Дмитрий Мережковский - Полное собрание стихотворений

<1893>

Спокойствие

Мы в путь выходим налегке,Тому, что жизнь пройдет, не веримИ видим счастье вдалеке,И взором прошлого не мерим.

Но день за днем, за годом годУходит медленное время,И тяжесть прошлых лет растет,И сердце давит жизни бремя.

Теперь, когда я вспомню вдруг,Как в жизни дней счастливых малоИ сколько сердце зла и мук,Чтоб только жить, судьбе прощало —

В душе усталой нет следа, —Хотя и грешен я во многом, —Ни покаянья, ни стыдаНи пред людьми, ни перед Богом.

И я молиться не хочу:Страданья веру победили,Нет даже слез – и я молчу,И мне спокойно, как в могиле.

Зачем дрожать? О чем молить?И от кого мне ждать прощенья?Я сам не должен ли проститьТого, кто мне послал мученья!

<1893>

Бумажные цветы

На ограде церковнойБожьей Матери ликИ с улыбкой любовной,И с печалью поник.

Равнодушные лица,Пыль, и говор, и зной...Шумно бредит столица,Воздух пахнет весной.

Распускаются почки...Над тобой, образок,Из бумаги цветочки —Неискусный венок,

Слабо ветром волнуем...И на нем, горячи,Чуть дрожат поцелуемЗолотые лучи.

Что Царице Небесной,Что Тебе, мой Творец,Дар любви неизвестной —Этот скудный венец?

Но на миг я забылся,Зло я людям простил:Кто-то здесь и молился,И страдал, и любил.

Пыльный венчик дорожеВсех душистых цветов...О, помилуй нас, Боже,Твоих грешных рабов!

10 мая 1893, С.-Петербург

«В моей душе – ни трепета, ни звука…»

В моей душе – ни трепета, ни звука,И ни одной слезы в моих очах.Еще дрожать за эту жизнь?.. О скука!За эту жизнь! О малодушный страх.

Я радуюсь порывам сладострастья,Усталости, и голоду, и сну,Страх смерти тонет в них и жажда счастья.Они приносят мрак и тишину.

Но сердце мне, как тяжесть, давит время,И каждый день прошедший, каждый мигВсе прибавляет, отягчает бремя,Под ношею согбенный, я поник.

Покой в душе, как в доме опустелом...И жизнь моя, как пыль в немых гробах:Что было некогда прекрасным телом,Теперь – безмолвный и холодный прах.

25 мая 1893, Луга

Родное

Далеких стад унылое мычанье,И близкий шорох свежего листа...Потом опять – глубокое молчанье...Родимые, печальные места!

Протяжный гул однообразных сосен,И белые сыпучие пески...О бледный май, задумчивый, как осень!..В полях – затишье, полное тоски...

И крепкий запах молодой березы,Травы и хвойных игл, когда порой,Как робкие, беспомощные слезы,Струится теплый дождь во тьме ночной.

Здесь – тише радость и спокойней горе.Живешь, как в милом и безгрешном сне.И каждый миг, подобно капле в море,Теряется в бесстрастной тишине.

Май 1893

Серый день

Как этот серый день и нежен, и отраден!К нам, детям страждущим своим, как мать, полнаПрирода жалостью. И ветерок прохладен,И все смиренная объемлет тишина.

Как благодарен я и как доволен малым!Не надо солнца нам: милей, чем яркий луч,Уютный полумрак – очам моим усталым —И темных хвойных игл, и теплых серых туч.

Я смерти не боюсь и жизни покоряюсь:Как это облако, уснувшее вдали,И как цветы – без дум, я только наслаждаюсьСпокойствием небес, спокойствием земли...

18 июня 1893

«Не надо желаний…»

Не надо желаний,Не надо боязни,Не надо страстей!Один только нужен

Восторг беспредельный,Глубокий, бесстрастный,Как небо – в сияньеВечерней зари.Одно лишь прекрасно —Что кажется людямПреступным, безумнымИ страшным, как смерть!

Привет вам, привет,Священные грезыВеликих безумцев —О том, что когда-тоИ было, и будет,О том, чего нет!

Отец мой Небесный,Тебя я прославлюЗа то, что от сильных,Разумных и гордыхТы все это скрыл, —Открыл только детям,Мечтателям жалкимИ слабым, как я!

1893

«Напрасно видела три века…»

Напрасно видела три векаДубов могучая краса:Рукою хищной человекаОбезображены леса.

Здесь – листья мертвые черники,Берез обугленные пни...Здесь люди, сумрачны и дики,Влачат нерадостные дни.

И скуден мох, и сосны тощи...Грустя, я вижу вас в мечтах,О, кипарисовые рощиНа милых южных берегах —

И под скалою АртемидыРоскошно зыблющийся Понт,Как лоно нежной Амфитриды, —И необъятный горизонт,

Родную сердцу Ореанду —Волшебный и далекий сон, —Я помню белую верандуВысоких греческих колонн.

И запах волн в соленом ветре,И сквозь туман, в полдневный жар,Величье грозное Ай-Петри —И сакли бедные татар,

Магнолий запах слишком сладкий,Подобный пряному вину,И жгучий день, и вечер краткий,И восходящую луну.

И там, где слышен моря шелестВ скалах, изъеденных волной,Эллады девственную прелестьЯ чуял детскою душой.

1893

Ода человеку

«Ессе homo»[47]

Божественный родник чистейшего огня —В свободном разуме и в сердце человека:«Я – слово мира, – без меняОн глух и нем от века.

Слабеет гром небес пред волею моею,И слезы чистые грозыНе стоят, Господи, одной моей слезы!..Умею связывать и разрешать умею.

Все трепетания полночного эфираИ шорох листика в дубравной тишине,Все звуки, все лучи и все дороги мираСливаются в моей сердечной глубине.

Природа для меня – как царское подножье!Я – человек, я – цель, я – радость, я – венец.Всего живущего начало и конец,Я – образ и подобье Божье!»

1893

Песня во время грозы

Птичка с крыльев отряхаетКапли теплого дождя...Слышишь? – туча громыхает,К чуждым нивам уходя.Ветер с листьев отряхаетКапли светлого дождя...

Сердцу нашему веселье —Только в голосе громов, —Олимпийское похмельеВечно радостных богов —И свобода, и веселье —Только в голосе громов!..

Жизни! Жизни!.. Я тоскую...Нет ни счастья, ни скорбей...О, пошли грозу святую,Боже, родине моей!..Бури! Бури! Я тоскую...Дайте слез душе моей!..

1893

Развенчанный лес

Как царь развенчанный стоит могучий лес.У ног его лежит пурпурная одежда...А в светлой глубине торжественных небесНе хочет умереть последняя надежда.

Есть ласка вешняя и в нежности лучей,Уже слабеющих, склоненных и прощальных...Есть радость вешняя и в ясности моей,В бесстрастье этих дум, глубоких и печальных.

Листы увядшие и мертвые шуршат.И как у мертвых тел, упитанных мастями,Унылый есть у них могильный аромат,Мне в душу веющий бесстрастными мечтами.

И радует меня покой души моей,И сердце кроткая пленяет безнадежность.Объемлет всех врагов, объемлет всех друзей,Как ласка осени – прощающая нежность.

Сентябрь 1893

Дети

Увы, мудрец седой,Как ум твой гордый пустИ тщетен – пред однойУлыбкой детских уст.

Твои молитвы – грех,Но, чужд страстей и битв,Ребенка милый смех —Священней всех молитв.

Родного неба весть —Его глубокий взгляд,Он рад всему, что есть,Он только жизни рад.

Он с горней вышиныКак ангел к нам слетел,От райской тишиныПроснуться не успел.

Душа хранит следыСвоих небесных грез,Как сонные цветы —Росинки Божьих слез.

29 декабря 1893

DIES IRAE[48]

Люди, опомнитесь! Вот она – смерть!Вот она, страшная, кроткая, вечная.Тайна над вами – небесная твердь,Тайна в сердцах ваших – жизнь бесконечная…

Ваше проклятье – бессмысленный труд,Стадо слепое – толпа ваша грязная...Скука, безумье, обжорство и блуд,Жизнь ваша – смерть безобразная!..

В небе звучит громовая труба,В темной земле мертвецы содрогаются,Полные тлена зияют гроба,Очи для вечного дня разверзаются.

Как же нам стать пред лицом Судии,Солнцу подобного, грозно-великого?Как же подымешь ты очи твои,Полные мрака и ужаса дикого?

Люди, опомнитесь!.. Дети Отца,Страшного Бога, судить вас грядущего,Не отвращайте от Света лица,Я заклинаю вас именем Сущего!..

Конец 1893