбудила, горя».
И ветер, пылаяВечной тоской,Звал меня, пролетаяНад моею рекой.
Но в тяжёлой печалиЯ безрадостно спал.О, весёлые дали,Я вас не видал!
«Я лесом шёл. Дремали ели…»
Я лесом шёл. Дремали ели,Был тощ и бледен редкий мох, –Мой друг далёкий, неужелиЯ слышал твой печальный вздох?
И это ты передо мноюПрошёл, безмолвный нелюдим,Заворожённый тишиноюИ вечным сумраком лесным?
Я посмотрел, – ты оглянулся,Но промолчал, махнул рукой, –Прошло мгновенье, – лес качнулся, –И нет тебя передо мной.
Вокруг меня дремали ели,Был тощ и бледен редкий мох,Да сучья палые желтели,Да бурелом торчал и сох.
«Чем звонче радость, мир прелестней…»
Чем звонче радость, мир прелестнейИ солнце в небе горячей,Тем скорбь дружнее с тихой песней,Тем грёзы сердца холодней.
Холодный ключ порою жаркойИз-под горы, играя, бьёт,И солнца блеск надменно-яркийСогреть не может ясных вод.
Земли таинственная силаНа свет источник извела,И навсегда заворожилаОт обаяния тепла.
Ангел благого молчания
